"Как с картинки", - подумал Гюнтер. Охотник читал газету. Вернее, просто держал в руках согнутую пополам "Нортольд" и смотрел поверх неё на Гюнтера. Ему было лет сорок пять - пятьдесят, впрочем, может и больше - сухопарость мужчин скрадывает возраст. Две глубокие вертикальные складам на щеках придавали лицу надменное, немного брезгливое выражение, подчёркивая длинный унылый нос. Глубоко посаженными, до колючести прозрачными глазами, он буквально вперился в фигуру Гюнтера.
Гюнтер поморщился. Взгляд охотника вызывал неприятное ощущение, будто его царапают, отбирая пробу на профпригодность. Ещё тот клиент!
Лениво окинув взглядом сумрачное помещение, Гюнтер вздохнул и неторопливо бросил:
- Да. Пожалуй, это на самом деле форпост для странствующих, страждущих, голодных и немытых… Добрый вечер.
Откуда-то сбоку из-за конторки приподнялся толстенький, лысенький, лоснящийся портье. Он одёрнул засаленную жилетку на мятой рубашке с черно-блестящими нарукавниками и поверх круглых с толстыми линзами очков уставился на Гюнтера. Его глаза навыкате имели ту же сферическую поверхность, что и стекла очков, и от этого казалось, что у портье четыре глаза. Только стеклянные сияли просветлённой оптикой, а настоящие были подёрнуты мутной поволокой.
- Угодно остановиться? - спросил он и наклонил голову, будто давая удостовериться, что волоски на его розовой макушке всё-таки есть. Длинные, белесые, в катастрофически минимальном количестве они прилипли к блестящей коже и были похожи на нарисованные.
- Угодно. - Гюнтер подошёл к конторке и достал кредитную карточку. - Номер попрошу с ванной… Хоть, по идее, у вас здесь постоялый двор, но, я надеюсь, мне не придется мыться в лохани? Ну, и само собой - ужин. На ужин мне…
- Ванн у нас нет, - промямлил портье, раскрывая огромную затасканную книгу приезжих. Видно, банковская компьютерная сеть ещё не охватила эту глушь. - Есть душ. Общий.
Гюнтер чуть приподнял брови.
- Это как - женско-мужской? - съязвил он.
Портье исподлобья глянул на Гюнтера, засопел - он, очевидно, не любил шутников, - но, промолчав, принялся усердно скрипеть шариковым гусиным пером. Надо полагать, что фирма, выпускающая перья, гарантировала натуральность скрипа. Для полного сходства с клерком начала века портье не хватало только козырька на резинке и чернильницы, но зато на маленьком вздёрнутом носу выступила соответствующая ретрообстановке испарина.
Сзади, не торопясь, бросили газету на стол, она зашуршала; заскрипел, освобождаясь от тяжести, табурет; приклад ружья, а затем палка, стукнули о пол, и охотник, гулко ступая ботфортами, начал подниматься по скрипучей винтовой лестнице. Портье перестал писать и проводил его индиферентным взглядом.
- Это кто? - спросил Гюнтер, когда охотник скрылся за поворотом.
Портье вздрогнул. Муть в глазах моментально растаяла. Он пожевал губами.
- Да так… Охотник из Таунда.
- Кстати, о Таунде, - заметил Гюнтер. - Вы ведь здешний?
- Ну? - насторожился портье.
- Вы можете порекомендовать в городе хорошую гостиницу? С ванной?
Пауза затянулась. Портье поднял выше очки и сквозь линзы неодобряюще посмотрел на Гюнтера. Подумав, словно взвесив что-то, он медленно, с расстановкой произнёс:
- Там только одна гостиница…
Затем снова склонился над конторкой. Кончив писать, достал ключ и протянул Гюнтеру.
- Комната номер шесть, второй этаж. Если всё же надумаете воспользоваться душем, спуститесь на первый.
Гюнтер подбросил ключ в руке.
- А как насчёт ужина?
Портье сонно моргнул, возвращаясь в прострацию.
- Сейчас в вашем номере горничная. Закажите ей, - равнодушно сообщил он. - Ключ от машины оставите? Забрать вещи.
- Не стоит. Я пробуду у вас только ночь.
Портье пожал плечами. Гюнтер взял ключ, кивнул и пошёл к лестнице. Уже на ступеньках он вдруг вспомнил о чёрном коте на столбике у крыльца и остановился.
- Кхм… - обратился он к портье. - Скажите, а ваш кот на цепи, это что - визитная карточка мотеля, или оригинальная реклама галантерейных изделий?
- К-какой… кот? - поперхнулся портье. Его лицо и розовая лысина вдруг стали бледно-жёлтыми; глаза и пальцы забегали по конторке.
- Чёрный. С зонтиком, - немного ошеломлённо ответил Гюнтер. Такой реакции он не ожидал.
Фигура портье съёжилась, осела, словно расплылась за конторкой.
- Где? - Вопрос прозвучал сдавленно и бесцветно.
Гюнтер повёл головой в сторону двери.
- Шутите, - не повернув головы, проговорил портье. - Никого там нет…
Гюнтер удивлённо поднял брови.
- Так уж и нет?
Он пересек холл и распахнул дверь. Чёрного кота с металлическим ошейником действительно не было. Автодорожного столбика тоже… Он обернулся. Портье сидел в той же позе и даже не сделал попытки посмотреть в дверь. Он печально уставился куда-то сквозь холл.
