Гилмори Бейтс на этот раз размышлял совсем недолго. Предложение хитроумного японца была настолько невероятным, настолько же и уместным и скорее всего – эффективным, что Бейтс лишь обронил:
– Ну, Сейдзе, ну, хитрец…
Через час Джанни Абрахамс и Фостер Дони получили инструкции и работа закипела вновь.
Были разысканы нужные люди, которые связались с необходимыми официальными лицами в России, подготовлен личный самолет Бейтса, создана группа для вылета в Россию, в Москву, а оттуда – в сибирский город Барнаул, где…
Анатолий Монасюк, бывший учитель муниципальной школы, с недавних пор – пенсионер, а следовательно – человек вольный и независимый в занятиях, возвращался из магазина домой. Свернув на аллею, проходившую рядом с городским холодильным хозяйством, он глубоко вдохнул прохладный воздух – узкая асфальтовая аллея была обсажена березами, которые своими густыми кронами образовывали полог над ней. Здесь всегда было тенисто и прохладно.
Анатолий шел медленно, помахивая авоськой с продуктами и наслаждаясь прохладой. Легкий ветерок шумнул над головой в кроне молодой березки, легко коснулся щеки Анатолия и понесся дальше. Воздушный смерчик обнаружил брошенную кем-то газету и зашевелил, зашелестел ею. Анатолий прижал газету носком кроссовки, наклонился и подобрал бумажный лист, скомкав его в руке в комок. Путь его лежал мимо мусорных контейнеров, в них он и собрался бросить газету.
Однако миновав кирпичную стенку, ограждающую автостоянку от контейнеров и бросая газету в мусорный ящик, Анатолий узрел возле собственного дома, который высился перед ним всего лишь в десятке метров, нечто режущее глаз. На тротуаре, загораживая проход к его собственному подъезду, стояли в ряд три черных сверкающих автомобиля – БМВ класса "Люкс" и два огромных джипа.
Вообще-то автомобили, стоящие возле подъездов дома, конечно же были не редкостью в нынешние времена. Но таких дорогих и таком количестве Анатолий Манасюк возле своего подъезда раньше не видел – он прекрасно знал всю автотехнику своих соседей.
Странно… Он подошел поближе, и странности продолжились – дверцы автомобилей стали открываться, из недр машин стали вылезать люди, и Анатолий понял, что хорошо одетые, при галстуках и в официальных костюмах (и это не смотря на летнее пекло) холеные мужчины прибыли, что называется, именно "по его душу"…
Так и есть – когда Анатолий приблизился к ним, один из них спросил:
– Извините… Вы ведь Монасюк Анатолий Васильевич, не так ли?
– Предположим… – почему-то острожно протянул Анатолий. – А в чем дело-то?
– Мы из Москвы. Вообще-то дело к вам вот у этих господ – это адвокаты из Женевы. Ну, а мы сопровождаем их. Я – Михаил Вайнфельд, вот мое удостоверение.
Наверное, Анатолий был не просто поражен – у него, что называется, от изумления поползла вниз челюсть.
Впервые в жизни он держал в руке документ, из которого следовало, что предъявитель его – руководитель отдела стран Центральной Европы Министерства иностранных дел России.
Глава 12-я
Сото, Бейтс и Осиновский сидели перед экраном телевизора в комнате отдыха офиса Бейтса в Изумрудной долине, потягивали напитки и смотрели телевизионные новости.
С экрана диктор рассказывал о положении в России. Показывали разрушенные наводнением на реке Лене дома, диктор говорил о нерасторопности властей, о хищении денег, выделенных правительством для ликвидации последствий наводнения, о быстро приближающейся в Якутии зиме.
– Полная неспособность управлять страной, полная неспособность… – бормотал Осиновский, глядя на лицо российского президента, говорящего что-то с экрана.
Сото и Бейтс тем временем говорили совсем о другом. Их не очень-то волновало сибирское наводнение.
– Все ли мы продумали? – тихонько говорил Сото Гилу.
– Думаю, да. Мы должны сыграть на его любопытстве и честолюбии, а эти качества свойственны любому человеку.
– А люди? Вы подобрали сильных профессионалов?
Бейтс улыбнулся.
– Не беспокойтесь. Людей подбирали Абрахамс и Оверман, это адвокаты из моего юридического отдела. Все будет хорошо. Нам остается только ждать.
– Что ж, будем ждать…
– Самолет уже в воздухе, если все прошло хорошо, – сказал, поворачивая к ним голову, Осиновский. Павел Абрамович, оказывается, слушал и диктора, и их. Не смотря на то, что нервничал больше других.
Самолет, в котором летели в Швейцарию Анатолий Монасюк и, как принято писать в газетах, "сопровождающие его лица", действительно находился в воздухе и пролетал как раз над европейской территорией России.
Анатолий Васильевич, закрыв глаза, дремал, лениво перебирая в уме все, что совсем недавно предшествовало этому полету.
