Утром, выспавшись и перекусив, мы с Веред покружились по улицам Афулы. Веред сидела за рулем, я располагался на заднем сидении. Рядом со мной были портативный компьютер и радиопередатчик. Обнаружив в какой-то квартире подходящий радиотелефон с неположенной трубкой, я приказал Веред остановиться. Теперь подключение моего компьютера к телефонной сети было доступно даже ребенку. Ничего особенно противозаконного я не сделал, просто уточнил, когда Дэвид Липман (имя, которое я носил четыре года) вылетит в Африку. Сразу же после этого в свои права должен был вступить Эли Бромберг. Заодно я заглянул в компьютер МВД, проверил, как обстоят дела с Веред Фридман. Увы, предусмотрительные, на первый взгляд, стражники оказались халтурщиками. Номер удостоверения личности, которое носила с собой Веред, на самом деле принадлежал какой-то Ципи Фархи сорока двух лет. Проверять разрешение на пистолет и водительские права было пустой потерей времени. Я решил не заниматься выправкой документов, тем более, дело выглядело не совсем привычно: среди заготовленных фантомов не было ни одной женщины. К тому же… одна нехорошая мысль не отпускала меня: работа с документами могла оказаться напрасной, не исключалось, что Веред погибнет в будущем.
Мы выехали в Цфат. Там мне принадлежала маленькая автомастерская (идеальная маскировка для мощных электрических кабелей). Свою собственность я навещал нечасто, там прекрасно обходились без меня два брата-репатрианта из России: Лева и Миша. Как я догадывался, мои рабочие безбожно меня обманывали, я частенько находил неувязки в документах, но притворялся глупым богатым американцем (Морди Штейн, из-за важности объекта я выделил для него отдельный фантом), слабо разбирающимся даже в арифметике, и не пытался как-то наказать братьев-разбойников. Мне нужны были покладистые люди, очень заинтересованные в тишине и соблюдении статус-кво.
Лева и Миша встретили меня грустно.
- Что-то случилось? - спросил я, даже без слов догадавшись по их взглядам о каких-то неприятностях.
- Тут уже четыре дня тебя ищут, - Лева отошел от распотрошенного "Субару". - Говорят, что из налогового управления.
Я улыбнулся. Да, ребятам было чего бояться. Если настоящий бухгалтер заглянет в наши бумаги, он сразу поймет, что к чему. Конечно, он объяснит, что меня обманывают. А если он заподозрит мое соучастие, подумает, что я, таким образом, маскирую прибыль?
- Но этот парень еще похож на чиновника, - Лева вытирал руки ветошью, - а второй, что с ним был, - натуральный полицейский. Смуглый такой, верткий, глаза в каждую дырку лезут. Тут ведь в городе какие-то сучьи дети пустили слух, что мастерская у нас для маскировки. Что на самом деле здесь наркотиками торгуют.
"Вот тебе раз, - подумал я, - глас народа - глас божий. Насчет маскировки они правильно догадались. Но наркотики?"
- Вы что, парни, - я сделал вид, что от волнения перескакиваю с иврита на английский, - вы наркотиками торгуете?
- Да мы не знаем, что это такое, - наперебой закричали Лева с Мишей. - Да это не про нас говорят, мы здесь на виду, нас здесь все знают. Это про тебя говорят. Но полицейский виду не подавал, что он из-за наркотиков. Он просто стоял и глазами стрелял.
Я подумал, что это плохо. Лучше бы полицейский искал наркотики. А так, уже четыре дня… Неужели стражники? И Веред об этом ничего не знала?
- Сегодня они приходили? - спросил я.
- Минут двадцать тому назад. Кофе будешь?
- Нет, пейте сами.
Я задумался. Или это в самом деле инспекция-полиция, тогда бояться нечего. Или… даже страшно подумать. Вторая бригада Стражи со второй станцией? И они информированы намного лучше. Еще страшней подумать: они прибыли из будущего, отстоящего не на сто тридцать два года, как мое, а на сто сорок три года. Более далекое будущее, больше информации… Мой план провалился… Прощай, последний еврей.
Я подошел к двери в свой кабинет, достал ключи, вставил в замок. Но открывать не стал. Тончайшая молекулярная пленка, обычно закрывавшая отверстие для ключа на глубине в несколько миллиметров, была разорвана. Кто-то открывал замок, "лишил его девственности".
- Эти суки возились с замком? - спросил я.
- Нет.
- А вы не пытались открыть?
- Да мы!.. Да ты!.. - возмущение Левы и Миши выглядело абсолютно искренне. - А вот, кстати, и они.
Я обернулся. В мастерскую входили двое. Первый - действительно, типичный чиновник: пухленький, с животиком, бледный. Второй - полная противоположность: гибкий, поджарый, смуглый. Глаза - как два сверла.
- Господин Штейн? - спросил пухлый.
- Да, - согласился я.
- Это твоя мастерская?
- Да, - я был максимально краток.
- Все, что здесь находится, принадлежит тебе?
