14
В беломраморном дворце махараджи Аламкара их встречали пиром с музыкой и танцами, ибо Калифрики однажды выполнил для этого правителя одну работу, связанную с появлением тигра-призрака и исчезновением многих членов королевской семьи. До позднего вечера красноречивый рассказчик развлекал их приукрашенной до неузнаваемости версией этих событий.
На следующий день, когда Калифрики и Алиса прогуливались среди стен из роз в королевском саду, камергер Раза послал за ними, чтобы обсудить дело, о котором Калифрики упоминал накануне.
Усевшись за невысокий столик напротив тучного смуглого человека с изогнутыми блестящими усами, они склонились над камнем, известным под именем Кинжал Рамы, лежавшим перед ними на куске черной ткани. Почти четыре дюйма в длину, он был широк у основания, сужаясь кверху до остроты карандаша; силуэтом он походил бы на вытянутый равнобедренный треугольник, если бы не обтесанные нижние углы. Камень был чистой воды, без намека на какой-либо цвет. Подняв камень, Калифрики подышал на него. Конденсат мгновенно испарился. Затем он начал рассматривать его в лупу.
- Безупречный камень,- сказал Раза.- Вы не найдете ни одного изъяна.
Калифрики невозмутимо продолжал осмотр.
- Он сможет продержаться достаточно долго,- сказал он Алисе по-гречески,- если я обрамлю его соответствующим образом, используя определенные свойства Нити для контроля внешних воздействий.
- Самый восхитительный камень для вашей дамы, особенно если носить его меж грудей,- продолжал Раза.- Он несомненно повлияет на чакру сердца,- улыбнулся он.
Положив на стол мешок с золотом, Калифрики открыл его и вытряхнул содержимое.
Взяв один из маленьких слитков, Раза внимательно изучил его. Он поцарапал его кинжалом и тщательно измерил, покачивая тюрбаном. Затем положил на весы, которые заранее были приготовлены на столе.
- Золото редкой чистоты,- заметил он, бросая слиток на стол. Затем он поднял еще несколько слитков из стопки и дал им выпасть из рук.- И все же этого недостаточно за такой знаменитый камень. Ведь его, возможно, Рама брал с собой на битву с Раваном, когда отвоевывал Ситу.
- Меня не интересует его история,- ответил Калифрики, высыпая содержимое второго мешка рядом с первой кучкой слитков.- Я слышал, сборщики податей не слишком преуспевали последние несколько лет.
- Ложь! - заявил Раза, открывая стоявший рядом сундук и запуская в него руку. Он извлек оттуда пригоршню полудрагоценных камней и рассыпал ее по столу. Среди них оказалась искусно вырезанная гора из бледно-зеленого нефрита, по которой змеилась, извиваясь по часовой стрелке, спиралеобразная дорожка от подножия до вершины. Взгляд Разы упал на эту поделку, и он постучал по ней толстым указательным пальцем.- Скорее эта спираль изменит направление,- сказал он,- чем я начну распродавать свои сокровища, просто чтобы добыть денег.
Калифрики поднял руку. Нить с запястья, коснувшись нефрита, казалось, прошла сквозь него. Камень слегка качнулся. Спираль теперь закрутилась в противоположном направлении.
Глаза Разы округлились.
- Я совсем забыл,- тихо сказал он,- что вы волшебник и убили тигра-призрака.
- На самом деле я не убивал его,- сказал Калифрики.- Он все еще бродит поблизости. Я просто договорился с ним. Рассказчикам известно далеко не все.
Раза вздохнул и дотронулся до живота.
- Эта работа так трудна,- сказал он,- что иногда вызывает у меня боли в животе. Прошу меня извинить.
Он извлек маленький флакон из мешочка, висевшего на поясе, и Калифрики вновь поднял руку. Когда камергер, откупорив сосуд, поднес его к губам, Калифрики сказал:
- Подождите.
Раза опустил флакон.
- Да? - спросил он.
- Если я излечу вашу язву,- сказал Калифрики,- вы легко можете вызвать ее к жизни излишними волнениями и растравить ее избытком специй. Вы понимаете меня?
- Излечите ее,- сказал Раза.- Трудно выработать философское отношение к жизни перед лицом жестокой необходимости, а я и в самом деле люблю ароматную пищу. Но я попробую.
Калифрики вновь пошевелил запястьем, и Раза улыбнулся. Закупорив флакон, он убрал его в мешочек.
- Хорошо, волшебник,- сказал он.- Оставь золото. Возьми камень. И если увидишь белого тигра вновь, дай ему знать, что оказался здесь случайно и что сделка остается в силе.
Позже в саду, когда спустились сумерки, Алиса спросила его:
- Как вам удалось изменить камень?
- Окружность сечения нити составляет меньше трехсот шестидесяти градусов,- ответил Калифрики.- Отрицательное давление антигравитации воздействует на геометрию окружающего пространства. Этот отсутствующий угол является моим ключом в другие пространства. Я просто пропустил камень через высшее пространство.
Она кивнула.
- Кажется, я припоминаю, что меня учили чему-то подобному,- сказала она.- Но как вы исцелили язву?
- Я ускорил течение времени в окружающих тканях, позволив естественным процессам тела исцелить ее. Надеюсь, что он примет мой совет и научится защищаться как от работы, так и от искушения пряной пищей.
Они свернули в часть сада, которой еще не видели. Низкорослые цветы покрывали ровную почву вдоль извивающейся дорожки, по которой они шли. Внезапно все исчезло, осталась только тьма южной ночи с мириадами сверкающих звезд, которые наблюдали, как они входят в маленький дворик константинопольской виллы Калифрики.
- От вас все еще пахнет розами,- сказала она.
- От вас тоже,- ответил он,- спокойной ночи.
15
...Войдя в мой лес, монах со странным архаическим оружием за спиной ни на шаг не отстает от Алисы, положив руку ей на плечо. Она же, как я заметил, напугана. Моя последняя Алиса. Конечно, ей удалось сбежать. И где-то пропадать все это время. Она, безусловно, строила планы. Что она задумала для своего последнего набега, последнего вздоха октады? Ее целью было, конечно, освободить Нельсора. Нельсор... Даже сейчас я чувствую, как она тянется к нему. Это беспокоит. Она сильнее всех. Но с минуты на минуту она отвлечется. Они приближаются к моему любимому дереву. Уже скоро... Оно вращается на своих корнях, каждая ветвь - это стеклянная сабля. Но она падает на землю в точно рассчитанный момент, а монах мгновенно повторяет ее движение. Они ползут вперед, и дерево размахивает ветвями, никому не причиняя вреда, словно холодное пламя над их головами. Но дальше их поджидает Выстрел в Конце Дороги, где я добыл мою вторую Алису, да и Лунная Дорожка может оказаться для них роковой, даже несмотря на то, что они знают об опасности. И вновь она зовет - Нельсора?..
16
Весь следующий день Калифрики медитировал, положив перед собой на землю свой лук. Закончив, он пошел на берег моря и долго смотрел на волны.
Алиса встретила его по возвращении, и они устроили поздний ужин.
- Когда вы планируете отправиться в Убер? - спросила она после долгого молчания.
- Скоро,- сказал он,- если все пойдет, как задумано.
- Утром мы навестим мой корабль?
- Да.
- А потом?
- Это частично зависит от того, сколько времени займет работа на корабле.
- "Частично"?
- Думаю, потом мне захочется еще некоторое время помедитировать. Не знаю, сколько времени уйдет на это.
- Сколько бы ни ушло...- отозвалась она.
- Я знаю, что вы горите нетерпением,- сказал он, помолчав.- Но этим нельзя пренебрегать.
- Я понимаю.
Позже они вместе отправились в город, проходя мимо освещенных домов, магазинов, правительственных зданий. Многие звуки города затихли с воцарением темноты, но из некоторых заведений доносились крики, смех, музыка; скрипели проезжавшие мимо повозки, лошади цокали копытами; одни кварталы источали запахи специй, другие - духов, возле церкви пахло ладаном.
- Что вы делали,- спросил он ее, когда они сидели за столом, попивая терпкое желтое вино,- эти пять лет между бегством от Айдона и визитом ко мне?
- Путешествовала,- ответила она,- искала вас - или кого-то вроде вас,- пыталась определить поверхностное нахождение Нити. Выходило, что она привязана к этому миру, словно ее каким-то образом использовали. Я предположила, что тот, кому удалось приручить ее, и окажется тем, кто мне нужен. Я путешествовала вместе со слугами, несколькими крупными мужчинами, которые были всегда начеку - словно я была частью свиты знатного мужчины, а не хозяйкой собственной судьбы. В этом мире трудно быть женщиной. Я посетила Египет, Афины, Рим, много других мест. Наконец я услышала рассказы о человеке по имени Калифрики, которого нанимали папы, императоры, султаны. Я проанализировала рассказы. Это заняло много времени, но я могла позволить себе щедро расплачиваться за каждую крупинку информации. Следы привели меня сюда.
- Кто поведал вам эти истории?
- Поэт. Он называет себя Омаром, изготовителем шатров.
- Ах да. Хороший человек. Пил, правда, много,- сказал Калифрики, потягивая вино,- А здесь, в Константинополе?
- Священник по имени Базилеос.
- Да. Один из моих агентов. Удивляюсь, почему он не предупредил меня.
- Я пришла сразу же. Я спешила. У него не было возможности опередить меня посланием. Он велел мне спросить Стассинопулоса, но, придя к вам, я решила спросить вас по имени. К тому времени я уже подозревала, что у вас есть вторая личина, и была уверена, что такой человек, как вы, не захочет дать мне аудиенцию, если я назову его не тем именем. Я спешила. В течение пяти лет слышать их плач - это слишком долго.
- Вы слышите их сейчас?
- Нет. Сегодня ночью они молчат,- сказала она.
Луна, взошедшая на черном небе, зацепилась за Золотой Рог.