Глава IV
ДЕЯ
1
- Они уходят! - Принц Ахо старался не выдать удивления, но его голос предательски дрожал от бесстыдной радости. Наконец он всем все доказал! Его считали ничтожеством, а вот же, враг отступает!
Наследник самоуверенно передернул плечами и бросил на окружающих победный взгляд. Казалось, ему важно не столько побороть врага, сколько одержать верх над презрением и недоверием боевых ярлов отца. Те только покрякали в рукав да пожевали бороды. Ну что взять с этого недоумка? Ужу ясно, противник подтягивает авангарды к основному войску, перегруппировывается. И правильно делает. Новый атланский командующий - человек с опытом. Только зря старается, напрасная предосторожность - наш-то, припадочный, сам не отважится на новую вылазку, а подскажи ему кто - сразу в крик.
Все это было написано на лицах ярлов. Их многозначительное молчание вывело Ахо из себя.
- Воды в рот набрали? - взвился он. - Неспособны признать очевидное: противник отступает. Не хотите верить собственным глазам только потому, что победу добыл я? Я!
- Победу добыли единороги, - раздался сзади звенящий от негодования девичий голос. - Неужели вы не понимаете, брат, одна удачная вылазка еще не конец войны?
Присутствующие приосанились. За их спинами на стену крепости поднялась принцесса Дея, младшая дочь короля Алдерика, в ведении которой и состояли рогатые чудовища. Она управляла конницей валькирий уже два года и сносно справлялась со своими обязанностями. Ее девственные наездницы прибыли из Асгарда только вчера и почти сразу вступили в бой. То, что государь, сам покинув Туле, все же отправил туда грозных валькирий, по поверьям, приносящих удачу, говорило в пользу владыки Ареаса.
- Только вас нам не хватало! - При виде сестры наследник с презрением плюнул себе под ноги и размашистым шагом направился к лестнице. Ахо терпеть не мог эту выскочку, стянувшую на себя, как одеяло, всю отцовскую любовь. Если разобраться, она и дочерью-то Алдерику не была. Когда король женился на Феоне, у той уже имелась девочка от первого брака. Он только наделил Дею правами принцессы.
- Ваше появление спасло нас, - ярл-лучник весело подмигнул принцессе. - А то уж мы не знали, как его унять. Дела плохи…
- Да, - рассеянно отозвалась девушка, - отец знает.
По стене к ним приближались три высокие фигуры, закутанные в серые плащи.
- Извини, Хёгни, вёльвы идут.
Проныра немедленно склонился в глубоком поклоне и поспешил оставить принцессу наедине с надвигающейся угрозой. Вёльвами у гиперборейцев называли прорицателей. Они были кем угодно - затворниками, чудотворцами, пророками, - только не колдунами. Это знали все. Помнили прошлое, настоящее и будущее, полжизни проводили в пустынных местах, являлись ко двору внезапно и так же внезапно исчезали. Среди гиперборейской знати у них имелось немало поклонников. Хёгни принадлежал к числу последних и понимал, что сейчас ему следует удалиться.
- Приветствую вас, отцы. - Принцесса склонилась так низко, что ее белоснежные косы коснулись камня.
- Это кто это тебе отец? - со смехом осведомился самый молодой из прорицателей. Он откинул капюшон, открывая веселое курносое лицо и длинные золотые кудри. Из-за возраста скальд короля Звайнальд Тихие Струны считался среди вёльвов самым легкомысленным. Двое остальных воззрились на него с крайним осуждением. Но именно ему была дарована свыше песенная одержимость. Он мог напеть человеку судьбу, мог исправить беду, спев жизнь по-иному, мог в редких случаях изменить события прошлого и будущего. Это был высокий дар и настоящее проклятие. Все понимали, что нести его дано не каждому.
Звайнальд продекламировал:
Слушай, дисса ожерелий,
У меня такое чувство,
Что сегодня ты поедешь
Далеко за наши стены.
Дея смутилась: она не собиралась в путь, и перевела вопросительный взгляд на остальных вёльвов.
- Что правда, то правда, - крякнул второй. - Дорожка тебе предстоит не из легких. - Он мял толстыми пальцами подбородок и, кажется, смущался. Этого прорицателя звали Риульф Берсерк. В прошлом он был воином, да и сейчас еще носил на поясе увесистый топор, а под плащом тяжелую кольчугу. Лицо Риульф имел добродушное и простоватое, но тот, кто хоть раз видел его в минуты боевого безумия, уже никогда не обольщался на счет этого "старца".
- Нам надо поговорить с вашим высочеством насчет очень важного дела. - Вот Огмис, третий из вёльвов, всегда брал быка за рога. Он выражался прямо и ясно, только от этой ясности на Дею почему-то веяло холодом. - Помнит ли ваше высочество древние легенды, связанные с родом королей Ареаса? - строго вопросил старик. Его дубовая палка чертила на пыльных плитках у ног принцессы узор из переплетающихся рун.
- Да, отец мой. - Девушке стало не по себе. В отличие от Звайнальда и Риульфа у нее никогда не ладились отношения со старшим из вёльвов. Он был одержим… мудростью. Его незамутненная чувствами мысль как нож взрезала пространство и время. Он всегда знал кратчайший путь к цели и прокладывал его, не считаясь с чужими судьбами.
