…И селекторное совещание побрело по накатанному каждый день пути. Возможно, упомяни полковник Шуйкин об настежь открытом сарае в подворье дома №1 по 3-му Речному тупику, генерал бы и насторожился – хотя… Ну, а что открытый сарай, ведь не было в нем никаких подозрительных предметов или каких-то следов… Не было ведь!
Но на всякий случай Шуйкин приказал создать опергруппу из двух сотрудников, которые должны были заниматься только розыском пропавших студентов. И о результатах докладывать ему ежедневно.
– х-х-х-х-х-х-х-х-х-х
Станислав Владимирович Дедюхин, 69-летний доцент местного учительского института, любил вместе с женой Альбиной Афанасьевной, ныне – находящейся на отдыхе 65-летней бывшей преподавательнице этого же института, прогуляться по набережной Оби возле речного вокзала.
Если совместить координаты вокзала и места исчезновения семьи Захлюстаевых, то они находились не так уж и далеко друг от друга – их разделяет несколько улиц и река Сибирка, как раз невдалеке от речного вокзала впадающая в Обь.
Вот именно по мосту через Сибирку, в направлении набережной и любила гулять чета Дедюхиных. Часов до девяти-десяти вечера Станислав Владимирович сидел над лекциями и учебниками – готовился к занятиями со студентами, которые предстояло проводить на следующий день. А после сидения за столом, перед сном, он с супругой обязательно гулял пару часов.
Особенно – весной и летом.
Кто-то скажет – ну, чего ты, автор, "гонишь"? Да у преподавателя с таким стажем давным-давно все лекции написаны, сто раз прочитаны и отработаны и проверены до каждого слова. Чего это ему каждый день допоздна сидеть готовиться к занятиям?
Вы правы, читатель, обычно так и есть. Но Станислав Владимирович когда-то много лет назад взял за правило готовиться к занятиям каждый день. Он справедливо считал, что жизнь меняется необычайно быстро, поток новой информации нарастает с каждым днем, а потому лекции (да и источники к семинарским занятиям) должны обновляться постоянно.
И много лет он неукоснительно делал это. И потому, наверное, его очень любили студенты.
Последний год он стал прихварывать, быстро уставал, и потому времени на подготовку ему требовалось все больше, а гулять с женой он выходил все позже.
Стояла уже почти что середина мая, вечер был теплым. Горьковато пахло первыми распустившимися листочками берез, которыми был обсажен центральный проспект Южносибирска – Ленинский. Именно по этому проспекту и двигались в данный момент неспешно Станислав Владимирович и Альбина Афанасьевна.
– Тебе пора снова обследоваться, – негромко говорила Альбина Афанасьевна мужу. – Что-то ты выглядишь последние дни не очень…
– Чуть позже, Аля! – отвечал ей муж. – После летней сессии – сражу же лягу на обследование!
Вокруг было пусто и тихо.
Вот, негромко переговариваясь, они дошли до улицы Льва Толстого и свернули направо. Их дом был невдалеке – метрах в пятидесяти от пересечения улицы Толстого – и Ленинского проспекта.
В это время сзади них послышался негромкий рокот вполсилы работающего мощного автомобильного мотора, на который престарелая чета не обратила внимания. Но автомобиль обратил на себя внимание сам – подъехал сзади, и когда поравнялся с супружеской парой – остановился и как бы самостоятельно распахнул обе дверцы. Прямо перед Станиславом Владимировичем и Альбиной Афанасьевной.
Пожилые люди, всегда очень осторожные (жизненный опыт, знаете ли!) почему-то захотели сесть внутрь приветливо светившего огоньками панели управления автомобиля.
И сели. Хотя до дома им оставалось идти ну, не более пяти минут!
Автомобиль между тем заурчал и понесся вперед. Минуя, в частности, и дом, в котором много лет проживала чета Дедюхиных…
На следующее утро в дежурную часть Центрального райотдела милиции пришла с заявлением об исчезновении дедушки и бабушки внучка Дедюхиных – Светлана…
Глава четвертая
В Октябрьском райотделе группу по розыску пропавших студентов возглавил капитан Сивыч – оперуполномоченный угрозыска, постоянно занимающийся поиском пропавших без вести. Сорока лет, седоголовый крепыш с маленькими глазками-буравчиками, он был известен всем как человек пусть и небольшого ума, но хваткий и упорный – если он намечал цель, то шел к ее достижению не взирая на препятствия, и как правило, добивался своего. Вообще-то именно такой человек и должен заниматься розыском пропавших без вести – в этой работе незаменимы такие качества, как терпение и упорство.
Кроме него, в специальную опергруппу был отряжен лейтенант Саранцев – недавний выпускник милицейской школы, человек без особого опыта работы, но с большими претензиями – окончив школу с красным дипломом, он надеялся сделать успешную карьеру, а для этого нужно было начинать работу в милиции " на земле" – в то есть рядовым опером в районном отделении.
