Стивен Далкинз - точнее, все четырнадцать Стивенов Далкинзов - отправился на свою вечернюю прогулку сразу после наступления сумерек. По крайней мере, так сообщалось в отчетах, полученных Бунером от агентов, разосланных им по всем городским паркам.
Возможно ли, что среди этих четырнадцати есть настоящий Стивен? На самом деле с точки зрения намерений Бунера это значения не имело. Он стоял на улице, ведущей к одному из парков, и наблюдал, как молодой человек пяти футов шести дюймов ростом медленной походкой приближается к нему. Если это Стивен, то он хорошо замаскировался. Все более-менее запоминающиеся черты лица были тщательно загримированы.
Когда этот якобы Стивен оказался перед ним, психиатр быстро перешел улицу.
- Пожалуйста, передайте мистеру Далкинзу, - громко сказал он, - что доктор Бунер просит его позвонить. Передайте, что теперь он начинает понимать, зачем мистер Далкинз затеял все это…
Ничего больше он сказать не успел. Далкинз молниеносно развернулся, перебежал улицу и помчался по тротуару. Внезапно он, казалось, принял решение, что делать, и ринулся к автомобилю у обочины, в который садилась какая-то женщина. Между ними возникла борьба, в которой победил Далкинз. Машина рванула с места. Последнее, что Бунер увидел, это как она несется по улице, с Далкинзом за рулем и женщиной, откинувшейся на сиденье, с болтающейся туда-сюда головой. Миг - и машина скрылась из виду.
Спустя двадцать минут его люди обнаружили брошенную машину с лежащей на полу у переднего сиденья мертвой женщиной.
- Посмотрим, как он отмоется от этого! - воскликнул Джек Брукс, когда убийца позвонил ему и сообщил новости. Красное лицо Джека исказила - не то гримаса, не то ухмылка. - Отличная была идея - разослать по паркам четырнадцать Стивенов.
Настроение у него было хорошее еще и по другой причине. Существовала вероятность того, что значительный процент населения предпочтет получить препараты в обмен на машину или какое-нибудь другое имущество, а не платить десять долларов и оказаться выставленным на всеобщее обозрение. Скверно, конечно, что в совершенном обществе наличных денег как таковых не существовало, все платежи осуществлялись через компьютерную систему, но - Брукс пожал плечами - ничего не поделаешь, так было всегда.
В средствах массовой информации появилось сообщение об убийстве с изложением обстоятельств дела.
Стивен позвонил Бунеру в четверть четвертого.
А позднее…
Психиатр, прихватив свою аппаратуру, явился на оговоренное место встречи. Мужчина у входа провел его в просторную, со вкусом отделанную приемную. Хорошенькая девушка проводила его в большой внутренний офис, ушла и плотно закрыла за собой дверь.
Бунер молча установил аппаратуру и только тогда повернулся лицом к сидящему за письменным столом молодому человеку. Стивен Далкинз взмахом руки указал ему на два свободных кресла: одно мягкое и одно жесткое. Доктор опустился в жесткое.
- Хмм, - заметил Стивен, - Мне было интересно, какой вы сделаете выбор, - он наклонился вперед с кривой улыбкой на лице: - Каково это, док, оказаться в положении подопытного кролика?
Доктор Бунер устремил на него пристальный взгляд светло-серых глаз.
- Стивен, к тому моменту, когда я начал свой путь сюда, были арестованы уже сорок тысяч членов Общества ниспровергателей…
- Это лишь одна из моих тайных квартир, - прервал доктора Стивен.
- Четверо из каждых пяти предпочли переселиться в одну из колоний в космосе, - продолжал доктор Бунер, проигнорировав замечание Стивена. - В этом случае они сохранят свои деньги. - Он мрачно улыбнулся: - Не каждый готов поставить на карту миллион.
- Выходит, только я в опасности?
- Стивен, - напряженно произнес Бунер, - кто убил или приказал убить эту женщину? - Не получив ответа, он заговорил снова: - Может, он уже арестован и подтвердит твои показания, - доктор кивнул на записывающую изображение и звук аппаратуру и настойчиво закончил: - Стивен, нет смысла сохранять верность тому, кто пытается повесить это убийство на тебя.
- Какова участь человека, которого обвиняют в убийстве? - после паузы спросил Стивен.
- В наши дни никого не обвиняют в убийстве, - последовал ответ, - Существует одно-единственное преступление - невозможность жить по законам общества, что приводит к объявлению человека "отчужденной личностью".
- Ладно, какова участь человека, который признан "отчужденной личностью"?
- Это закрытая информация.
- Ходят слухи, что всех их казнят. Это правда?