- Ты помнишь, что мы говорили тебе о первенце короля Алдерика? - продолжал свой допрос Огмис.
Дея кивнула.
- Тогда следуй за нами.
Старик двинулся впереди. Звайнальд и Риульф пошли рядом с принцессой.
- Мы идем на Западный бастион, - пояснил скальд, слегка приобняв девушку за плечи. - Ты вся дрожишь! Этот Огмис умеет нагнать на людей страху! Ничего особенного, просто посмотришь на лагерь атлан и кое-кого там увидишь… - Его голос был заговорщическим и, как всегда, насмешливым. У Деи слегка отлегло от сердца. - Помни: против твоей воли тебя никто ни к чему принудить не может. Все в твоей власти. Старые легенды - это только старые легенды. А тот, кто сидит наверху, - Звайнальд потыкал пальцем в небо, - в любой момент может все переиграть.
Огмис обернулся через плечо и полоснул собрата гневным взглядом. Все знали, что Звайнальд - вольнодумец. Для него не существовало ничего заранее предопределенного. Он верил, что Провидение по великой благости может все исправить к лучшему.
Спутники уже стояли на площадке Западного бастиона, откуда лагерь атлан был виден как на ладони. Риульф, в широченном плаще которого всегда помещалось немыслимое количество полезных вещей, извлек из складок деревянную трубу с хитро вделанными в нее изумрудами. Этот драгоценный камень имеет свойство увеличивать предметы. Его кристаллы были отполированы и размещены друг за другом таким образом, что смотревшему казалось - вытяни руку и схвати все, что расположено на противоположном берегу.
- Это он. - Огмис приложил трубу к лицу Деи.
Девушка облизнула разом пересохшие губы. Впервые в жизни она наблюдала врагов так близко. Если не считать боя, конечно. Атлан, эти грязные животные, отпугивали гиперборейцев. Теперь Дея с противоестественным любопытством разглядывала их шатры, оружие, смуглые - черные, на ее взгляд, - лица.
- Ты его видишь? - настойчиво потребовал ответа старец.
Нет, она его не видела. Пока. А когда увидела, сразу перестала слышать сердитый голос вёльва. Слова Огмиса отлетали от нее, точно ореховая шелуха от стенки.
То, что он - это он, стало ясно сразу, как только Дея наткнулась глазами на рослого атлан в алом плаще с застежкой в виде леопардовой головы. Он вышел из шатра, потянулся и брякнул пластинами на панцире, а какой-то толстяк пристроился поливать ему на руки воду из кувшина. Незнакомец умывался и фыркал, а принцесса не могла отвести глаз от его лица.
Это было лицо, которое она ненавидела и любила всем сердцем. Лицо короля Алдерика. И лицо принца Ахо. Даровало же Небо ее отцу и господину таких одинаковых сыновей!
- Теперь ты видишь все сама. - Огмис отобрал у принцессы трубу. - Этот родился на два года раньше. Пророчество о наследнике трона Ареаса, который должен появиться на свет от тебя и старшего сына Алдерика, касается не Ахо, а этого… атлан. Он будет править нашим народом на новых землях.
Губы вёльва изогнулись с таким невыразимым отвращением, что Дея не решилась ничего сказать. А подумала она следующее: если б король не выгнал Тиа-мин, а подождал немного, то, может быть, все в его жизни пошло бы по-другому. Было бы это хорошо? Для нее и ее матери, наверное, нет. Но для самого Алдерика… Не стоит ли ему хоть теперь сказать правду?
- Хорошо, отцы мои, - Девушка поклонилась. - Я все сделаю правильно. Я помню о пророчестве. Вскоре наша земля должна погрузиться на дно Ледяной чаши. А королем гиперборейцев, которые уйдут с родины, станет внук Алдерика…
На лице Звайнальда отразилось сострадание. Его пугала готовность, с которой эта девочка собирается рисковать собой ради выполнения предначертаний, лично ей не сулящих ничего хорошего. Какой бы нежной и хрупкой Дея ни казалась, ответственность давила на ее плечи. Тяжкий груз, пришедший вместе с любовью и жалостью к Алдерику. Вместе с презрением к Ахо. Она не позволит одному разрушить то, что сделано и завоевано другим.
- Как ты поступишь? - спросил скальд, хотя прекрасно знал ответ.
- Я переплыву пролив, - Дея покусала белую прядку волос, - и постараюсь попасться ему на глаза. А там будь что будет. - На ее лице мелькнуло отчаянное выражение. - Думаешь, я красивая?
Этот вопрос застал Звайнальда врасплох. Ему никогда не приходило в голову, что принцесса может сомневаться в себе.
- Да, да, конечно, - протянул он и вдруг выпалил: - Дея, ты погубишь себя! Не все пророчества - благо. Что с тобой будет? Чужая армия. Тебя изнасилуют и выбросят в придорожную канаву. В том-то и дело, что ты очень красивая!
Девушка застенчиво потупилась.
- Ничего не случится, Звайнальд. Не бойся. Судьба приведет меня к нему.