Он не чувствовал сожалений. Недавнее прошлое казалось далеким. Каким скучным, каким ограниченным было ежедневное существование иждивенца! Но что сулило будущее? Внутреннему взору представлялась некая бесформенная пустота, наполненная ветром и солнечным светом. Гил не мог даже вообразить, в каком направлении станет развиваться его жизнь - допуская, конечно, что пиратские замыслы успешно осуществятся. Гил посмотрел вокруг: все инструменты, все вещи, спрятанную под крышей коллекцию древних обрывков, любовно собранную Амианте - все бросить, забыть? Нет, старую папку Амианте Гил не мог оставить! Он сходил за ней, спустился по лестнице и нерешительно остановился посреди мастерской, держа ее в руках. В том виде, в каком она хранилась, ее нельзя было взять с собой - папка была слишком большая. Гил сложил в отдельный пакет драгоценные документы, которыми Амианте дорожил больше всего. Остальное приходилось оставить - просто уйти и больше не возвращаться. Мысль об этом причиняла боль. В небольшом помещении с круглыми янтарными окнами и стружкой на полу сосредоточились почти все его воспоминания о детстве, о начале восприятия мира и о трагедии, положившей конец иллюзиям.
На следующее утро в мастерскую явились Найон, Флориэль, Маэль и Уолдо Хайдль. Впятером молодые люди обсудили предстоящий захват звездолета. Найон Бохарт предложил простой и смелый план, отличавшийся всеми преимуществами прямолинейного подхода. Он заметил, что гаррионов не останавливали у турникета, ограничивающего доступ к южной части космопорта - охранники лордов проходили на космодром и покидали его беспрепятственно. Переодевшись и притворившись гаррионами, молодые люди могли бы выйти на бульвар, где парковали космические яхты. Затем они могли спрятаться рядом с черно-золотым кораблем. После прибытия техников-люшей - возможно, в сопровождении одного или двух гаррионов - оставалось только справиться с гаррионами, подчинить себе команду и улететь. Найон и Флориэль хотели ждать прибытия лордов и леди, чтобы захватить их заложниками и требовать выкупа. Гил возражал: "Прежде всего, чем дольше мы будем ждать, тем больше вероятность того, что нас арестуют и реабилитируют. Во-вторых, лорды не станут платить выкуп: таков их договор, предотвращающий распространение практики похищений".
"Еще чего! - воскликнул Найон. - Заплатят как миленькие! Неужели ты думаешь, что они готовы к самопожертвованию ради собратьев по касте? Ни в малейшей степени".
Уолдо Хайдль, высокий рыжий молодой человек с костлявым лицом и бледно-голубыми глазами, занял сторону Гила: "Я считаю, что следует захватить корабль и вылететь в космос как можно раньше. С того момента, когда мы нарушим закон, положение станет очень опасным. Что, если поступит какой-нибудь запрос, и мы не сможем дать правильный ответ? Что, если мы забудем о какой-нибудь несущественной, казалось бы, формальности? В таких случаях патруль сразу штурмует звездолеты".
"Ты рассуждаешь разумно и предусмотрительно, - упрямствовал Найон. - Предположим, однако, что мы захватим яхту и сразу удерем. Где мы возьмем деньги? Необходима практичность. Похищение лордов дает шанс разжиться деньгами".
"Если лорды откажутся платить выкуп, как считает Гил, хуже не будет, - добавил Флориэль. - Мы их просто где-нибудь оставим".
"Кроме того, - откликнулся Найон, - они несомненно возьмут с собой значительные средства на расходы, и эти деньги нам тоже пригодятся".
Гил не мог выдвинуть какой-либо убедительный контраргумент, и после длительного уточнения деталей приятели утвердили план Найона Бохарта.
Каждый день заговорщики собирались в мастерской, практикуясь в подражании осанке и походке гаррионов. Уолдо Хайдль и Найон Бохарт достали маски и сбруи гаррионов, после чего друзья устраивали костюмированные репетиции, по очереди критически оценивая ошибки и промахи других.
Три раза, стараясь держаться как можно незаметнее, они посещали космопорт, чтобы точно рассчитать предстоящие перемещения и сроки.
В ночь накануне решающего дня все они остались в доме Гила и попытались выспаться - без особого успеха: молодые люди нервничали.
Перед рассветом заговорщики принялись втирать в кожу лиловато-бурый пигмент, напоминавший окраску шкуры гаррионов, после чего надели уже привычные кожаные сбруи. Затем, завернувшись в плащи, они отправились на космодром.
Гил уходил последним. Несколько секунд он стоял, обернувшись, в дверном проеме и смотрел на старые добрые верстаки, на подставки с инструментами. Слезы навернулись ему на глаза. Он запер дверь на замок, повернулся и поспешил за сообщниками.
Пути назад не было. Они уже шли по городу, переодевшись гаррионами, что само по себе было серьезнейшим правонарушением. Будучи задержаны, они по меньшей мере подверглись бы допросу с пристрастием.
