Ему едва не пришлось взяться за хлыст. Люди были подавлены и близки к истерике. Но когда гиперборейцы выбрались из укрытий, многие устыдились своей трусости. Тут принцу очень помог Звайнальд. Струны у того оказались не такими уж и тихими. Скальд выпустил на них пальцы, как стаю гончих в поле по осени.
Кто наградит наше ложе огнем?
Сваренный мед накроет щитами?
- Девы! - ревели бойцы, криком выплескивая из себя остатки страха.
А испугаться было чего. Никогда еще они не видели моря таким. К берегу поверх воды бежали длинные языки маслянистой черной жижи. Казалось, ее гонит не ветер, а грозная неведомая сила, поднимавшаяся со дна огромными черными пузырями. Вонь стояла адская. Сернистые газы из глубин смешивались с запахом дохлой рыбы. На передних ладьях гребцов буквально выворачивало. Что было на задних, Акхан не знал.
Лиха беда начало! Бой еще не завязался, а его воины уже были готовы попрыгать за борт и дать деру к крепости. Хотя и ее цитадели больше не могли служить укрытием.
Принц вывел в море около трех сотен кеннингов, длинных боевых ладей, которые по-гиперборейски назывались "кони моря". На каждой сидело не менее сорока гребцов и еще человек двадцать абордажной команды с секирами. Это было все, чем на сегодня располагал Ареас в окрестностях Туле.
Негусто! Хотя они и посылали за подмогой. В хорошие времена возле юго-западной твердыни гиперборейцы могли собрать до тысячи драккаров и вдвое больше мелких судов. Но их подвела ночь. Ночь и Йоль. Смешно подумать - именно праздник сыграл с северянами злую шутку. Раньше система оповещений не давала сбоя. На холмах разжигались огни, и жители самых отдаленных поселков знали: началась война, надо собираться в поход. Однако в Йоль все пригорки полыхали свечами сухих деревьев, и никому даже в голову не приходило, будто враг может подползти к рубежам Ледяной Земли во тьме и холоде.
Пришлось обходиться наличными средствами. Их было немного, но при разумном командовании… Ах если б он имел дело с людьми! Но в том-то и беда, что Акхану противостояли не люди, а демоны, всего-навсего использовавшие людей как передовой отряд для своего наступления. Принц сознавал это так ясно, что у него не возникало и тени смущения: как он будет сражаться - со "своими"?!
Атланские галеры на горизонте высились темной стеной мачт. Их крутые бока украшали щиты с горгоньими головами, пурпурные паруса пятнали изображения двойных лабрисов, носы выгибались вилами бычьих рогов. Акхан никогда раньше не замечал, как родные суда похожи со стороны на членистоногих насекомых - лес весел, щупальца носовых украшений. Они наползали с горизонта, сухо треща обшивкой, как саранча крыльями.
Пугающие, почти живые. Как он раньше не чувствовал этой злой воли в кораблях Великого Острова? Почему, сотни раз выходя на них в океан, не боялся быть съеденным? Затертым, перемолотым челюстями деревянных чудовищ? Почему не ощущал их особую, не подвластную людям сущность?
Боги гнали перед собой флот атлан, как стадо баранов на бойню. Храбрейшие из храбрых, достойнейшие из достойных - Дети Солнца - нужны были им только для того, чтобы их телами забросать врага. Люди - пена морская. Дагон дал, Дагон взял.
Сейчас Дагон давал со дна черные пузыри газа и черные же, лоснящиеся языки подземного масла, бежавшего к берегу. Их следовало поджечь, чтоб гиперборейцам жизнь не казалась чересчур сладкой.
Огонь заскользил по маслянистым дорожкам так, что казалось, спина моря как кнутом иссечена длинными горящими полосами. Воины на передних кеннингах закричали и отшатнулись к мачтам. "Так мы сгорим, прежде чем вступим в бой!" Принц велел Хёгни передать командирам остальных ладей: надо подналечь на весла, будем прорываться. Лисий Хвост замахал руками и отобрал у кормщика костяной рожок. При помощи его коротких, захлебывающихся звуков гиперборейцы посылали сигналы с корабля на корабль.
Под крики и брань гребцы надавили на ручки весел. Многие из них зажмурили глаза, чтоб не видеть огненной стены, через которую шли кеннинги. Пламя лизало обшивку кораблей, от удушливого черного дыма матросы теряли сознание. Из трех сотен ладей сквозь пекло прошло чуть больше половины. Остальные завязли в черной вонючей жиже. Обернувшись, принц увидел, как они горят, словно игрушечные детские кораблики в тазу с водой. В панике люди выбрасывались с них и пытались плыть, но тоже увязали и шли на дно. Некоторые сгорали как факелы.
Ужасная картина чужой смерти вселяла в сердце только отчуждение и злую решимость. Если б кеннинги остались на месте, погибли бы все. Был ли шанс выжить теперь?
Атланская флотилия приближалась в полной тишине. Только мелькали, поднимаясь и опускаясь, весла. Ни криков, ни пения горнов, ни дробной боевой россыпи кормовых барабанов - ничего, что обычно предшествует атаке.