Японец и американец не ошиблись – и любопытство, и честолюбие были основными факторами, которые обеспечили решение Анатолия встретиться с пригласившими его могущественнейшими людьми. Тем более, что обставлено было приглашение весьма мастерски.
– Мистер Бейтс прочитал все ваши труды, – негромко и очень проникновенно говорил один из адвокатов.
– Мистер Сото также считает вашу теорию фундаментальной в современной философии, – вторил ему второй адвокат, представляющий японского миллиардера.
Оба неплохо говорили по-русски, но словно бы ставя точку в каждой их фразе, эхом их поддерживал Вайнфельд:
– Именно фундаментальной, Анатолий Васильевич…
– Вполне возможно, – продолжал тем временем один из адвокатов, – выделение очень крупных грантов на практические исследования…
– Семизначные суммы, господин Монасюк, – вторил ему другой адвокат.
Не открывая глаз, Анатолий улыбнулся.
"Черта с два вы бы меня уговорили…, подумал он. Но если люди так подготовились – почему бы и не согласиться?!
Чем, в конце концов он рискует?"
"Группа убеждения" из Швейцарии действительно подготовилась очень серьезно и основательно.
Анатолию передали кредитную карточку, предложив тут же проехать и проверить ее действенность в банке. На ней лежали тридцать тысяч евро. Естественно, Анатолий этого делать не стал.
Ему передали конверт с десятью тысячами евро.
– Господин Монасюк! Мы осведомлены, что в России последние десятилетия простых людей могут и разыграть, и просто обмануть. Эти деньги – просто средство убедить вас в серьезности нашего предложения. А кроме того…
Его ознакомили о открытыми выездной и въездной визами – документы необходимо было вложить в заграничный паспорт Монасюка.
Ах, у него нет такого паспорта? Никаких препятствий!
По телефону из стоящей внизу автомашины был приглашен один из приехавших – молодой человек, который до этого момента дожидался своего часа внизу.
Из кейса был извлечен фотоаппарат, быстро организован необходимый для фото фон, Анатолия Васильевича сфотографировали, и к тому моменту, когда он начал здраво осознавать происходящее, молодой человек исчез, сразу после этого взревел мотор одной из машин, и Вайнфельд сообщил, что в ОВИР краевого управления милиции уже ждут люди, что через полтора, максимум – два часа загранпаспорт будет доставлен сюда, на квартиру Анатолия…
Только теперь Анатолий попытался оказать пусть слабое, но сопротивление и показать, что называется, характер.
– Позвольте, но я ничего пока не решил…
Слово "пока", использованное им, конечно же, было ошибочным. Оно свидетельствовало, что фактически-то Монасюк уже согласился, и теперь просто, что называется, "выламывается".
Слабое это сопротивление его было моментально сломлено.
– Мистер Бейтс прислал за вами свой самолет, – продолжал первый адвокат. – Он ждет в аэропорту.
– Мы сейчас оставим вас, чтобы вы могли позвонить дочери, решить вопрос с присмотром за квартирой… – подхватывал мысль первого второй адвокат.
И вновь окончательную точку поставил мининделовец Вайнфельд.
– А это, – он открыл свою папку и достал что-то из нее, – это авиабилеты с окрытой датой. Вот это – на любой авиарейс "Женева-Москва", а это – на самолет из Москвы в Барнаул. В принципе вы можете уже послезавтра быть дома.
– То есть вы будете совершенно свободны в своем выборе…
– Главное – вылететь сегодня, – продолжал монолог второй из адвокатов. – Мистер Бейтс и мистер Сото, который специально прилетел для встречи с вами в Швейцарию из Токио, уже ждут.
– Да что им от меня нужно-то? – наконец-то в полный голос вопросил Анатолий Васильевич Монасюк, осознавший вдруг, что вот только что, как говорится, "без него – его женили". Но второй адвокат, уже направляясь к двери, ответил лишь:
– Они сами вам все скажут. Не беспокойтесь!
И Монасюк не успел даже начать беспокоиться – дальше все завертелось в еще более быстром темпе.
Через полчаса Анатолий стал обладателем новенького загранпаспорта, затем переговорил по телефону с дочерью. Чтобы ее не беспокоить, он сказал лишь, что уедет на пару дней и позже позвонит ей и расскажет все подробно.
Комплект ключей от его квартиры у дочери были.
А уже через три часа он, пройдя без помех таможенную службу барнаульского аэропорта, сидел в уютном салоне в мягком удобном кресле самолета, взявшего курс на Женеву.
"Действительно, что я теряю? – думал, подремывая, Анатолий. Чем рискую… Я же мечтал когда-то помочь всем людям, хотел спасти для них наш мир… А если это и есть мой шанс? Ну, не весь мир спасти, но хотя бы помочь кому-то?
Да просто, в конце-концов, узнать что-то новое – разве одного этого мало? – он заворочался в кресле, устраиваясь поудобнее.
"Самое поразительное, что я не испытываю никакого беспокойства, словно бы не впервые лечу за границу. Как будто еду в соседнюю деревню к родственникам…"