Гюнтер шумно выдохнул, мотнул головой и пошёл к винтовой лестнице. Уже на втором этаже он подумал, что неплохо было бы, стоя у открытой двери, сказать: "Ну вот же он!" - и посмотреть на реакцию портье. Все мы умны на лестнице…
В номере он застал маленькую шустренькую прислугу в тёмно-синем мини-платье и белоснежном передничке. Спиной к двери, наклонившись над кроватью, она споро заправляла постель. Гюнтер кашлянул, но девушка и не подумала обратить на него внимание. Тогда он прислонился к двери и стал изучать узор ажурных колготок. Это оказалось более действенным средством, чем покашливание.
Девушка подняла голову и, продолжая взбивать постель, спросила:
- Вы не могли бы быть так любезны и сообщить мне, что тридцатисемилетний, несомненно опытный мужчина может найти нового в женских ногах?
"Ого! - поразился Гюнтер. - Однако, служба информации здесь поставлена на широкую ногу! Когда же это портье успел сообщить ей мои анкетные данные?"
- Это инстинкт, - усмехнулся Гюнтер. - По-вашему, в тридцать семь лет мужчина уже должен быть импотентом?
Девушка выпрямилась и уныло улыбнулась.
- Отпускник, - констатировала она. - Ещё один… - Она достала из кармашка передника блокнот и карандаш.
- Что есть-то будете?
Гюнтер разочарованно вздохнул.
- Ну, скажем, для начала…
- Мяса нет, - сурово предупредила горничная. - Сегодня у нас вегетарианский день.
- Послушайте, в этом заведении у всей прислуги такая скверная привычка - перебивать постояльцев?
Девушка демонстративно возвела глаза к потолку.
- Я так понял, - хмыкнул Гюнтер, - что меня здесь будут кормить тем, что есть. Итак, что у нас на ужин?
- Бушедорский салат и жареный картофель в сметане с петрушкой, - скороговоркой отрапортовала она.
- Негусто, - вздохнул Гюнтер. - А на десерт мне, пожалуйста, рюмку ликёра и… вас.
Она сделала вид, что хочет смутиться, но это ей не удалось. Тогда, гордо вскинув огромные приклеенные ресницы, она надменно отчеканила: - Людоедство у нас не практикуется, - и проследовала мимо него в коридор.
- Между прочим, - заявила она оттуда, - опытные тридцатисемилетние мужчины поступают не так!
И, независимо вихляя бедрами, поплыла к лестнице.
Гюнтер скорчил гримасу, громко сказал вслед: - Брысь! - но это не произвело никакого впечатления. Пожав плечами, он закрыл дверь и принялся переодеваться.
Вместо махрового халата в стенном шкафу висел синтетический, неприятно царапающий кожу. То ли зелёный, в крупную диагональную красную клетку, то ли красный, зелёными ромбами. Шлёпанцы у кровати явно кроились на сказочных джиннов - с загнутыми носками и без задников. Гюнтер переоделся, посмотрел в зеркало и нашёл, что ему, пожалуй, не хватает лишь чалмы с кривым полумесяцем и огромного тяжеловесного кольца в нос - как у арабских ифритов.
Душевая встретила его сиянием необычно сухих стен и пола. Воздух был такой же, как и в коридоре, - здесь давно никто не купался. Гюнтер провёл пальцем по кафелю. Даже не холодный. Не слишком ли безлюдно в корчме? Он повесил полотенце и осторожно, чтобы не забрызгаться, включил душ. Вода с клёкотом понеслась по трубе, и Гюнтер едва успел отскочить, как она, чихнув, с шумом, паром и ржавчиной выплеснулась на пол. Тогда он прислонился к стене и стал ждать.
Минут через десять в душевую вошёл охотник в пурпурном халате чёрными драконами. В руках он сжимал трость, и Гюнтер с сарказмом подумал, что под широкими складками халата вполне мог скрываться и "зинзон". Интересно, на каком плече - на левом, или на правом?
Мельком глянув на Гюнтера, охотник аккуратно прикрыл дверь и пробормотал:
- Проклятая гостиница - кабинки сделать не догадались…
- Вы ошибаетесь. Это не гостиница, а постоялый двор, - поддержал Гюнтер.
Охотник повернулся и посмотрел на него. Немного дольше, чем следовало.
- Вы нездешний? - спросил он.
- Из Брюкленда.
- Приехали поохотиться? - Охотник безнадёжно махнул рукой. - Зря. Только убьёте время. Болота тут гнилые, дичь на них не живёт.
- Спасибо за информацию. То же самое мне говорил приятель он был здесь неделю назад. Но я не охотиться.
Охотник брезгливо поморщился.
- Неделю назад? - переспросил он. - Вы имеете ввиду поросшего шерстью и страшно потеющего толстяка? Так вот, о здешних болотах он не имеет ни малейшего представления, хотя постоянно и таскал с собой допотопный дробовик. По-моему, он приезжал сюда не охотиться, а пить со всеми на брудершафт и рассказывать пошленькие истории о молоденьких продавщицах в своей бакалейной лавке где-то под Брюклендом.
Гюнтер улыбнулся. Портрет Монтегю был исчерпывающ.