На станции Обертренда каждый из молодых людей прикоснулся выкрашенным в буровато-лиловый цвет плечом к пластинке считывающего датчика, и капсулы доставили их в космопорт. Через несколько дней каждому из них должны были выставить счет за поездку, но заговорщики надеялись, что до поры до времени власти не обратят внимания на их совместное прибытие в Годеро. Они пересекли гулкий старый зал космического вокзала тщательно отрепетированной походкой гаррионов. Никто из встречных не взглянул на них дважды.
У пропускного турникета предстояло первое испытание. Охранник, сидевший за конторкой, окинул их безразличным взглядом и нажал на кнопку, открывавшую замок. Турникет сдвинулся в сторону - заговорщики пружинисто промаршировали на южную часть взлетного поля.
Сохраняя молчание и продолжая подражать походке гаррионов, они прошли по подъездному бульвару, минуя одну космическую яхту за другой, и заняли позиции за носовой опорой и кормовыми частями звездолета, запаркованного рядом с "Диммом" - той самой черной с золотом яхтой, откуда когда-то выгнали Гила с Флориэлем.
Шло время, солнце поднималось в небо. В северной части поля приземлился небольшой, красный с черными обводами грузовой корабль. К нему направились таможенные агенты.
Найон Бохарт напряженно произнес: "Идут!" Он указал рукой на приближавшихся по бульвару шестерых астронавтов-люшей, сопровождаемых двумя гаррионами.
Дальнейшие события зависели от того, кто зайдет в корабль первыми: команда или гаррионы. Космические механики и навигаторы, как правило, не носили оружия, но если бы они заметили схватку с гаррионами у входа в звездолет, то, несомненно, подняли бы тревогу. В оптимальной ситуации команда была бы уже на борту яхты, а гаррионы задержались бы снаружи, чтобы высвободить зажимы носовой опоры или закончить какие-нибудь другие приготовления.
Оптимальная ситуация не возникла. Гаррионы взошли по рампе, открыли входной люк, повернулись и встали лицом к бульвару - будто им было приказано готовиться именно к такому нападению, какое планировали заговорщики. Команда поспешила вверх по рампе и зашла в звездолет. Гаррионы последовали за люшами. Входной люк закрылся.
Пираты молча наблюдали, напряженные и подавленные - у них не было никакой возможности действовать. Гаррионы могли открыть стрельбу, как только молодые люди показались бы около рампы.
"Что ж, - прошипел Найон, - подождем лордов. А потом - не мешкайте!"
Прошел час, еще один. Сообщники нервничали, не находя себе места. Затем по бульвару подъехала небольшая самоходная повозка, груженая чемоданами и тюками веселых расцветок - личным багажом лордов. Подвода остановилась у "Димма". Открылся кормовой люк, спустилась погрузочная платформа, тюки и чемоданы перенесли на платформу и подняли в трюм "Димма". Подвода вернулась восвояси. Воздух наэлектризовался напряжением неизбежности. У Гила что-то подергивалось в желудке; ему казалось, что он уже провел всю жизнь, скорчившись под носовой опорой космической яхты.
"Прибыли лорды, - наконец пробормотал Флориэль. - Не высовывайтесь".
По бульвару приближались три лорда и три леди. Гил сразу узнал Шанну. За исправителями шагали два гарриона. Сидя на корточках, Найон Бохарт поворачивался то направо, то налево, вполголоса отдавая указания Флориэлю и Маэлю.
Группа путешественников повернула с тротуара к яхте и поднялась по рампе "Димма". Входной люк открылся.
"Пора!" - сказал Найон Бохарт. Он выступил из-за носовой опоры соседнего звездолета и быстро подошел к рампе черно-золотой яхты. Другие заговорщики не отставали. Гаррионы тут же схватились за оружие, но Найон и Маэль не зевали: из лучеметов вырвались струи огня - обожженные трупы гаррионов свалились и покатились вниз по рампе.
"Быстро, в корабль! - резко приказал лордам Найон, поднимаясь ко входу. - Если вам дорога жизнь, выполняйте все приказания беспрекословно!"
Растерянные и онемевшие, лорды и леди отступили внутрь звездолета. Найон, Маэль и Флориэль, а за ними Гил и Уолдо, тоже поспешили войти и ворвались в салон. Гаррионы, сопровождавшие команду, набычились и задержались на секунду в нерешительности, после чего бросились на пиратов, громко щелкая жвалами. Найон, Маэль и Флориэль разрядили лучеметы - гаррионы превратились в дымящиеся слитки обугленной плоти. Леди завыли от ужаса, лорды издавали коротки каркающие звуки.
На башне космического вокзала включилась сирена: то хрюкающие, то визжащие звуки, заставлявшие дрожать весь звездолет. Несомненно, кто-то из диспетчеров заметил нападение. Найон Бохарт подбежал к двери в машинное отделение и наставил дуло лучемета на механиков: "Немедленно поднимите корабль в космос! Яхта захвачена. Вы погибнете первыми, если нам будет угрожать опасность!"
"Глупец! - закричал один из лордов. - Из-за тебя мы все погибнем! Диспетчерам приказано сбивать захваченные звездолеты, невзирая на присутствие владельцев на борту. Ты этого не знал?"