От этой тишины становилось не по себе. Да полно, люди ли управляют кораблями? Смертны ли они? Вернее, живы ли? Гиперборейцы на бортах ладей начали быстро перестраиваться. Многие гребцы оставили весла и присоединились к воинской команде. Самые отчаянные и хладнокровные стояли на носу. Ближе к центру - трюмной яме и мачте - держалась группа наиболее сильных. Обычно они окружали берсерка - воина, впадавшего в боевой транс. Их дело было фактически вбросить его на вражеский корабль, когда абордажный бой уже завяжется.
Звайнальд потянул принца за рукав и пальцем показал на соседний кеннинг. Там к бою готовился Риульф. Впервые Акхан увидел вёльва без серого плаща до пят и подивился грозной мощи берсерка. Тот собирался тряхнуть стариной. Что ж, удачи. Сам бывший акалель не очень хорошо представлял себе, как сойдется меч к мечу с прежними соплеменниками. Одно дело с неприязнью пялиться на корабли, другое - убивать атлан в открытом бою.
Суда шли быстро, и через несколько минут послышался оглушительный треск первых ударов. Чей-то нос врезался в чей-то бок. Дальше все завертелось по накатанной - крики, лязганье секир о мягкий орихалк атланских мечей.
Принц поднял голову к багровому небу, подсвеченному морским пожаром. Летающие диски богов пока не собирались вмешиваться в драку. Просто висели на значительной высоте, напоминая сотни разом взошедших лун, и ожидали, пока люди сами перережут друг друга.
С неба, каким бы грозным оно ни казалось, удар не предвиделся. Пока. А вот море выталкивало из глубины все новые столбы придонной грязи. Вместе с ними на поверхность поднимались, вернее, были подняты странные создания: кракены, морские змеи, - все мертвые, вываренные как студень.
В переплетении их щупалец и хвостов не было жизни, и это пугало людей еще больше. Гиперборейцы привыкли бояться Ёрмунганда - подводного гада, сотворенного еще в начале времен. Перекатывая свои кольца, он поднимал бурю. Теперь им казалось, что Змей ударами гигантского хвоста расколол дно и из трещины в своде преисподней выпустил в мир Зло, веками таившееся в глубине разлома.
На сцепившихся крючьями кораблях гиперборейцы уже резали атлан. На палубы, вращая в воздухе боевыми топорами, перескакивали берсерки. Краем глаза Акхан видел, как Риульф подрубил вражеской ладье мачту. Пурпурный парус, падая, накрыл его, и атлан кинулись на старого вёльва, как свора собак на медведя.
Отличился и Проныра, подманив чужой корабль видом горящего паруса и разбросанных по палубе трупов - вон, мол, берите голыми руками, мы уже тонем! А когда абордажная команда перелезла на борт, мнимые покойники повскакали с мокрых досок и сцепились с противником в яростной пляске.
Но не эти привычные картины приковали внимание принца. В какой-то момент из глубины моря вместе с пузырем едкого газа выскользнула целая стая красно-бурых крылатых существ. Вода расступилась, образовав гигантскую воронку. Находившиеся поближе корабли - и кеннинги гиперборейцев, и галеры атлан - закрутились в адском хороводе по ее краям. Но воронка не всасывала воду, а, против всех правил, выталкивала, так что суда оказались разметанными на полет стрелы от страшного разлома.
Из него поднялась стая тварей, больше всего напоминавших летучих мышей. Они издавали надрывный визгливый звук, от которого становилось так муторно на душе, что хотелось сейчас же утопиться. Существа казались очень большими, размах их крыльев превышал шесть локтей. А когда они приблизились, Акхан заметил, что кожа на их крыльях плавно перетекает в железо, сплавляется с ним, рождается из него…
Ударом такого вот крыла одна из тварей снесла мачту и разворотила рулевой брус. Люди в ужасе попрыгали в воду - опять же, и гиперборейцы, и атлан вместе, - спасаясь от чудовищ. Но те выхватывали из моря по одному и забавлялись, перекидывая их друг другу как мяч, а прискучив, раздирали на части.
Одна из тварей пронеслась совсем близко над палубой, принц успел заметить ряд острых клыков в ее оскаленной пасти. Бестия из преисподней, как и несчастные создания из пещер под Имиром, имела явственное сходство с человеком. Возможно, когда-то была им? Очередная жертва извращенного искусства богов?
Две красно-бурые твари, отделившись от остальных, спикировали на ладью Акхана и с дружным клекотом вцепились в мачту. Они раскачивали ее из стороны в сторону, стараясь потопить корабль. Но осадистый кеннинг стоял прочно, не черпая бортом воду. Тогда зубастые летуны накинулись на людей на палубе. Они расшвыривали их, точно ища кого-то. Их угрожающий визг наводил тоску.
Принц выхватил меч и ринулся на нападавших, нанося бесполезные удары по прочной, как у носорога, коже. Твари кружили вокруг него. Они были не слишком крупные, видно еще молодые. Детеныши? Эта мысль не понравилась Акхану. Он измучился отбивать их неуклюжие удары. Воздух, рассекаемый крыльями, свистел то справа, то слева от его головы.