К этому времени с неба посыпались первые пока еще редкие снежинки. До большого снегопада было еще далеко – тучи шли навстречу, все более темнее и густея.
Но егерь уже не замечал всего этого. Упав на колени, он держал в руках изувеченный капкан.
Кто его поставил – сейчас роли не играло. В принципе, Боборыкин знал почти всех местных браконьеров и мог бы, поразмыслив, вычислить злодея. Но…
Но сейчас все это отошло куда-то на задний план – Григорий крутил в руках капкан, который он предварительно отсоединил от крепежной цепочки.
Стальные захваты капканы были изуродованы: изогнуты, а зубья на них – либо выломаны, либо выгнуты в разные стороны: одни наружу, другие – внутрь. И главное…
Падавший снег не успел скрыть следы. И увидев э т и следы, Боборыкин вздрогнул.
Это были следы босых детских ног, неглубокие и без четко обозначенных на снегу пальцев. Точнее, пальцев, наверное, не было вовсе – на их месте в снегу отпечатались сплошные пластины чьей-то плоти. Или пальцы ног существа были сильно сросшимися.
Некоторое время Боборыкин размышлял. Что делать? Останавливать и возвращать поисковые группы? Но в тайге были пропавшие люди, возможно – нуждающиеся в медицинской помощи.
Подбежавший Загай, понюхав следы, которые быстро покрывало снегом, заскулил и попятился, поджимая хвост.
Боборыкин решился. Он достал ракетницу и зарядил ее патроном с красной ракетой.
Но в это время снегопад стал быстро усиливаться. Егерь увидел вдалеке одну желтую ракету, потом вторую, третью и какое-то время не мог решиться. Он то поднимал руку с ракетницей к небу, то опускал ее. Ощущение опасности перекрывало давление служебного долга – спасать людей – что может быть главнее? Но то, что попало в стальной капкан, поставленный на крупную дичь, оказалось по прочности конечностей сродни стальному лому и вызывало не опасение, а просто-напросто ужас.
Громко заскуливший в этот момент Загай заставил его решиться – он поднял руку и выстрелил, и алого цвета ракета, освещая розовым густой снег в высоте, ушла в небо.
Но Боборыкин опоздал. Его ракету никто не увидел. Все три группы, обменявшись ракетными сигналами, означавшими "все нормально", уже шли дальше, никто не оглядывался назад и тем более – не смотрел вверх.
Впрочем, к этому моменту в той или иной степени о существовании снеговиков не знала разве что группа Афонина…
Да и увидь красную ракету – все равно никто не повернул бы назад. Ведь первые две группы возглавляли отцы пропавших студентов – разве могло хотя бы что-то заставить их вернуться и бросить в тайге собственных детей?
х-х-х-х-х-х-х-х-х-х-х
Экипаж вертолета и пассажиры потерпевшей аварию винтокрылой машины тем временем сиднем сидели внутри заимки, то и дело поминая добрым словом того, кто не только запас дрова, наколол их, но и сложил их внутри избушки, у стены по обеим сторонам двери. Которая была теперь заложена брусом и для верности подперта двумя лесинами, непонятно зачем оказавшимися внутри избушки, когда четверка запыхавшихся людей, придерживая постанывающую от боли в колене Веру, вошла в нее.
Печь горела непрерывно, хотя внутри зимовья уже было жарко. Все разделись – сняли и верхнюю одежду, а теперь уже – вообще все, что можно было снять – ребята-студенты, например, были в футболках. И все равно становилось жарко, как в бане.
Делали это оба пилота сознательно – кому-то пришло в голову, что если снеговые люди и боятся чего, так это жары. Ну, типа как в сказке о Снегурочке: прыгнула через костер – и растаяла.
В чем-то они были правы – снеговички тепла не любили. Но и только – всего лишь не любили, но не боялись смертельно. Они избегали теплых мест, но в случае нужды… Коротко говоря, если бы они были так голодны, что решились бы выломать дверь заимки и сожрать людей прямо у гудящей пламенем печи, они бы сделали это.
Пусть при этом и оплавились бы слегка с какой-то стороны – не беда, выйдя на болото, под действием поля чужеродной частицы, находящейся пусть и глубоко под снегом, но обладающей некоей силой, поврежденное место на тулове снеговика тут же восстановилось бы – ведь снега вокруг много!
Так что уничтожить теплом снеговиков было сложно – слишком плотно были в них сжаты частицы снега. Как уже упоминалось – до крепости металла. Ну, разве что огненным пламенем очень высокой температуры…
Тоскливо глядя из окна на пелену снега, который буквально валил сверху и создавал снаружи нулевую видимость, потерпевшие крушение могли лишь гадать, что же ждет их после окончания снегопада?