Худощавый, быстрый в движениях, он был черноволосым и черноглазым, всегда улыбался и совсем не удивился, когда начальник отделения уголовного розыска сообщил ему о направлении под командование Сивыча.
– Искать студентов, так искать! – бодро отрапортовал он и отправился в кабинет капитана. Где и получил первое задание – совершить подворный обход и опросить по возможности всех до единого соседей, проживающих в домах 3-го Речного тупика.
Задание лишь казалось сложным. А на самом деле по обеим сторонам 3-го Тупика было всего лишь восемь домов – весь тупик, упирающийся, как уже упоминалось ранее, как раз в ворота подворья Остроухова, был протяженностью не более 100 метров.
С первого дня начала службы в отделе милиции Саранцев недостаток опыта старался компенсировать тщательностью работы и скрупулёзностью в выполнении любого задания. И сейчас он поступил так же – сначала он обошел все восемь дворов в первой половине дня, побеседовав с теми жильцами, кто был дома.
Затем повторил обход во второй половине дня. И закончил работу уже около 21 часа, завершив обход в третий раз и поговорив со всеми жильцами домов, расположенных по 3-му Речному тупику. Включая Сергея Остроухова, который как раз в этот день все же решил перебраться в свой новый дом.
Начал свое житие Сергей, между прочим, с того, что крепко-накрепко забил двери старого сарая двумя длинными прибитыми крест-накрест досками. Лейтенант Саранцев как раз и застал нового владельца дома №1 за этим занятием – Остроухов ожесточенно вбивал последние большие гвозди в обе доски на сарае.
– Вот так будет поспокойнее… – бормотал парень, спиной отступая от потемневшего от времени бревенчатого строения и любуясь при этом результатами своих трудов.
И вот как раз эти слова и услышал входивший в калитку Саранцев. И прямо-таки, словно клещ, тут же вцепился в Сергея с расспросами:
– Что вы имеете в виду, под этим "поспокойнее"? – спросил он перепугавшегося от неожиданного появления лейтенанта парня. – Чем это вас сарай беспокоит?
– Да это я так, к слову… – густо покраснел Серега.
– Ну, а все-таки? Раз вы говорите "поспокойнее", значит, открытый сарай вас чем-то беспокоит? Чем? Ведь что-то вас заставило так сказать? И сарай вы вон как надежно заколотили? Так что же вас так беспокоит?
Скорее всего, небольшая разница в возрасте и добродушная улыбка на лице лейтенанта разговорили Серегу. И он, захлебываясь, выложил лейтенанту все, о чем умолчал раньше при беседах с работниками милиции.
– Тогда, когда ребята собрались сломать дверь сарая и посмотреть, что там внутри, я испугался. И поэтому не остался с ними, а вернулся в дом.
– Чего же вы испугались? Вы же говорили, что никогда не заходили в сарай!
– Вот этого, наверное, и испугался… – Серега замялся. – Понимаете, я раньше ведь не задумывался, почему мне всегда запрещали даже подходить к сараю? И маме с папой тоже – папа рассказывал, что когда он был маленький, ему дед наш Кузьма – он умер сразу после Отечественной войны, тоже запрещал к сараю подходить. А когда папа спрашивал – что там внутри сарая, дедушка отмалчивался – не говорил ничего. Это мне папа уже рассказывал. И я ведь раньше никогда не задумывался, что же там такое может быть, в этом сарае? А когда ребята собрались в сарай войти – что-то как будто толкнуло меня, заставило уйти…
– Что же, по-вашему, там могло быть? – Саранцев закурил и с наслаждением стал полной грудью вдыхать свежий речной вперемешку с табачным дымом воздух. – Ну, если подумать – что?
Серега лишь яростно замотал головой.
– Не знаю… Ума не приложу! Я перед тем, как двери забить, все тщательно еще раз осмотрел. И вспомнил, что в детстве заглядывал в щели стенки сарая. И видел там что-то накрытое мешковиной. Я всегда думал, что это – куча сена. А вот сегодня… Если учесть расстояние между столбами, длину досок, которые были прибиты к столбам, и величина мешковины… Понимаете, получается, что там было спрятано что-то большое. Длиной метра три-четыре, и шириной метра два. Ну, а высота… Все столбы высотой метра два… Вот примерно, такого размерам… А что это могло быть – я не знаю. Ну, вот честное слово – понятия не имею!
– Да… – раздумчиво сказал Саранцев, – загадка озера Лох-Несс. Что-то страшное, а что – никто не знает. И даже – есть ли оно, это страшное, или ничего подобного нет и в помине, а есть выдумки людей.
И, подумав, дал Сергею совет. Сам не подозревая, что тем самым приблизит разгадку всей этой истории: