За обедом – демократическим, за одним столом – зашла речь о том, куда убирать банки, бочки и прочий ремонтный хлам, учитывая, что мусорщики раньше среды не приедут. Дугласовские водопроводчики так прямо и заявили, возмущалась Бетси, что вывоз грязи – не их работа, и все, что не удалось выгрести из продолбленной стены, так там и залили своим ПВХ.
– Малый подвал освободился, – заметил Патрик.
Малый Подвал… А Большой? В Большой-то я даже не заглянул!
– Патрик, я должен осмотреть и подвал. Герман, принеси мне, себе и Патрику фонари – те, здоровые. Свет там, как я помню, что есть, что нет. Меллина, пойдешь с нами?
Моя бы воля, я вообще не снимал бы руки с ее талии. Разумеется, она пошла.
Вход в Большой Подвал – это просто каменная лестница в каменном полу Г-образной нижней галереи, а сам Подвал – довольно обширный, хотя и невысокий зал, озаряемый единственной подслеповатой лампочкой. Все, для чего это пространство использовалось когда-то, и сами следы этого использования – все давно оставило эти стены.
– Так, а это еще, черт возьми, что такое?
У внутренней стены, задвинутые под самые уступы арок, стояли четыре сундука, в каждом из которых запросто, например, могли переночевать двое людей нормального роста.
– Это оружейная коллекция сэра Генри, – объяснил Патрик. – Ранее она помещалась в нижней галерее и не была разобрана после норфолкской выставки в связи с отъездом Хозяина.
А ведь точно, висели в коридоре какие-то алебарды. Хорошенькое дельце – только этого мне и не доставало.
– Патрик… Я боюсь… Словом, по идее мы должны встретить нового владельца при полном параде. Воленс-ноленс, давайте открывать. Дорогая, возьми фонарь и посвети нам.
Процедура оказалась совсем не простой, поскольку сундуки были тяжеленные и затиснуты так, что горбатые крышки упирались в своды. В первом обнаружились палаши и секиры, некоторые – с не лишенной изящества гравировкой, во втором – пропасть арбалетов, уложенных, впрочем, в идеальном порядке, в третьем – какие-то ветхозаветные кремневые пищали, шпаги и кинжалы, а вот с четвертым сундуком вышел казус, причем казус в квадрате.
Во-первых, он был практически пуст. Навалившись животом на окованный край, я отыскал на дне что-то вроде остатков обмундирования с армейскими ремнями, немецкую каску с вентиляционными рожками и маузеровскую винтовку времен англо-бурской войны с россыпью патронов. Во мне шевельнулось нехорошее предчувствие.
– Патрик, а где все остальное? Здесь как будто идет по порядку – эти луки, потом всякие аркебузы…
– Мушкеты, сэр.
– Ну да, неважно, и в этом ящике должно быть уже что-то современное. Где оно?
– Не могу вам ответить, сэр. Я уже докладывал, что после Норфолка коллекцию не разбирали.
Второй казус заключался в том, что сундук был пуст не только изнутри – он еще и стоял на пустоте. Отодвинув его, мы увидели лестницу – образец того же каменно-лапидарного стиля "сломай-голову-спьяну", что и первый спуск в Подвал – ведущую куда-то еще глубже. Внизу она упиралась в солидную дверь с массивным засовом. Что еще за чудеса? В жизни я не слыхал ни о каких секретных подземельях в Доме.
– Мелли, дай фонарь. Патрик, это еще что такое?
– Это вход в часовню, сэр, – голос дворецкого возвысился уже до совершенной торжественности.
– Так, еще и часовня. Господи. Что ж, мы должны привести в порядок весь Дом. Старик будет совать нос в каждый угол. Навестим часовню.
– Сэр, должен вас предостеречь. Это древнее святилище Владык Северного края.
– Патрик, мы здесь для того и есть, чтобы все святилища были в рабочем состоянии. Мелли, дай мне руку, тут ступеньки щербатые.
Я отодвинул засов, и мы вошли. Сразу скажу, что ничего грозного или ужасного не обнаружилось. Это был точно такой же подвал, только поменьше, да близость грунтовых вод чувствовалась намного сильнее. Но в самом дальнем от входа углу имелся нишеобразный аппендикс, в стене его был наполовину утоплен высоченный камень, похожий на алтарь, и из него торчала рукоять меча очень недурной работы.
Патрик продолжил свой экскурсионный обзор, не дожидаясь приглашения:
– Это меч Хозяина, сэр.
Вот оно что. Я начал понимать. Старая скотина Дедушка, естественно, забыл мне рассказать о сути церемонии.
– Патрик, значит, когда приходит Хозяин, он должен вытащить меч и вступить в права?
– Да, сэр. Именно так.
Значит, как раз сюда Старик и потащит своего парня. Интересно.
– Ладно, что же, в таком случае нам тут делать и впрямь пока нечего. Хорошо бы подмести, да Бог с ним, пусть остается пыль веков. А! Тут кольца для факелов – Герман, вставь в них те каминные поленья, которые с пропиткой. Будет внушительней…
Я все смотрел на меч и почему-то не решался уйти. Меллина подошла ко мне:
– Уолтер, тебя что-то беспокоит?
– Да, любимая, что-то здесь не то… Дай-ка я тебя поцелую, мне сразу полегчает. Патрик, ну если вам не нравится, отвернитесь… Хорошо, пойдем. Надеюсь, Дом не рухнет, когда он выдернет этот меч.
Не рухнет…
– Стой, подожди. Куда выходит эта стена? Патрик, где у нас план Дома?
Я вперился в неровные, примыкающие друг к другу квадраты, выведенные гусиным пером по плотной шершавой бумаге. Это же стена, смежная с Малым Подвалом! А с той стороны – злополучный дугласовский коллектор!
– Патрик, какая толщина этих стен?
– Не знаю, сэр. Постройка очень старая.
Неважно. Пусть, скажем, два фута. Да еще с той стороны подгрызена перфораторами. Стало быть, если в этом мече три фута с лишним – а он запросто может оказаться длиннее – то верных полтора фута лезвия сидят прямо в коллекторе. То-то золотари сказали, что мусор выгребать не собираются!
Теперь два варианта. Наследник тянет-потянет – вытянуть не может, потому что меч наглухо вмурован в этот чертов винилхлорид. Скандал. Вариант второй – меч вылез, и образовавшаяся дыра образует нам фонтан, как на Трафальгар-сквер – только водичка здесь будет другого свойства. Да, мэтр Уолтер, на сей раз вы влипли. Но, может быть, коллектор заканчивается выше?
– Патрик, давайте-ка всех сюда, и побыстрее.
Мои дамы примчались немедленно, страшно заинтригованные.
– Бетси, Лиза, слушайте внимательно. Кто-нибудь видел, что там на дне этого коллектора? Был какой-нибудь разговор на эту тему? И еще – можете хоть примерно сказать, насколько они заглубились в фундамент Малого Подвала?
Бог ты мой, у кого я спросил. Кумушка начали сыпать самыми бессвязными воспоминаниями, а пуще того – всевозможными бредовыми предложениями, и уже через минуту стало ясно, что толку от них никакого.
– Значит, так. Сейчас вы подниметесь наверх и откроете все краны – на кухне, в гостевых комнатах… везде. Потом берете ведра и тряпки и идете сюда. Придется попытать счастья.
Расставив весь уборочный арсенал вокруг алтаря, я взялся за рукоятку меча.
– Сэр, – изрек Патрик самым зловеще-замогильным тоном, – надеюсь, вы знаете, что делаете.
– Знаю, – ответил я и потянул.
Меч нехотя, но без особого сопротивления, словно ложка из подтаявшего мороженого, вылез из камня. Ничего не хлынуло, поверхность тотчас же затянуло, как будто ничего и не было. В мече оказалось, как я и ожидал, около четырех футов, клинок четырехгранный, очень ладно сбалансированный, и перед рукоятью на три пальца оплетен сыромятным ремешком – это было явно не салонно-декоративное, а вполне боевое оружие. Я облегченно перевел дух, но про всех остальных сказать это было никак нельзя.
Их охватило что-то вроде столбняка. Они смотрели на меня, выпучив глаза, даже у Меллины приоткрылся рот, а Герман и вовсе пустил слюну в бороду. Кажется, я серьезно задел их чувства, вот незадача.
– Спокойствие, друзья мои. У нас просто не было другого выхода. Давайте считать это генеральной репетицией.
– Да, сэр, – несколько оторопело согласился Патрик. – Разумеется, будем считать репетицией.
– Если возникнут какие-то претензии по нашим действиям, то я принимаю ответственность на себя и за всех вас заступлюсь.
В ответ они проделали нечто уж и вовсе неожиданное – вдруг взяли и, стоя в ряд, как стояли, все поклонились мне. Таких поклонов от Патрика и таких реверансов от свиристелок я еще не видывал и, что греха таить, слегка растерялся.
– А… ммм… официальная часть закончена, все по местам. Герман, не забудь про поленья. Патрик, что-то он у нас какой-то тусклый… на кухне, кажется, был порошок для чистки серебра и кастрюль – не попытаетесь привести его в более парадное состояние?
Патрик издал неопределенный звук и сначала уставился в пол, а потом за поддержкой повернулся к Меллине – но та, похоже, искренне забавлялась ситуацией. Ах, проклятые суеверия.
– Хорошо, Патрик, я сам.
Что ж, взялся за гуж – полезай в кузов. На кухне мы вместе с Меллиной, почему-то умиравшей от смеха, дополировали кладенец до более или менее презентабельного состояния, я спустился в часовню и воткнул его на место. Задвигая засов, я еще подумал, что уж с этой-то проблемой покончено. Человек предполагает.