Опекун: Трудно сказать, но они будут, не сомневайся. До связи!
Младший: До связи!
* * *
Рано поутру к Симаковым забежала престарелая соседка, востроносая Маняшка, и сообщила страшную новость. Оказывается, нонешней ночью в деревню забрело неизвестное дикое животное из заповедника: то ли рысь, то ли медведь, и растерзало у реки, напротив Макарихиной хаты, дочку Татьяны Фёдоровны, бухгалтерши сельсовета - Зинку! Оно же до смерти помяло и сынишку агронома - Егорку Маслова. Прямо во дворе за сараем! Это ж надо такому случиться?!
На деревне говорят, что зверь этот, не иначе как медведь, которого подстрелили браконьеры. Вот ён обозлился и рассвирепел. Нагрянул в деревню, что бы значит-ца, мстить людям… Ох-хо-хо! Грехи наши тяжкие! Ну и страстя!
Симаков, краем уха слушавший её трескотню, прикрыл колодец щитом.
Похоже, что кто-то ночью сдвинул его. Или он так и лежал с вечера? Копать дальше он поостерёгся, отложив работу на потом. Яма получилась глубокая, спускаться в неё без страховки стало опасно. А ну как случится что?
А случиться могло всякое: или стены обвалятся и придавят неосторожного землекопа, или вода прорвётся и вмиг затопит, а то ещё, сказывали, проваливались люди в зыбучий песок и только их и видели! Уходили под землю, не успев даже крикнуть напоследок…
Под "ахи" и "охи" жены и Маняшки, болтающих возле калитки, он вывел "Урал" из гаража и укатил на работу, так и не решив, кого из мужиков позвать в
помощь. И дед Митрич, обещавший подсобить, куда-то запропастился, не загля-дывает как на зло. Хотя какой из деда помошник? Тут нужен молодой, здоровый…
* * *
Спровадив неотвязную Маняшку, Клавдия занялась огородом: грядки с огурцами давно требовали прополки. Когда работа подходила к концу, с улицы донёсся топот копыт и скрежет рессор. Клавдия глянула на дорогу и увидела ходок Лукерьи Лыковой. Сердце отчаянно ёкнуло. Ещё вчера вечером они с мужем говорили о ней, а ноне - вот она, мимо проезжает. Знать, судьба!
Бросив всё, Клавдия метнулась со двора:
- Лукерья, постой! Загляни ко мне, дело есть!"
…Они сидели в тени на терраске и вели неспешную беседу. Лыкова угощалась домашним квасом, который Клавдия принесла из погреба.
- Вот такое у нас с Мишей горе, Лукерья, - подытожила свой рассказ хозяйка.
Та в ответ молча окинула пристальным взглядом ладную фигуру молодой жен-
Щины /рожать бабе, да рожать! /и без труда определила причину её недуга.
- Думаю, что смогу помочь вам в вашей беде…
- Правда? - всплеснула руками обрадованная Клавдия, - Ой, счастье-то какое!
А что со мной, если не секрет?
Лыкова подумала немного и решила открыть этой простой женщине правду о её беде.
- Не секрет… Ты, говоришь, ко всем, кому можно обращалась? И в больницы к врачам и, даже, к… магам и колдунам? К экстрасенсам всяким и лекарям?
Клавдия смутилась: она не помнила, что бы рассказывала Лыковой о своих походах по чародеям и экстрасенсам. Об этом не знал никто, даже муж!
- Было дело…
- Вот видишь! Тебе бы обождать чуток, как профессора советовали, и всё бы наладилось, пошло своим чередом. Так нет же, невтерпёж! Давай по всяким колдунам самозванным, экстрасенсам липовым, да горе-лекарям ходить, накопления свои трудовые шарлатанам отдавать…
Клавдия опять удивилась. Про суммы, отданные ею так называемым кол- дунам, она в разговоре точно не упоминала. Так откуда об этом узнала Лыкова,
если родной муж, самый близкий на свете человек, и тот ни сном ни духом об
этом не ведает?
А та продолжала, не обращая внимания на замешательство хозяйки:
- Ты знаешь, откуда берутся лекари? Целительство - дар божий! Однако АД
тоже хочет иметь своих лекарей. "Тёмные" целители, а их сейчас развелась тьма-тьмущая, делают вид, что лечат, на самом же деле - только снимают боль на время и тем самым загоняют болезнь внутрь человека! В итоге недуг вспыхивает с новой силой и в ином качестве! К примеру, "исцелила" ты больную голову, так появилась страшная алергия! Вот такая закономерность, но люди её не замечают… Или не хотят замечать…
Лыкова заметно разволновалась, отпила квас из кружки и продолжила:
- Или возьмём модную нынче акапунктуру…
- А что это!
- Иглотерапия! Иголочками перекрывается, прижимается канал - боль уходит!
Вы и рады до смерти! Но пройдёт время, она опять возвращается. И вы опять не-
сёте свои денежки обманщикам и шарлатанам…
Запомни, Клавдия, в человеке, в его геноме - заложены все! болезни человечества, какие были, есть и ещё будут на земле… Семьдесят процентов наших болезней - от наших поступков и эмоций: обиды, зависти, злости! И лишь тридцать процентов - кармические… расплата за грехи наших предков…
- Как? Как ты сказала? Кармические?
- Карма - Закон Воздаяния, причинно-следственный Закон… Это слово пришло в наш лексикон из Индии. На Руси этот закон известен пословицей: "Как аукнется, так и откликнется!". АДовы лекари усиленно рекламируют сейчас разного рода кодировки: на удачу, от алкогализма или наркомании. Неумные тетёхи так и слетаются к ним, словно мотыльки на пламя свечи, не подозревая, что это сплошной обман и страшный грех, к тому же…
Ты ведь в Москве обращалась к экстрасесу? Чакры чистила?
Клавдия уже поняла, что скрыть что-либо от проницательной целительницы совершенно невозможно, поэтому не раздумывая призналась:
- Д-да, было! Один раз всего!
- И его оказалось достаточно, что бы сделать тебя бездетной на всю жизнь!
Твоё счастье, что вовремя ко мне обратилась… Понимаешь, организм человека пронизан энергетическими каналами, которые соединяются в так называемые узлы.
Это очень тонкие стуктуры! Нарушить эту систему, значит навредить ещё больше. Безграмотному или нахватавшемуся "верхушек" экстрасенсу с минима-льными задатками сделать это - ой как просто! Что с тобой и произошло! Да ещё и деньги с тебя немалые взял, подлец! Видишь ли, Клавдия, модная нынче "чистка" чакр, не что иное, как один из приёмов законного отъёма денег у доверчивых граждан! Знай, чакры открываются у человека только за несколько лет до его физической смерти! Так что "чистить" их пустое, бесполезное, а подчас, и вредное для организма занятие.
Я открою тебе один секрет: целительство - дело весьма ответственное и… опасное! В первую очередь, для самих же целителей! Там, "на верху", очень строгие порядки, которые никак не принято нарушать. Мы, целители, все там учтены и за нами ведётся постоянный контроль. За нами внимательно следят, и если мы берёмся лечить без санкциии "сверху", то сразу же на наши головы посыпятся различные неприятности, причём расплачиваться за наши грехи частенько приходится не только нам самим, но и нашим детям, родным и близким. Вот так! Что же касается тебя, то я, как и обещала, помогу! Только сама понимаешь, придётся немного подождать. Я потом позову вас с мужем…
- Вот спасибо тебе, Лукерья, вот спасибо! Не зря я, видать, в церковь последнее время ходила… Услышал Бог мои молитвы!
- Вот в этом-то и вся беда наша человеческая, - огорчённо вздохнула Лыкова, - Люди выдумали церковь себе в угоду! Что бы, значит, ходить туда и просить Гос
пода: "Дай мне то… Дай мне это…" Как в профком какой заводской или ме-
стком! Знаешь, Богу это уже порядком надоело! Зачем просить? Зачем клянчить?
Надо определить для себя своё место в этом мире и идти своей, раз и навсегда выбранной дорогой: к Богу или от Бога…
А без этого ты можешь молиться хоть сто раз на дню, обложившись иконами, и всё будет без толку! Судьбу человека определяют его поступки!
* * *
Председатель колхоза лично попросил Симакова срочно отремонтировать сломавшийся комбайн. Бригада справилась с заданием в предельно сжатые сроки и восстановленная машина ушла в поля уже где-то после обеда.
Председатель на радостях распустил слесарей и механиков по домам. Симаков запер мастерскую и тоже поехал домой.
Возле хаты он чуть было не столкнулся с выезжавшим со двора ходком Лукерьи Лыковой.
"Оперативно работает жёнушка! " - подумал он, сбрасывая газ и уступая дорогу,
- Да и то… Чего резину-то тянуть?"
Лыкова, что бы разъехаться, тоже приняла чуть вправо. Поравнявшись с мотоциклом, она кивнула Симакову и как и возле дома Антона, опять с пристальным интересом посмотрела ему в глаза. Того словно жаром обдало…
"Чего-то она ко мне не равнодушна… Так и норовит взглядом проткнуть…"
Он покачал вслед ведунье головой и заехал в гараж. Потом пошёл в душ…
Когда вышел из кабины, то наткнулся на поджидавшую его жену. Клавдия разрумянилась от чего-то и от этого похорошела. Она показалась ему немного возбуждённой и какой-то загадочной…
- Чего она приезжала то? - спросил Симаков, любуясь женой.
- Целительница? Я пригласила. По нашему делу - забыл? - она взяла его за руку
и подвела к накрытому под навесом столу, - Садись. Будем обедать.
- Да помню я! - Симаков в нетерпении забарабанил пальцами, - Какой резуль
тат? Говори, не томи…
Клавдия вовсе не собиралась пересказывать мужу весь разговор с Лыковой, поэтому отделалась лишь общими фразами.
- Обещала помочь! Дело поправимое, говорит, - Ждите, скоро позову!
Симаков так и подскочил от новости.
- Да ты что! Правда? Вот радость-то. - он подхватил жену на руки и смеясь закружил по двору.
- Пусти, Мишь, ну пусти! Люди смотрят! - упрашивала Клавдия, впрочем не делая никаких попыток высвободится из пылких объятий мужа. Глаза её при этом затуманились и говорила она с придыханием, - Ты куда? Мне на дойку пора…