5
Солнце светило еще очень ярко. Только удлинившиеся тени домов позволяли сказать, что время далеко за полдень. Чахлые серебристые кроны олив не давали прохлады. Лишь вдалеке тускло синело море.
В этот час Дом Лабрисов обычно распахивал свои двери для гостей. Дворец господствовал над городом, расположенный на нескольких насыпных террасах, соединенных между собою вырубленными в горном основании лестницами. Он был ориентирован строго на север по священной горе. От порта к нему через три кольца стен вела мощенная гранитом Дорога Процессий. Она продолжалась за распахнутыми воротами Дома Лабрисов и постепенно превращалась в главный осевой коридор дворца. Он рассекал постройку на две части: западную - женскую, принадлежавшую Мин-Эвре, и восточную - мужскую, где обитал минос.
Минос ожидал Принца Победителя в небольшом внутреннем дворике перед святилищем. Голубые стены вокруг были расписаны черными фигурками небесных странниц. Их гнезда гроздьями лепились под деревянной крышей галереи и на красных, расширяющихся кверху колоннах.
Царь Яхмес, таково было настоящее имя миноса, доводился Акхану племянником. Он был четвертым сыном старшей сестры Тиа-мин, принцессы Сетин. Каждую девятую весну верховная жрица избирала нового миноса из юношей царского рода, достигших 14 лет. Прежний минос, терявший за годы краткого царствования свежесть ранней молодости, погибал в ритуальной игре с быком как раз на пороге своего мужества. Благодаря этому вечно прекрасный бог цветов и плодов возрождался в новом избраннике Мин-Эвры.
Сами верховные жрицы менялись реже, ибо Атлат входила в тело цветущей женщины и оставалась там до тех пор, пока ее мощная плодородная сила не истощала очередной сосуд. До Мин-Эвры это место занимала знаменитая жрица Мин-Хет, бабушка Акхана. Та самая, которой принц был обязан умением вскрывать любые замки. Говорят, она отдавалась даже храмовым ворам. Сама Мин-Эвра считалась принцу троюродной теткой. Впрочем, степени родства в царской семье были столь разветвлены и запутаны, что акалель не взялся бы просчитать, с какого бока он ей племянник.
Ярко-желтый мяч сорвался с плетеной ракетки Яхмеса и покатился по песчаной дорожке. Принц поднял его.
- Рад приветствовать моего повелителя.
- Сыграем? - Минос просительно улыбнулся.
Акхан подбросил мяч и легко поддал его рукой. Он почти с болью заметил, как вытянулся и возмужал этот долговязый царь-ребенок. Они несколько минут перебрасывали надутый шар из раскрашенного бычьего пузыря через маленький бассейн посреди двора. Наконец минос сделал принцу знак остановиться.
- Ты чем-то озабочен? Сядем поговорим.
Юноша хлопнул в ладоши, два темнокожих раба вынесли под сень колоннады складной стул для царя и плетеный коврик для его собеседника. Яхмес дышал так тяжело, точно только что пробежал от склона горы до порта и обратно. Акхан знал, что подтачивает его силы: частые возлияния крови на поля острова. Без живительной влаги, бегущей в царских жилах, земля не сможет цвести. Каждое полнолуние Яхмесу вскрывали вены. Малокровие - бич атланских царей. Именно оно делает их вялыми и слабыми во время последнего боя с быком. Победа круторогому чудовищу морского бога обеспечена заранее.
Акхан сед на пол у ног миноса и приготовился слушать. Но царь молчал. Так прошло несколько минут.
- Ты видел их? - наконец спросил юноша.
- Кого, ваше величество? - Лицо принца оставалось спокойным.
- Своих друзей в порту. - Губы Яхмеса исказила слабая недобрая улыбка.
Акхан напрягся.
- Среди них двое были и вашими друзьями, - ответил он.
- Да-а, - медленно протянул минос. - Все бросились тебя защищать. И эти калели, и мои бедные спутники, и даже двое жрецов. Стоило Мин-Эвре прикоснуться к твоим детям. Верховная жрица считает, что это заговор, - Темные влажные глаза Яхмеса уперлись в лицо Акхана. - А как считаешь ты?
Принц с трудом перевел дыхание.
- Почему вы спрашиваете меня, ваше величество? Когда все произошло, я был далеко отсюда.
- Ты, кажется, оправдываешься? - Тонкие безвольные губы миноса тронула усмешка. - Они называли на допросах твое имя. Говорили, что ради тебя готовы преступить повеления Лунного Круга. Волю богов.
- Неужели воля богов состоит в том, чтоб забрать моих детей и лишить жизни семь верных вашему величеству подданных? - Принц Победитель чувствовал, что перестает сдерживаться.
- Хочешь посмотреть свой гороскоп? - вдруг спросил царь. - Не тот, что для всех, а настоящий?
Акхан сглотнул.
- Мне показала его Мин-Эвра, - продолжал юноша. - Ты - чудовище. Твои дети - тоже. Лунный Круг считает, что тебе надо запретить иметь дело с женщинами. В противном случае гороскоп сулит беды Великому Острову.
Яхмес встал и прошелся вдоль бассейна.
- Хочешь знать, почему боги забрали твоих детей? Почему пытались убить тебя? Тебе скажут правду, но, предупреждаю, - царь поднял тонкую, как стебелек, руку, - она тебе не понравится. Ты готов?
Принц почувствовал, как у него в груди ворочается мельничный жернов. Сейчас он совершенно ясно сознавал, что сделает все, лишь бы развеять липкую темноту, которая с самого отплытия в Ар Мор сгущалась вокруг него.
- Значит, готов. - По лицу миноса мотыльком промелькнула улыбка. - Я ставлю условие. Не мое, конечно. Его проговорила Мин-Эвра. А она всего лишь голос богов. Ты узнаешь о себе все, если возглавишь наши войска под Туле и принесешь нам победу.
"Значит, Корхану все-таки провалил осаду". В другое время Акхан испытал бы по этому поводу легкое нервное веселье. Но сейчас акалелю было не до злорадства.
- Вряд ли я гожусь для этого дела, - выдавил он.
На лице миноса отразилось непонимание.
- Ты не уверен в желании узнать причину постигших тебя несчастий?
Акхан исподлобья взглянул на царя.
- Я не уверен, что войска могут положиться на командующего, у которого только что отняли детей, - сухо сказал он. - Не предам ли я их? Со зла, из мести, от отчаяния… Простите, государь.
- Тебе надо поговорить с Мин-Эврой. - Яхмес покачал головой. - Ведь твои дети пока живы. Боги еще не покинули гору.
Глава II
ИГРА С БЫКОМ
1
Комета шла из созвездия Льва, засыпая небо фейерверком падающих звезд. Такое случалось раз в тридцать лет и всегда предвещало пришествие Тех. Других. Богов, живущих за изогнутым краем вселенной.
Это они - великие учителя человечества, - жестокие, как наставники упрямого дитяти, прорывались с изнанки миров в хрупкий теплый шарик воздуха, сдавленный ледяным безмолвием.
Их круглые диски зависли над островом на рассвете третьего дня после казни Акханом червяков из железной птицы. Верховная жрица Атлан узнала о случившемся раньше, чем сандалии доносчика Тикаля коснулись прибрежного песка.
Чуть только она заметила над горизонтом поблескивающие безжалостным металлическим светом блюдца, ее сердце сжалось от неведомой тревоги. Хозяева небес никогда не приходят просто так. Им угодны перемены. Они могут потребовать спешного переселения атлан в другие места. Так уже бывало: народ бросал богатые удобные города, бежал, подхватив детей на руки, в дебри лесов или выжженные солнцем пустыни. И все начинал сначала.
Или, напротив, людям позволяли остаться, но взамен… все первенцы жителей Великого Острова отправлялись к небожителям, на их сверкающие диски. Куда и зачем бессмертные уносили человеческое потомство, никто не знал. Должно быть, это было прекрасное место! Боги никогда ничего не объясняют. Они не могут снизойти до людской логики. Единственный способ выжить - подчиниться.
Мин-Эвра нервно хрустнула пальцами. Правду говорят: самое спокойное время для людей, когда боги отвернулись. Она спешно собралась в дорогу. Ее путь лежал на вершину священной горы, где голос "сыновей неба" был слышен особенно отчетливо.
Там в молчании и посте жрица провела сутки. В награду за послушание ей было показано, какое великое святотатство произошло в Ар Мор, и Мин-Эвра всем естеством вняла требованию богов покарать виновного. "Это не должно жить, - был их приговор. - Уничтожь всякое семя от чресл его. А близнецов вручи нам. Мы позаботимся о них".
Великой жрице Атлан даже не пришло в голову спорить. Счастье, что боги удовлетворятся столь малой кровью в оплату за содеянное. Едва вернувшись обратно в город, Мин-Эвра приказала забрать из дома и обезглавить всех наложниц принца Акхана. А затем отдала распоряжение насчет детей.
Теперь он прибыл из похода и требовал встречи. Что ж, она его примет. Великая жрица Великого Острова знает, что сказать наглецу, чье безрассудство едва не подставило под удар всех атлан.
Но принц заговорил первым. Он не спрашивал, за что его наказали, как искупить вину, как рассеять гнев богов над собственной головой и головами сограждан.
- Где мои дети? - был его единственный вопрос.
Сын Солнца совершенно вышел из повиновения. Он не преклонил колен. Не остался на нижней ступени кипарисовой лестницы, демонстрируя уважение к великой жрице. Вместо этого он пересек просторную комнату, где Мин-Эвра принимала гостей, и, толкнув женщину в резное кресло слоновой кости, как коршун, навис над ней.
- Где мои дети, тварь? - Его голос дрожал от ненависти. Левый уголок рта дергался.
Мин-Эвре стоило большого труда сохранить самообладание. Особенно когда она заметила белую пену на губах принца. Акхан явно потерял над собой контроль и теперь мог сделать все, что угодно.
- Они у богов… - Все-таки жрица владела собой. - Отойди, Мин-Акхан, твое бешенство не делает тебе чести.