Сонджали томно наполнила бокалы: "Красавица, скажешь тоже. Какая мне от этого выгода? Я хочу путешествовать. Флориэль меня даже в Скудные горы с собой не берет". Она игриво поддела пальчиком подбородок Гила: "А ты возьмешь?"
"Яне богаче Флориэля, - вздохнул Гил. - И даже воровать не умею. Если тебя устраивает путешествие на крупе шенка, сидя за седлом... Тогда пожалуйста".
Сонджали скорчила гримасу и ускользнула в коттедж. Наклонившись к Гилу, Флориэль торопливо прошептал: "Насчет девушки, которую я хотел пригласить - она занята. Сонджали хотела позвать Гейде..."
"Кого?!" - взревел Гил.
"Но Гейде сдает экзамены, хочет работать рыбоукладчицей".
"Кем?"
"Рыбоукладчицей. Ну, ты же знаешь. Движется конвейер, по нему едут банки, упаковки там разные, а в них засовывают рыбу. Судя по всему, не такое уж простое дело, требует сноровки. По меньшей мере, так утверждает Гейде. Нужно загнуть хвостовой плавник и уложить рыбку в определенном положении, в зависимости от очередности, одновременно заталкивая пальцем усики в ротовую полость..."
"Избавь меня от подробностей, - раздраженно отмахнулся Гил. - И от Гейде - во имя Финуки! - тоже избавь".
"Все к лучшему, - успокоил его Флориэль. - Теперь ты можешь сам выбрать подругу на балу, какая приглянется... А выбор большой! Кроме того, лорды и леди тоже любят маскарады. Без них не обойдется".
"Откуда ты знаешь? Им-то какое дело до деревенских увеселений?
Флориэль протянул руку, указывая пальцем на излучину реки: "Видишь - там, белеет на мысу? Это загородный павильон. За ним огромный парк, принадлежащий лорду Альдо, владетелю Унтерлайна. Летом многие лорды и леди, особенно те, что помоложе, приезжают сюда из амбройских обителей. Они обожают бал-маскарад! Держу пари, что одних барышень будет не меньше полусотни".
"И сотня гаррионов, - проворчал Гил. - Гаррионы тоже наряжаются Арлекинами, надевают черные маски и все остальное?"
Флориэль расхохотался: "Вот это было бы зрелище! Посмотрим, посмотрим. Надеюсь, ты не забыл костюм?"
"Не забыл. Хотя ничего примечательного я не нашел. Моего размера в лавке оставался только наряд замболийского легионера".
"Сойдет. У меня костюм Пьеро. А Найон нарядится Дженгом, человеком-змеей".
"О! Бохарт тоже здесь будет?"
"А как же! Мы с Найоном партнеры, так сказать. Как ты, наверное, заметил, дела у нас идут хорошо".
Слегка нахмурившись, Гил прихлебывал пунш. Флориэль был достаточно дружелюбен и прозрачен. Слушая его болтовню, Гил мог расслабиться и отдохнуть. Найон Бохарт - совсем другое дело. Он всегда возбуждал у Гила смутную тревогу и в то же время боязнь ударить в грязь лицом. Гил осушил бокал. Придется полностью игнорировать Бохарта, не реагируя на провокации.
Флориэль схватил кувшин, чтобы налить еще пунша, но напиток кончился. "Эй, на борту! - позвал он, обернувшись ко входу в коттедж. - Не поленись, приготовь нам еще кувшинчик".
"Готовь себе сам, - отозвался капризный голос Сонджали. - Я хочу полежать".
Флориэль зашел в коттедж с пустым кувшином в руке. Послышалась приглушенная перепалка, после чего Флориэль появился с кувшином, наполненным до краев: "А теперь расскажи о себе. Как ты справляешься без отца? Не одиноко в старом доме на площади?"
Гил объяснил, что ведет умеренный образ жизни, благодаря чему кое-как удается сводить концы с концами, и признал, что в мастерской время от времени становится скучновато и одиноко.
Прошло несколько часов. Друзья закусили сыром и пикулями, после чего плюхнулись с веранды в реку, чтобы освежиться. Как раз когда они вылезали из воды, появился Найон Бохарт: "Здорово, здорово, черти вы мокрые! И Гил тут как тут, старина! Сколько лет, сколько зим? Привет, Сонджали! Восхитительное создание - особенно в облегающем влажном купальнике! Флориэль, ты ее не заслуживаешь".
Сонджали бросила на Флориэля злорадно-торжествующий взгляд: "Я ему на это уже неоднократно намекала. Он мне не верит".
"С этим придется что-то делать... Так что же, Флориэль, где бросить сумки? Опять в тесном, душном закутке? Ничего получше для бедняги Найона не найдется? Ну ладно, ладно, я не привередлив".
"Что ты придумываешь? - возмутился Флориэль. - Ты всегда требуешь лучшую кровать в доме - и всегда ее получаешь".
"В таком случае - лучшие кровати!"
"Да-да, разумеется... Ты захватил костюм?"
"А как же. Да здравствует бал-маскарад! Устроим самый блестящий, самый бесшабашный загородный бал в истории Фортинона! Можете на меня положиться... Что вы пьете?"
"Пунш с монтарадой".
"Я не прочь попробовать".
"Сейчас!" - вызвалась Сонджали. Изящно изогнувшись, чтобы продемонстрировать почти не прикрытые купальником формы, она подала Бохарту полный бокал. Флориэль с отвращением отвернулся - его происходившее явно не забавляло.
Неодобрение Флориэля нисколько не подействовало на Сонджали и Найона, продолжавших флиртовать весь вечер, обмениваясь откровенными взглядами и "нечаянными" прикосновениями, все более напоминавшими любовные ласки. Флориэль не находил себе места. В конце концов он обронил саркастическое замечание, на которое Сонджали ответила оскорбительной дерзостью. Флориэль потерял терпение и презрительно сплюнул в реку: "Делайте, что хотите! Я никому не начальник и не стал бы никого одергивать, даже если бы у меня была такая возможность. Хватит с меня начальства!"
Найон весело рассмеялся: "Флориэль, ты неисправимый идеалист, такой же, как Гил. Начальник в любом деле необходим и даже полезен. С тем условием, конечно, что начальник - я, а не кто-нибудь другой".
"Странно, - пробормотал Флориэль. - Гил говорит то же самое".
"То есть как? - искренне удивился Гил. - Ничего такого я не говорил. Я только обратил твое внимание на тот очевидный факт, что для совместного существования людей необходима организация".
"Совершенно верно! - заявил Найон Бохарт. - Парадоксальным образом, с этим не спорят даже хаотисты. А ты, Гил, так и остался лояльным иждивенцем?"
"Лояльным меня назвать трудно... Не знаю, еще не знаю. Чувствую, что нужно многому научиться".
"Не теряй времени. В тебе опять проснулся идеалист. Жизнь слишком коротка, чтобы предаваться философским рассуждениям. Отбрось нерешительность! Если хочешь взять от жизни все, что она может предложить, протяни руку и возьми, а не проси подаяния".
"Для этого нужна не только ловкость рук, но и резвость ног - на тот случай, если владелец предложенного жизнью обнаружит пропажу".
"Несомненно. Самолюбие не мешает мне трезво оценивать обстановку, а если наступает время уносить ноги, я бегу впереди всех. У меня нет ни малейшего желания быть героем или служить примером для подражания".
Гил усмехнулся: "По меньшей мере тебе нельзя отказать в откровенности".
"Откровенность - не самый постыдный из моих пороков. Собес подозревает меня в мошенничестве. Но доказать они ничего не могут".
Гил смотрел на зеленоватую воду, журчавшую между сваями веранды. Жизнь Флориэля, несмотря на размолвки с Сонджали и явную склонность последней к развратным похождениям, казалась гораздо веселее - и, что самое важное, нормальнее повседневного монотонного труда. Сколько можно резать и полировать дерево, ходить в лавку за едой, есть, спать, а потом возвращаться к верстаку только для того, чтобы снова сходить в лавку за продуктами, переварить их и выспаться? Ежемесячное пособие позволяло существовать, но можно ли было назвать такое существование жизнью? Если Флориэль зарабатывает достаточно, чтобы подолгу ничего не делать и развлекаться в коттедже на берегу реки, какой смысл оставаться иждивенцем и соблюдать правила?
Гил Тарвок - нелегал? Почему нет? Не обязательно воровать, заниматься шантажом или промышлять контрабандой. Несомненно, талоны можно заработать и другими законными способами. Или почти законными. Гил повернулся к Бохарту: "Когда человек становится нелегалом, как он выживает, особенно в первое время?"
Найон испытующе взглянул ему прямо в глаза - он прекрасно понимал, что творилось у Гила в голове: "Ничего страшного. Существуют десятки способов держаться на плаву. Если ты соберешься, наконец, отказаться от пособия, обращайся ко мне. У тебя внушающая доверие внешность. Думаю, ты быстро научишься делать деньги. И никому не придет в голову, что ты - оборотливый ловкач".
"Буду иметь в виду".
Солнце заходило, небо и река пылали закатом. Гил не любовался этим зрелищем с детства, когда нередко лежал в траве на холмах Данкума и смотрел на солнце, погружавшееся в океанские волны.
"Пора переодеваться к балу, - сказал Флориэль. - Через полчаса начнут играть музыканты, а мы не хотим ничего пропустить, не так ли? Прежде всего нужен ялик, чтобы переплыть на тот берег". Флориэль отправился в тростники по подмостям.
Гил зашел в свою каморку. Вернувшись на веранду в маскарадном костюме, он застал Найона и Сонджали в пылком объятии. "Прошу прощения", - пробормотал Гил. Любовники не обратили на него никакого внимания. Гил отступил в темную глубину коттеджа.