- Да, страшно! - с вызовом сказал Тул. - А как тут не будет страшно, если ходишь и сам не знаешь, что тебя ожидает в следующий момент! И так уже двоих потеряли, будто их корова языком слизнула, а кто будет следующий - черт его знает! Не-ет, не нравится мне этот проклятый остров, я сразу почуял, что на нем будет что-нибудь неладное твориться! Я даже спать спокойно перестал в последнее время, а если не выспишься - какой из тебя работник?!
- Значит, ты предлагаешь свернуть разработку месторождений на острове и смыться, - хмуро заключил Серж. - А что мне прикажешь докладывать начальству, когда на континент вернемся? Что мы наложили в штаны, испугавшись неизвестно чего? И, кстати, где гарантия, что мы найдем руду где-то в другом месте?
- Гарантии, конечно, нет, - упрямо пробурчал Тул, - но и руды здесь скорее всего тоже нет… А на твоем месте, старшой, я бы в отчете не писал, что мы не закончили работу на этом острове… мол, исследовали все, до последнего камушка, но - извините, ребята, - ничегошеньки там не нашли, кроме пустой породы да кварца!
- Что-о? - изменившимся голосом протянул Брюсси, отставив свой котелок в сторону. - Значит, ты предлагаешь мне обмануть План? Да это же… это же хуже дезертирства, Тул! Дезертиры-то хоть честно признаются, что не хотят работать, а мы, значит, будем врать людям в лицо? Да за такое знаешь что полагается?
- Успокойся, Серж, - спокойно сказал молчавший до того Вениамин. - Не слушай ты этого паникера. Ему все равно не удастся сбитйнас с толку. Если хочешь, мы можем проголосовать, но тут, по-моему, и без голосования все ясно. Мы, например, с Вирой - за продолжение работы, правда? - обратился он к девушке, и она послушно кивнула, мысленно наслаждаясь скрытым значением оборота "мы с Вирой".
- А голосовать мы и не будем, - железнвш голосом процедил Серж. Достаточно будет того, что я как старший экспедиции принимаю решение: работу на острове ускорить, но провести ее как положено, до самого конца!
- Дело ваше, - пожал плечами Тул. - Мое дело было предложить, а там… Я что? Я - как все, работать так работать!
Дежурить в первую половину ночи вызвались Вениамин с Вирой. Заподозривший что-то старший, правда, попытался заменить девушку Тулом, но влюбленные так дружно запротестовали, что он отступил.
Это были незабываемые часы, проведенные Вирой и Вениамином у костра под крупными южными звездами. Они опять забыли обо всем на свете, отдаваясь любви самозабвенно и страстно, словно предчувствуя, что такая ночь для них уже не повторится.
В перерывах между поцелуями и объятиями они рассказывали друг другу о себе, о своих родителях, делились тем, что успели пережить в своей короткой жизни. Вениамин признался Вире, что когда-то увлекался поэзией, и прочитал ей кое-что по памяти из классиков прошлых веков. Потом - свое… Конечно, стихи его, по большому счету, были скорее всего слабеньким подражанием великим поэтам, но и они растрогали Виру.
- А ты можешь сочинить что-нибудь про нас с тобой, Минечка? - спросила она, отдышавшись после очередного затяжного поцелуя (отношения их уже дошли до той стадии, когда друг к другу обращаются как к малому ребенку, используя уменьшенные почти до неузнаваемости исходные имена).
Он пожал плечами:
- Да можно попробовать, только так просто это не делается. Ладно, не суди строго, Вируся.
Вениамин вскочил на ноги, выпрямившись в полный рост, и его голос, приобретя вдруг напускную торжественность, зазвучал в липкой тьме, озаряемой всполохами пламени костра:
Мы часто рвем запретные плоды,
Но, так и не осмелившись вкусить их,
Мы покидаем райские сады
И прячемся в запретах, как в укрытьях.
Мы убегаем, словно от беды,
От искушений, скрытых в райских кущах,
Но вырастают новые плоды
Взамен засохших и недостающих.
Мы яблони обходим за версту,
Но все-таки на склоне лет жалеем,
Что не смогли запретную черту
Нарушить, уступив в борьбе со Змеем.
Пускай туда нам вход еще открыт,
Но смелости у нас осталось мало…
А райский сад по-прежнему манит,
И яблоки роняет он устало.
Когда-нибудь погибнет этот сад:
На пустыре не прорастает семя…
Ты слышишь, Ева? Яблоки стучат
Напрасно мы теряем наше время!
- Здорово! - восхитилась Вира. - Ты это прямо сейчас придумал?
- Да нет, - застенчиво сказал Вениамин, опускаясь рядом с ней на траву. Давни… Но это - именно про нас с тобой, Вирочка!
- А кто такая эта Ева? - с ревнивым подозрением осведомилась Снайдерова, обхватив подтянутые к подбородку колени обеими руками. - Ты любил ее, да?
- Глупенькая! - рассмеялся Вениамин. - Это же из библейской легенды. Там говорится, что Адам и Ева были первыми людьми и жили они в райском саду… - Он подробно пересказал Вире суть легенды.
Она слушала его не перебивая, только, когда он закончил, выдохнула:
- Подумать только - действительно все как про нас!
- Только вместо яблока у нас был грапс! - обнял ее за плечи Вениамин, и они снова слились в поцелуе. Помолчали, глядя на звездное небо.
- Знаешь, Минечка, - сказала после паузы Вира, - иногда мне кажется, что Дыра вовсе не существует. Или хотя бы не мчится к нам на огромной скорости. Ну, в общем, я начинаю думать: а разве не могли наши предки что-нибудь напутать и ошибиться? Ведь Дыру обнаружили так давно, а тогда, наверное, человечество было таким отсталым, верно? И тогда… - Она вдруг резко оборвала фразу и взглянула на своего возлюбленного. - Как ты думаешь, сколько лет нам еще осталось?
Он не сделал ни единого движения, но Вира почувствовала, как его плечо напряглось и затвердело под ее пальцами.
- А я не думаю! - с внезапной резкостью отрубил он. - И тебе не советую! Потому что если думать об этом постоянно, то… то, наверное, просто не стоит жить на свете! А насчет того, есть Дыра или нет, - добавил он, успокаиваясь, так это тебе просто хочется верить, что ее нет. Самая обыкновенная защитная реакция психики на предстоящую опасность… Ты сама подумай: ведь ученые все эти годы должны были не спускать глаз с Дыры, и если бы она вдруг каким-то образом исчезла или оказалось бы, что она остановилась, то неужели мы бы продолжали выполнение Плана?
Он был прав, и она еще раз внутренне восхитилась его умением рассуждать так, что даже самое тревожное и непонятное сразу становилось ясным и нестрашным.
А потом он снова обнял ее крепко, и время ускорило свой бег, отсчитывая секунды, минуты и часы в бешеном ритме двух стучащих в унисон сердец.
12
Все-таки не зря говорят, что счастливым везет и все у них получается как бы само собой.
На следующий день бур Виры обнаружил на глубине всего пятидесяти метров залежи руды. Не веря своим глазам, девушка огляделась, но разделить с ней радость открытия было, как назло, некому. Буквально только что перед этим у Вениамина вышел из строя какой-то датчик в комп-планшете, и он отлучился в лагерь, чтобы взять запасной прибор. Вира не хотела отпускать его одного, но он лишь беззаботно махнул рукой и пообещал, что мигом обернется туда и обратно.
Не в силах сдерживать бурные эмоции, Снайдерова сдернула с плеча карабин и несколько раз выстрелила в воздух. Потом взбежала на вершину ближнего холма и прокричала что было сил:
- Ого-го-го!
Наверное, это было так по-детски, что в другое время она устыдилась бы подобного проявления своих чувств, но сейчас главнее всего было то, что именно она нашла руду!
Серж и Тул работали не очень далеко, и не прошло и минуты, как они примчались к девушке. Увидев ее целой и невредимой, они дружно перевели дух, а потом настала и их очередь радоваться. Они обнимали друг друга и хлопали по плечам и спине, они сжимали девушку в своих потных, горячих объятиях, они даже целовали ее в обе щеки, и, если бы их не было всего двое, то, наверное, начали бы качать, подбрасывая в воздух.
В порыве радости толстяк Тул даже слегка прослезился, а Брюсси впервые ласково назвал Виру "дочка".
В самый разгар триумфа из-за деревьев со стороны лагеря появился Вениамин. Он шел быстрым шагом, почти бежал, и на лице его была написана такая тревога, что улыбки сползли с лиц геологов.
- Что случилось? - спросил Серж, когда Вениамин присоединился к ним.
Парень махнул рукой в направлении противоположной оконечности острова.
- Там кто-то кричал, - сообщил он. - Я это четко слышал. И крик явно человеческий!
Не сговариваясь, они все бросились в указанном Вениамином направлении. На ходу Вира поведала своему возлюбленному о своем открытии, и он на миг без слов, но выразительно сжал ее руку.
В той части острова, где Вениамин слышал крик человека, вздымались сплошные скалы, подступавшие к самой воде. Растительности здесь почти не было только гранит и камни, кое-где покрытые жестким мхом. Над водой летали чайки, охотясь на рыбу.
Геологи облазили все закоулки и расселины, то и дело крича и стреляя в воздух, но никого не было ни видно, ни слышно.
Серж спросил у Вениамина, кивая головой на чаек:
- Может быть, тебе показалось, Красавчик? Не мог ты принять крик птиц за крик человека? Вениамин покачал головой.
- Нет, - уверенно сказал он. - Кричал человек, и, по-моему, это был Анджей. Давайте на всякий случай просканируем скалы с воздуха на предмет пустот и пещер, а? Может, Анджей попал каким-то образом в пещеру, а там его завалило?
- Ну хорошо, - согласился старший. - Вы пока подежурьте здесь на всякий случай, а я сделаю кружок на джампере.
Он устремился к лагерю, но его догнал окрик Тула.