- Нет, - нахально заявил я и был совершенно прав, - все эти машины не мои.
- Не уворачивайся! - вмешался смуглый. - Все приборы, что находятся в твоем кабинете, - твои?
Вопрос был более, чем идиотский для стражников. Те сначала взяли бы меня, а потом стали выяснять, чья станция спрятана в моем кабинете. Да и говорят эти двое странно. Чиновник - как бывший американский еврей, а смуглый - как уличный хулиган.
- Я давно не заходил в мой кабинет, - сказал я. - Там не было ничего незаконного, никаких лишних приборов. Возможно, мне что-то подложили. Я гражданин Соединенных Штатов, и я хочу связаться с американским консулом.
- Из кабинета, - сказал смуглый, - из кабинета позвонишь. Пойдем в кабинет.
В дверях появился еще какой-то посторонний человек. Я решил, что отсюда легче бежать, чем из кабинета. Если Веред еще в машине за рулем…
Пухлый не был стражником. Я вырубил его легко, как ребенка. Смуглый же двигался быстрее молнии. Вначале меня спас открытый капот "Субару", а потом гаечный ключ, от которого мой противник не успел увернуться. Третьего я ударил ногой в прыжке и выскочил из мастерской. Смуглый отставал от меня метра на три. Веред сидела в машине и, судя по всему, еще не поняла, что происходит. Рядом с "Маздой" стояла, радуясь жизни, высокая солдатка-эфиопка с укороченным автоматом на плече.
- Террористы! - крикнул я солдатке, - Арабы!
Смуглый "террорист" выскочил за мной следом. Солдатка сорвала с плеча автомат. Я прыгнул к своей "Мазде" и, в тот момент, когда пролетал мимо солдатки, дуло автомата ударило меня в солнечное сплетение. Я не мог не согнуться. Чем меня ударили сверху, я уже не видел.
Говорили на английском.
- … хотя бы по колесам.
- Через пять минут здесь была бы полиция.
- А ты думаешь, рабочие полицию не вызовут?
- Конечно нет. Я им сказал, что мы из полиции и показал удостоверение.
- Они поверили?
- Почему нет?
Я делал вид, что нахожусь без сознания. Из боязни выдать себя, даже не попытался проверить, как меня связали. Куда важнее было разобраться в происходящем. Можно было дать голову на отсечение, что меня взяли не стражники. Но тогда кто?
- Взрывчатку положил?
- Да, но я хотел бы кое-что снять.
- Нет времени. Эта его девица может вернуться с их людьми.
- Но послушай, тут есть такие блоки, которые даже невозможно представить. Эти сволочи ушли далеко вперед. Кто их финансировал?
- Все узнаем. Главное - доставить этого Штейна. Он все расскажет.
"Неужели Британия? - подумал я. - Ведь совсем недавно про них вспоминал. Не может быть. В Лондоне до сих пор по несколько суток не бывает электричества. Да и белых там - раз-два и обчелся. Тогда Америка? В их английском проскакивают некоторые испанизмы. Федерация Южных Штатов? В Хьюстоне, говорят, сохранились шикарные космические лаборатории. Но тогда непонятно присутствие негритянки, замаскированной под солдатку-эфиопку. Федералы не жалуют черных и вряд ли пускают в прошлое. Тупик".
- Поставь взрыватель на десять минут.
- Ну, если ты настаиваешь…
- Настаиваю.
- Все чисто, - донесся издалека знакомый голос смуглого. - Несите.
Смуглый говорил с безусловным ивритским акцентом. А нести, очевидно, должны были меня. Потому как подхватили и понесли. Шайтан! Они же собираются взорвать мою темпо-станцию. Если это не Стража, то зачем взрывать станцию? Я ее три года делал, миллионы угробил.
Я открыл глаза. Меня уже поднесли к выходу из мастерской.
- Не взрывайте…
Завершить фразу не удалось. Чья-то рука нажала мне на сонную артерию, и я отключился.
Какая-то сволочь хлестала меня по щекам. Совсем недавно, кажется вчера, я сам занимался этим увлекательным делом. Смысла притворять не было. Я открыл глаза. Руки затекли, но связаны не были. Ноги тоже. Я с трудом сем и огляделся. Ко мне почти вернулось хорошее настроение. Картина была прелюбопытная. Я сидел в углу комнаты. Напротив (это он меня хлестал, сволочь) стоял смуглый. На расстоянии, у стены строем стояло четверо мужчин: "налоговый инспектор" и трое крепких породистых ребят. Но украшала композицию парочка в другом углу комнаты. Негритянка и Веред. Моя бывшая пленница, ныне помощница, стояла за "солдаткой". Обе руки у девушки были задействованы. Левой она сжимала огромный десантный нож, прижатый лезвием к горлу негритянки, а правой - пистолет, направленный в сторону четырех мужчин у стенки. Каким нелегким путем Веред добралась до такой удачной мизансцены? Хорошие профессионалы служат в Страже.
- Собери оружие с этих, - Веред сделал жест пистолетом. Могла бы и не объяснять.