- Я не член совета, принимающего по этому поводу решения. Мне тоже приходится довольствоваться слухами. - На губах Бунера снова заиграла мрачная улыбка: - А скажи, Стивен, как бы ты поступил с таким человеком?
Молодой человек колебался, это было заметно.
- Нечестно, - сказал он в конце концов, - что приговор выносят неотчужденные личности, а тот, кому они его выносят, возможно, имел в детстве травму, сделавшую его "отчужденным".
Бунер, однако, не позволил увести разговор в сторону.
- Стивен, сколько убийств совершили твои последователи за прошедшие четыре месяца?
Молодой человек грустно улыбнулся.
- Большинство из них проявляют свою "отчужденность" от общества другими способами, но те, кто считает это решением проблемы, убили около восьмисот человек.
- Зачем? Ты пытался выяснить, зачем они делали это?
- Жертвы говорили или делали что-то, что оскорбляло идеалы убийцы.
- Итак, - в тоне Бунера зазвучала печаль, всегда охватывающая его при столкновении с реальностью подобного рода, - в этой огромной Вселенной, где, по ее меркам, жизнь человеческая продолжается одно краткое мгновение, нашлись люди, которые, руководствуясь своими собственными безумными представлениями о справедливости, лишили даже этого краткого мгновения бытия почти тысячу человек. Скажи, как следует поступать с такими людьми?
И снова их взгляды встретились. На этот раз юноша быстро отвел глаза. Хотя это было бесполезно. Он знал - четыре месяца тесного общения с людьми, имеющими искаженные представления о мире, не могли не оставить шрамов в его душе.
Приговор явственно читался на его лице.
- Его зовут Джек Брукс, - сказал Стивен.
Бунер застучал по клавишам, глянул на результат и сообщил:
- Он среди захваченных. - Последовали новые манипуляции с клавишами. - Компьютер задал ему вопрос, совершил ли он или приказал ли совершить убийство. Он отрицает все. Но сердце, легкие, печень, кровеносные сосуды выдают его. - Их взгляды встретились поверх прибора. - Ну, Стивен, я продолжаю придерживаться мнения, что тебя нельзя классифицировать как "отчужденную личность" и, следовательно - хотя трудно себе представить, что может быть такое, - существуют серьезные причины для того, что ты сделал.
- Думаю, вам имеет смысл пройти со мной кое-куда, - ответил Стивен.
- Можно взять с собой заслуживающих доверия свидетелей?
- Да.
Бунер, секретарь Объединенного правительства, Русли и еще два важных человека стояли под кроной дерева на одной из тенистых улиц. Стивен пересек ее, направляясь к маленькому загородному дому.
Остановившись у ворот, он издал два длинных свиста и один короткий.
Прошла минута. Дверь дома распахнулась.
Оттуда выпорхнула молодая девушка. Или девочка? Нет. Она бросилась к Стивену Далкинзу и припала к нему с такой страстью, что ему пришлось отступить на несколько шагов. Вслед за тем эти двое - энергичная девушка и еще более энергичный юноша - слились в жарком поцелуе и тесно прижались друг к другу.
- Господи боже! - непроизвольно вырвалось у Бунера. - Он затеял все это, чтобы жениться на девушке одного с ним возраста.
Как будто услышав его слова или предполагая, что они могут быть произнесены или просто придут в голову Бунеру, Стивен повернулся и сказал в сгущающиеся сумерки:
- Все по закону; по крайней мере, теперь.
- Любовь, - пробормотал психиатр, - Я не думал ни о чем таком с тех пор, как отказался от малышки Эстер, когда мне исполнилось восемнадцать.
Внезапно ноги у него подкосились. Он упал на траву, смутно осознавая, что остальные в тревоге склонились над ним.
Ужасно нелепо, конечно, но слезы стыда струились по его щекам…
"В конце концов, - ворчал он на себя, - сейчас малышка Эстер стала уже взрослой Эстер, вышла замуж и высидела кучу маленьких эстерят. И кроме того, хорошо известно, что люди всегда перерастают свои восемнадцатилетние увлечения".
Эти доводы, неоспоримо истинные, проносились в сознании Бунера, не оставляя следов. Чувство, нахлынувшее на него из забытого прошлого, принесло с собой невыразимое словами понимание того, что у него никогда не было ни малейшего шанса пережить эмоции, которые только что продемонстрировали Далкинз и его возлюбленная. Ворча, помогая себе руками, Бунер с трудом поднялся и побрел по темнеющей улице.
Ему предстояло сделать множество важных вещей, в том числе вернуть себе тридцать лет, прожитых без любви.