Вторая группа в это время, сама не зная этого, двигалась в их направлении. Но у нее на пути была еще одна заимка, и именно в ней Богдан Петрович Коваль с товарищами рассчитывал встретить сына. Ну, и всех других, кто был с ним.
Плотный снегопад вовсе не мешал второй группе поисковиков. Они, конечно, снизили скорость, двигались осторожнее – ведь то и дело перед идущим в авангарде вдруг в мутно-белой пелене возникало темное пятно – очередное дерево, которое нужно было обходить.
Так вот, от дерева к дереву, сверяя направление с компасом, они и шли вперед. И наверное, если бы не снегопад, стали бы добычей снеговиков, но хищные человечки где-то укрылись в это время.
Ну, какая охота в такую погоду?
Но время шло, ничто не бывает вечным, снег стал редеть, а там снегопад и перестал вовсе. И вот как раз в этот момент со стороны болота донеслись звуки выстрелов, одного, второго-третьего, а затем в небо взлетела ракета красного цвета – тревожный сигнал от третьей поисковой группы.
Звуков выстрелов, естественно, никто не услышал. А вот огни ракет…
Ракетные сигналы увидели и первая, и вторая группы. Но первая группа даже не остановилась – ракета поднялась далеко от них, справа у горизонта, и менять направление показалось группе Афонина просто глупым.
Вместо этого они, воспользовавшись изменением погоды и прекрасной видимостью, наддали и теперь все быстрее приближались к месту катастрофы.
Что касается второй группы – то Коваль, Баранников, Дундуков и Гаврилов остановились, собрались вместе и некоторое время совещались, заодно перекуривая.
– Не стоит нам идти на болото, – Гаврилов не курил, поэтому, взяв у Богдана Петровича карту, принялся внимательно изучать ее. – Вот смотрите – мы примерно здесь, – и он пальцем отчеркнул место на карте. – Ракета запущена вот примерно отсюда… Если свернем – рискуем провалиться в полынью, после снегопада все они покрыты снегом и совершенно неразличимы.
– Да вдобавок мы не знаем – что означает в точности их красная ракета? – сказал ветеринар Баранников, тщательно сбивая снег с бороды и усов. – Мы же не договорились – какую именно опасность обозначает красный сигнальный огонь? Скорее всего, кто-то провалился в полынью, и Громада дает нам знать, что они поворачивают назад. Если с головой кто-то курнулся в воду, да еще и полыньи теперь не различить – чего им идти дальше по болоту? Нужно брать снегоходы и с их помощью прочесывать болото – на снегоходах хоть через небольшие полыньи можно перескакивать…
Они не знали, что третья группа сама по себе додумалась использовать снегоходы. И именно с помощью них обследовала пространство болот.
– Черт, как плохо, что у нас здесь нет сотовой связи… – с досадой пробормотал Коваль. – Представляете, насколько все бы упростилось, имей мы устойчивую мобильную связь? Сейчас бы не гадали – чего это Громада распулялся красными ракетами… А так! – Он махнул досадливо рукой. – Ну так что, идем дальше вперед? Или все же сворачиваем на болота?
– Конечно, идем вперед, – сказал, складывая и отдавая ему карту Гаврилов. – У нас впереди две заимки – до одной мы успеем дойти до темноты. Если тех, кого мы ищем, там нет – заночуем, а с рассветом пойдем к следующей избушке… Думаю, там мы встретим либо детей и экипаж, либо Сергея Ивановича с ребятами – они должны успеть сегодня дойти до места крушения. И утром пойдут уже навстречу нам!
– А как же третья группа? – быстрыми затяжками заканчивая курить, – спросил Дундуков.
– А чем мы им поможем? – вопросом на вопрос, ответил ему Коваль. – Нет уж, собрались искать – давайте искать! А наши там сами разберутся, что к чему.
Он имел в виду третью группу. Он не знал, естественно, что уже некому было разбираться на болоте. Не было там никого из людей.
х-х-х-х-х-х-х-х-х-х
Глубокая ночь застала первую группу еще в пути, но выкатившая на чистое небо луна светила ярко, снег был белым и отсвечивал, морозец же несколько снизился, так что иди на плетенках по мягкому снегу было одно удовольствие.
Вторая группа дошла до заимки, нашла ее пустой, и расположилась в ней ночевать, как и планировалось. Растопили печь, поужинали, напились чаю и легли спать. Кто – на лавках, а кто и на бревенчатом полу.
В жаркой натопленной избушке пилот Евсеев на всякий случай плотно завесил окно своей курткой – от греха подальше. Потом он осторожно открыл дверь, они выглянули за нее и все гуртом сбегали к ближайшему дереву – справили за ним по очереди нужду.
И вновь запершись, стали укладываться спать.
В тайге наступила тишина. Так всегда бывает сразу после снегопада.