- Чудно, как ни посмотри, - зевнул торговец. - А ты видел, как я его ухватил, едва вскочил на ноги? Ловко, э? Спокойного сна, герольд. - Покряхтывая, он забрался в гамак, предоставив Алену гасить шипящий свет и закрывать неспешную спичку ее перфорированным колпачком.
На завтрак в общем столовом зале они получили какую-то жареную птицу. Устав требовал, чтобы Ален отказался от полагавшегося к ней красного вина. Торговец одобрительно его прихлебывал.
- Солидные, хотя и отсталые люди, - сказал он. - А теперь, если ты узнаешь у управляющего, где собирается их жулье, торгующее драгоценными камнями, мы бы занялись нашим делом и, может, сумеем улететь завтра на заре.
- Так быстро? - спросил Ален, чуть было не выдав своего удивления.
- "Песнь звезд", почтенный герольд, я зафрахтовал на тридцать дней, но кто знает, что может приключиться в космосе?. А тогда придется платить пени, которые поглотят всю крохотную прибыль, которую я, быть может, сумею получить.
Ален узнал, что биржей драгоценных камней служит "Таверна Громенга", и они покатили туда, по выложенным кирпичом улицам в еще одном такси с керамической турбиной.
"Таверна" оказалась унылым кирпичным сараем с крохотными окошками, возле которых болтались без дела дюжие личности. Один конец был занят столиками, а в другом расположилась кухня. За столиками сидело десятка два мужчин похилее с острыми чертами лица. Они прихлебывали вино и болтали.
- Я Действующий Герольд Ален, - звонко объявил Ален, - с веганскими камнями для продажи.
Последовало подчеркнуто равнодушное молчание, потом один из перекупщиков сплюнул и пробурчал:
- Веганские камешки! Никакого спроса. Забирай их отсюда, герольд.
- Идемте, почтенный торговец, - сказал Ален по-лирски. - Перекупщикам камней на Лире ваш товар не требуется. - И он направился к двери.
Другой перекупщик небрежно протянул:
- Погоди-ка. Я как раз свободен. Раз уж вы проделали такой путь, так уж и быть, покажите свой товар.
- Ты оказываешь нам великую честь, - сказал Ален, они с чернобородым сели за столик подозвавшего их перекупщика. Торговец вынул горсть образчиков, тщательно пересчитал и положил на столик.
- Ну, - сказал перекупщик, - уж не знаю, то ли посмеяться, то ли рассердиться. Я Гарткинт, занимаюсь драгоценными камнями, а не веду оптовую торговлю бисером. Ну да я не обиделся. Кружечку для твоего хмурого друга, герольд? Я знаю, вы-то, благородные герольды, не потребляете.
Кружечка уже стояла перед торговцем, принесенная дюжим охранником,
Ален придвинул торговцу кружку Гарткинта, вежливо объяснив:
- На родном Цефе почтенного торговца обычай требует, чтобы гость воздал честь хозяину, пригубив вино из его чаши и никакой другой. Умилительный обычай, не правда ли?
- Умилительный, хотя и не гигиеничный, - пробормотал перекупщик… и не прикоснулся к напитку, который заказал для чернобородого.
- Я ни единого слова не понял, уж очень вы цветисто изъясняетесь. Этот крысенок что - хотел меня опоить? спросил чернобородый по-цефейеки.
- Нет, - сказала Ален, - просто напоить, - а Гарткинту он объяснил на лирском: - Почтенный торговец cказал, что хочет сейчас же удалиться, и я с ним согласен.
- Ну, - сказал Гарткинт, - пожалуй, я возьму парочку-другую ваших стекляшечек. На дешевый перстенек для мальчишки, который строит из себя щеголя.
- Он клюнул, - сказал Ален чернобородому.
- Давно пора, - пробурчал тот.
- Почтенный торговец попросил меня поставить вас в известность, - сказал Ален, снова переходя на лирский, - что у него нет возможности продавать партиями менее пятисот камней.
- Очень экономный язык - цефейский, - сказал перекупщик, сощурившись.
- И очень, - невозмутимо согласился Ален. Перекупщик выкатил указательным пальцем особенно хороший троепламенник.
- Полагаю, - процедил он, - этот можно назвать самым лучшим в этой кучке. Так мне любопытно узнать, какую цену вы назначите за пятьсот равных по качеству и размеру этому жалкому камешку?
- Почтенный торговец, - сказал Ален, - впервые привез свой товар на вашу восхитительную планету. Он хочет, чтобы его запомнили и радостно встречали всякий раз, когда он надеется вновь ее посетить. Поэтому он назначает смехотворно низкую цену, полагая, что добрые отношения важнее выгодной сделки. Две тысячи лирских ассигнаций.
- Чушь! - фыркнул Гарткинт. - С вами нельзя вести дело. Либо вы алчны до безумия, либо жалко заблуждаетесь относительно цены своего товара. Я известен своей добротой, а потому сочту, что верно второе. Уповаю, вы не слишком упадете духом, когда я объясню вам, что пятьсот этих мутных, мелких, бесформенных осколков стоят не больше двухсот ассигнаций.
- Если ты говоришь серьезно, - сказал Ален с подчеркнутым изумлением, - мы ни в коем случае не станем злоупотреблять твоей добротой. При названной тобой цене нам проще ничего не продавать, а вернуться на Цефей и подарить камешки уличным мальчикам, пусть позабавятся. Почтеннейший перекупщик камней, прости, что мы отняли у тебя столько времени, и прими нашу благодарность за радушие, с каким ты угостил нас вином. - Обернувшись к цефейцу, он сказал: - Мы уже торгуемся. Две тысячи против двухсот. Вставай, нам пора сделать вид, что мы уходим.
- А что, если он нас не остановит? - пробурчал чернобородый, но тем не менее грузно поднялся из-за стола и повернулся к двери. Ален встал следом за ним.
- Почтенный торговец разделяет мои сожаления, - сказал герольд на лирском. - Прощай.
- Погоди минутку, - сказал Гарткинт. - Я славлюсь своей добротой к чужестранцам. Сострадательный человек может даже дать пятьсот и понести неизбежные убытки. И если вы когда-нибудь вернетесь с приличной партией настоящих драгоценных камней, то мне пойдёт на пользу, если вы припомните, кто; обошелся с вами столь щедро, и представите мне право первого выбора.
- Благодарны, лирец, - сказал Ален, словно бы потрясенный таким великодушием. - Как смогу я забыть такое сочетание деловой сметки и доброты, как у тебя. Это урок всем торговцам. Это урок мне. Я не стану, нет, не стану настаивать на двух тысячах и перережу глотку моим надеждам на прибыль, снизив цену до тысячи восьмисот ассигнаций, хотя, право, не знаю, как у меня достанет духа сказать ему об этом.
- Что теперь? - осведомился чернобородый.
- Пятьсот и тысяча восемьсот, - сказал Ален. - Можем снова сесть.
- Вверх - вниз, вверх, - вниз, - пробурчал чернобородый.
Они сели, и Ален сказал на лирском:
- Почтенный торговец нежданно согласился на эту cкидку. Он говорит: лучше потерять часть, чем все. Старинная
цефейская пословица. Но он решительно запретил дальнейшие скидки.
- Да ладно тебе, - улещивал перекупщик. - Будем практичными людьми. Надо немножко давать, немножко брать. Любой знает, что ему не удастся всякий раз настаивать на своем. Я предложу отличную цену - кругленькие восемьсот, и ударим по рукам, э? Пилкис, принеси-ка перо и бумагу. - Но верзила был уже рядом с чернильницей и тростниковым пером. Гарткинт достал из кармана своей туники бланк таможни и энергично заполнял его, указывал величину, число и огненность камней, которые ему следовало получить.
- Сколько теперь? - спросил чернобородый.
- Восемьсот.
- Соглашайся!
- Гарткинт, - с сожалением сказал Ален, - ты слышал твердость и решительность в голосе почтенного торговца? Что я могу? Я ведь только говорю за него. Он упрямый человек, но, может быть, мне удастся убедить его после. Предлагаю тебе камни по убыточной цене в полторы тысячи ассигнаций.
- Подели разницу, - сказал Гарткинт, смиряясь.
- Договорено на одной тысяче ста пятидесяти, - сказал Ален. Чернобородый понял.
- Молодчина! - грянул он басом, глядя на Алена, и отхлебнул из кружки Гарткинта. - Пускай поставит "мешок семнадцатый" в своей бумажонке. В нем пятьсот камней этого качества.
Перекупщик отсчитал двадцать три ассигнации, достоинством в пятьдесят каждая, и чернобородый подписал квитанцию и прижал к ней пальцы.
- А теперь, - сказал Гарткинт, - будьте так любезны, подождите здесь, пока я не съезжу в космопорт за моей покупкой.
Трое-четверо охранников внезапно оказались совсем рядом.
- Ты убедишься, - сухо сказал Ален, - что наши нормы коммерческой этики не ниже твоих.
Перекупщик вежливо улыбнулся и вышел.
- Кто следующий? - спросил Ален, ни к кому не обращаясь.
- Пожалуй, я погляжу на ваши камни, - сказал другой перекупщик, садясь за их столик.
Теперь, когда лед тронулся, сделки заключались быстрее. И к тому времени, когда вернулся первый покупатель, Ален продал десяток партий.
- В ажуре, - сказал Гарткинт. - Нас уже не один раз надували, но ваши камни соответствуют образцу. Поздравляю тебя, герольд, с отлично заключенной сделкой по честной цене.
- Это значит, - сказал Ален с сожалением, - что мне следовало запросить больше.
Охранники снова болтались по углам, и вид у них был совсем не угрожающий.
Они пообедали и продолжали заключать сделки. На закате Ален устроил заключительный аукцион, чтобы распродать остатки, и получил настойчивое приглашение отужинать.
Чернобородый пересчитывал огромный пук лирских ассигнаций, обеспечиваемых человекочасами, замотал головой.
- Нам надо взлететь до зари, герольд, - сказал он Aлену. - Время - деньги, время - деньги.
- Они очень настойчивы.
- А я очень упрямый. Поблагодари их, и пойдем, прежде чем что-нибудь приключится и увеличит мои накладные расходы.
И что-то изменилось в лице городского стражника с расквашенным носом и разбитой губой. Он грозно спросил герольда: