Даже в те далекие дни все понимали, что представляет собой Силки. В школе он организовал конкурс красоты, где девочки выступали в купальниках, и присудил первое место собственной кузине, а второе - любимице большинства учителей. На ставшие ежегодными выставки научных работ учащихся, где показывались коллекции ящериц, змей и насекомых нашего края, а также предметы обихода индейцев, съезжались толпы восхищенных родителей. Организовывал их неизменно Силки. Во всех играх, праздничных представлениях и прочих школьных развлечениях чувствовалось его руководство и его любовь к аттракционам.
После окончания средней школы я поступил в университет штата, выбрав профилирующей дисциплиной биологию, и на семь лет потерял Силки из виду. Затем в одной из газет натолкнулся на заметку, где говорилось что-то об уроженце наших мест Силки Трэвисе, преуспевающем в "большом городе" и ставшим одним из владельцев варьете и какой-то концессии в Нью-Джерси.
Некоторое время о нем снова ничего не было слышно. И вот теперь он, видимо, опять совладелец, на этот раз - совладелец шоу уродцев в цирке.
Решив, как мне казалось, загадку почтовой открытки, я чувствовал себя вполне удовлетворенным. Что ж, меня это даже позабавило. Интересно, Силки послал открытки всем своим бывшим знакомым? Не стоит ломать себе голову по поводу написанных на обороте слов. В общем, все шито белыми нитками, сразу ясно, что за этим стоит.
Итак, я сидел дома и вовсе не собирался идти в цирк. Вечером лег спать, но спустя несколько часов проснулся от странного чувства, что я не один. То, что я тогда испытал, сравнимо с ощущениями, описанными Джонсоном в его книге о болезненных страхах.
Я жил в очень спокойном районе, где ничто не нарушало тишину. И теперь слышал, как колотится сердце и бурлит в животе. Газы поднимались вверх, во рту отдавало горечью. Я с трудом переводил дыхание.
И все-таки не видел вокруг ничего необычного. Глухой страх охватывал меня все сильнее. Наверно, кошмары мучали во сне, подумал я. Даже стало стыдно. На всякий случай пробормотал:
- Кто здесь?
Ответа не было. Я встал и зажег свет. Комната была пуста. Но я не успокоился. Вышел в холл, затем осмотрел стенной шкаф и ванную комнату. Наконец, все еще не удовлетворенный, я решил проверить, надежно ли закрыты окна. И тут-то меня чуть не хватил кондрашка. На внешней стороне оконного стекла было написано: "КОТ СОВЕТУЕТ ВАМ ПРИЙТИ В ЦИРК".
В ярости я вернулся в кровать, едва не позвонив в полицию, чтобы потребовать ареста Силки. Утром, когда я проснулся, надпись на стекле уже исчезла. Я позавтракал, и мой ночной гнев немного поутих. Мне даже стало жалко Силки с его отчаянным желанием дать понять своим старым знакомым, что он тоже преуспел в жизни. Перед тем как отправиться в колледж, где я вел утренний семинар, я осмотрел окно спальни с наружной стороны и увидел на земле что-то вроде отпечатков ног. Но не человеческих. И решил, что Силки позаботился о том, чтобы не оставить собственных следов.
На занятиях, около полудня, один из студентов спросил меня, существует ли в биологии какое-нибудь приемлемое объяснение причин возникновения уродства. В ответ я, как обычно, рассказал о законах изменчивости, влиянии недостатка питания, болезней, отставания в умственном развитии и так далее на отклонения в строении тела. А в конце сухо добавил, что за дальнейшей информацией могу отправить его к своему старому другу Силки Трэвису, возглавляющему шоу уродцев в цирке Пэгли-Маттерсона. Последние слова, сказанные, в общем-то, мимоходом, произвели фурор. Мне тут же рассказали, что животное, выступающее в цирке, вызывает настоящий ужас.
- Это странное, похожее на кота существо, - приглушенно проговорил один из студентов, - изучает вас с тем же интересом, что и вы его.
Прозвеневший звонок избавил меня от необходимости как-то комментировать сказанное. Помню, однако, я подумал тогда, что люди мало меняются. Их привлекают главным образом всякие странности, тогда как мне как ученому процессы развития материи в ее нормальном состоянии кажутся куда более занимательными.
Я по-прежнему совершенно не собирался идти в цирк. Но по пути домой, случайно опустив руку в карман, достал оттуда почтовую открытку с фотографией Силки и, рассеянно перевернув ее, заново прочитал текст на обороте:
Временные интервалы в доставке почты влекут за собой огромные энергетические затраты, что влияет на разницу во времени. Поэтому вполне возможно, что эта открытка прибудет до того, как я узнаю, кто Вы. Из предосторожности посылаю еще одну открытку с Вашим именем и адресом на ней в цирк, причем обе открытки будут отправлены одновременно.
Пусть Вас не беспокоит способ доставки открыток. Я просто положу в почтовый ящик нужное устройство, которое отошлет открытки в почтовый ящик на Земле, где их вынут и доставят адресату обычным способом. Устройство затем исчезнет.
Фотография говорит сама за себя.
Но она ничего не говорила. Во мне опять проснулось раздражение. Я запихнул открытку обратно в карман, собравшись уже разыскать Силки и потребовать объяснения всем этим глупостям. Но удержался, разумеется. Не так уж это и важно.
Когда я поднялся на следующее утро, то на том же оконном стекле увидел надпись: "КОТ ХОЧЕТ ПОГОВОРИТЬ С ВАМИ!" Видимо, она появилась давно, поскольку, пока я рассматривал ее, слова стали постепенно пропадать и к концу завтрака совсем исчезли.
Теперь я был скорее обеспокоен, чем сердит. Такая настойчивость со стороны Силки говорила о некоторых невротических чертах его характера. Пожалуй, мне надо пойти к нему на шоу. Пусть эта небольшая победа успокоит его душу и дух его перестанет преследовать меня.
Как бы там ни было, но сразу после обеда мне пришла в голову мысль, внезапно перевернувшая все мои намерения. Я вспомнил о Вирджинии.
Уже два года я был профессором биологии в университете штата. Как я теперь понимаю, мною владело тогда рано проснувшееся честолюбие, которое в тот момент первый раз в жизни оставило меня. И первый раз среди довольно серых будней столь смутное побуждение толкало меня к действию. Эта девица Вирджиния видела во мне, как ни печально, гибрид некой окаменелости и интеллектуального робота. Я был совершенно уверен, что ей никогда в голову не приходила мысль выйти за меня замуж.
Но временами мне казалось, что, если бы я смог, не теряя чувства собственного достоинства, одурачить ее, выдав себя за этакого романтического героя, она, пожалуй, и могла бы ответить мне "да". И вот удобный случай - сделать вид, что меня все еще волнуют цирковые представления, и в конце вечера в качестве заключительного аккорда пригласить Вирджинию к Силки в надежде, что мое знакомство с этим типом всколыхнет ее экзотическую душу.
Я позвонил ей, и она согласилась пойти со мной в цирк. Что ж, первый барьер был взят. Далее я делал все, что мог. Весь вечер мы катались на чертовом колесе и предавались прочим детским забавам. Но пришел и на мою улицу праздник, когда я предложил ей посмотреть в цирке представление под руководством моего старого друга Силки Трэвиса.
Это действительно произвело впечатление! Вирджиния встала как вкопанная и взглянула на меня почти обвиняюще:
- Филип, вы что, хотите сказать, что знаете этого самого Силки? - Она глубоко вздохнула. - Да, это я должна увидеть.
С Силки все прошло прекрасно. Когда мы вошли, его не было. Но билетер тут же пригласил нас в какую-то комнатушку, где спустя минуту появился Силки. Толстый и округлый, как хорошо откормленная акула, он весь лоснился. Глаза превратились в щелочки, словно последние пятнадцать лет он занимался только тем, что вычислял, как лучше использовать людей для своей выгоды. Во взгляде не было ничего призрачного (я вспомнил фотографию), но на лице лежали тени, оставленные пороком - призраками жадности, мошенничества и жестокости. Впрочем, Силки полностью оправдал мои надежды, а самое главное, патетически обрадовался нашему приходу. Это напоминало радость странника, в последний раз вожделенно взирающего на оставляемый им дом и оседлый образ жизни. Во взаимных приветствиях мы оба немного перебрали, но при этом каждый был польщен энтузиазмом другого. Вскоре Силки обронил:
- Недавно приходил Брик. Рассказал, что ты преподаешь в университете штата. Поздравляю. Всегда знал, что ты далеко пойдешь.
Я постарался обойти эту тему как можно быстрее:
- Ведь ты покажешь нам тут все, Силки, и немного расскажешь о себе?
Мы уже раньше видели некую странную пару - ужасную толстушку и ходячий человеческий скелет, но Силки потащил нас обратно и поведал его историю жизни с ними: как он их подобрал, как они с его помощью достигли теперешней славы. Он был слишком многословен, и мне приходилось время от времени поторапливать его. Но в конце концов мы дошли до небольшого закрытого со всех сторон навеса, над брезентовым пологом которого было написано: "КОТ". Я заметил его еще раньше, а болтовня зазывалы, стоящего прямо перед входом, еще более подогрела мое любопытство.
- Кот… Приходите посмотреть на кота. Люди, это нечто необыкновенное. Станет самым незабываемым впечатлением в вашей жизни. В цирке никогда еще не выступало такое животное. Биологический феномен, поразивший ученых всей страны… Люди, это удивительно. Билеты по двадцать пять центов. Но если вы останетесь недовольны, пожалуйста, можете их вернуть. Обещаю. Мое слово. Можете получить деньги обратно, просто встав и попросив…
И так далее. Вся эта шумиха не больно соблазняла. Однако реакция людей, зашедших внутрь, начинала щекотать мне нервы.
Посетителей запускали группами, где их, видимо, встречал один из служителей цирка, поскольку в течение нескольких минут раздавалось его еле слышимое бормотание, а затем он громким голосом возвещал: