"Счастливый семьянин тоже может сбиться с пути истинного", - высказался усатый путешественник по имени Рензи, бывший, как предполагал Орландо, тенью кого-то из ранних сетевых инженеров или, возможно, сильно деградировавшей версией его друга Пола Джонаса.
- Но только не с этой Макапан! - Де Лимо, казалось, был оскорблен этим предположением больше, чем самим обвинением. - Я скорее войду в клетку к голодной львице!
- Обе эти женщины не в себе, - объяснил Рензи Орландо. - И их рассказы, что должно быть принято к сведению, весьма туманны. Но они обе клянутся, что их обвинения истинны. Хотя миссис Макапан, как известно, питает к сэру Реджинальду болезненную неприязнь, миссис Хэйс не похожа на человека, способного выдумать такое.
- Наверное, эта сука Макапан подкупила ее, - прорычал де Лимо. - Ей необходимо было что-то сделать, чтобы сместить меня с поста председателя.
- Если она может подкупить одну женщину, то может подкупить и двоих, - сказал Орландо. - Если она просто пытается уничтожить ваше доброе имя, сэр Реджинальд, кажется странным, что она сделала себя одной из жертв, в то время как все знают, что она имеет против вас "зуб" или даже два.
- Вы что, намекаете на то, что верите в эту пустую болтовню, мистер Роланд?
- Я не говорю, что я верю или не верю во что-то, сэр Реджинальд. У меня недостаточно информации. Я просто думаю вслух.
После этого он оставил их продолжать беседу, в то время как у него в голове начала формироваться некая мысль. Даже на очень ранней стадии формирования это была очень странная мысль.
* * *
Он просмотрел записи членов Общества Путешественников, оформленные в виде твердых копий - книги, - написанные от руки чернилами в кожаном переплете, бережно хранящиеся в этом сим-мире, - ими был завален весь деревянный стол, служивший его рабочим местом в Ривендейле. Годом раньше сам Орландо тайно поддержал и помог провести в жизнь особое правило, что все полноправные члены Общества должны вести дневники путешествий и затем передавать их в библиотеку Общества в Дроунс-клубе, и теперь он радовался, что сделал это.
Орландо обратил внимание на нечто весьма интересное, касающееся де Лимо и двух его обвинительниц, и постарался разобраться в схеме перемещений этой троицы по мирам. Он как раз нашел подтверждение своим подозрениям и в некотором изумлении разглядывал собранный материал, когда в ухе прозвучал голос его агента.
- Босс?
- Дай мне угадать, Бизли. У тебя есть новости для меня. Еще одна беременность в Обществе Путешественников и еще один отказ от ответственности.
После мгновенной паузы агент сказал:
- О, это потрясающе, босс! Как ты догадался?
- Ну, до меня начало кое-что доходить.
- Ты хочешь знать, кто замешан на этот раз?
- Если то, что пришло мне в голову, правильно, это не имеет значения. Дай мне продолжить работу, Бизли. Я сообщу, когда ты мне понадобишься и, вероятно, это будет скоро.
- Босс?
- Бизли, я пытаюсь сосредоточиться. Благодарю за доставленную информацию, а теперь исчезни, ладно?
- Это важно, босс.
Орландо вздохнул:
- Ну, что еще?
- Это по поводу кошачьих малюток Н-42 и Н-45 - двух суб-агентов, помнишь? Полагаю, что тебе следует сделать для них что-то приятное. Годовой паек рыбьих голов например.
- Рыбьих голов?.. Бизли, ты сводишь меня с ума. Что ты несешь, черт возьми?
- Только в качестве награды, босс. Потому что они нашли твою подружку.
- Они… - Он мгновенно заинтересовался. - Точно?
- Эвиаль-тень, темненькая, с кудрявыми волосами, беременная. И весьма заметно.
- Рыбьи головы - каждой. Нет, по целой рыбине. Где?
- Снимает квартиру в Старом Чикаго, ну и выбор. Не думаю, что она пробудет там долго. Я послал тебе адрес, это легко найти. Это над клубом на Тридцать седьмой улице в Джайлсе.
- Я туда.
И он отправился, беззвучная команда доставила его в сердце сим-мира быстрее и точнее, чем ковер-самолет. Иногда здорово быть всемогущим.
Тридцать седьмая улица была шумной и оживленной. Гангстеры типа Аль-Капоне, с которыми у Орландо ассоциировался Старый Чикаго, в поле зрения не попадались, но тротуары были забиты до отказа толпами простых людей нескольких цветов кожи. Казалось, все были наряжены для какого-то торжества, все мужчины - в галстуках, женщины в платьях. Квартира находилась над клубом под названием "Свой парень", над дверью широко улыбался мерцающий неоновый рот. Полдюжины черных мужчин в красивых костюмах с большими накладными плечами стояли под козырьком, куря, болтая и поглядывая в пасмурное небо и при этом перегораживая лестницу рядом с входом в клуб, ведущую в жилые помещения. Орландо подумал, что эти люди могут быть гангстерами. Он не был уверен, существовали ли в это время гангстеры-афроамериканцы, но сейчас ему не хотелось терять время на выяснение отношений. К несчастью, он носил свой единственный годный для Чикагского мира сим - мужчину кавказского типа, довольно высокого и сильного. Ему сейчас лучше бы быть незаметным, чтобы они оставили его в покое, чем своей внешностью отпугивать этих людей. Но мужчины переддверью, казалось, были всецело заняты сигаретами, которые они делили; они едва посмотрели на Орландо, когда он протиснулся мимо и стал подниматься по узкой лестнице.
- Похоже, Мисси заполучила в клиенты джентльмена, - сказал один из них в спину удаляющемуся Орландо.
- Он не первый у этой крошки, - добавил другой и оба тихо засмеялись.
В коридоре слабо пахло плесенью, и ковры в холле с годами так потемнели от грязи, что он не мог разглядеть узор на них, хотя таковой безусловно имелся. Орландо постучал в дверь с номером, который дал ему Бизли.
Она открыла дверь, запертую лишь на цепочку, и смотрела на него широко распахнутыми глазам. Девушка впустила его, но была явно смущена и напугана. Ее домашняя одежда представляла собой нечто бледно-голубое, стеганное как ватное одеяло, волосы были распущены и волнами спадали на плечи.
- Кто вы? - спросила она.
Если она была смущена, то он был сконфужен еще больше.
- А кто вы? - Но он знал, кто она, она - тень Эвиаль Жонглер, темные кудрявые волосы, большие глаза и особенно голос рассеивали все сомнения. И, как высказался Бизли, весьма заметная беременность. Проблема заключалась в том, что это не та тень Эвиаль, и различия были видны сразу. Кроме волос и глаз - все другое, это была совершенно другая женщина.
- Я… меня зовут Виолетта Жергенс. - Она, кажется, едва сдерживала слезы. - Что вам надо? У вас знакомая внешность.
Ему ничего не приходило в голову, поэтому он брякнул:
- Я Орландо Гардинер.
На мгновение ее лицо засветилось - детское изумление и радость наутро в Рождество - потом улыбка погасла и сменилась недоумением и даже тревогой.
- Я мечтала о том дне, когда Орландо ко мне вернется, когда у нас будет семья. Но вас я никогда прежде не видела. - Она отступила, заламывая руки. - Пожалуйста, кто бы вы ни были, не обижайте меня.
Орландо потряс головой. Он хотел проверить мысль, казавшуюся ему многообещающей, но теперь снова запутался.
- Простите. Я не причиню вам вреда. - Возможно, его первоначальная идея все же имела смысл. Он решил задать ей тот же вопрос, который хотел задать Ливии Бард. - Скажите мне только одно: как выглядит Орландо Гардинер?
Вопрос, кажется, рассердил ее, но после минутного раздумья выражение лица девушки изменилось.
- Я… Мне было так тяжело в последнее время… Все это… Я…
- Вы не помните, не так ли?
Она заплакала.
- Мне так плохо…
Он увидел возможность раздобыть еще капельку информации.
- Вам придется довериться мне. Можно… можно мне дотронуться до вашего живота?
- Что?!
- Я клянусь, я не причиню вреда вам или ребенку, мисс Жергенс. Пожалуйста, я обещаю, что буду осторожен.
Она не выразила согласия, но и не отступила, когда он подошел поближе. Он медленно вытянул руку и положил на округлость ее живота, туда, где ее домашнее платье вздымалось, как наполненный ветром парус. Животик был твердый и, насколько он мог судить, живой и теплый.
На этот раз Орландо совсем не удивился, когда Виолетта Жергенс внезапно исчезла из собственной квартиры, растворившись в воздухе как мыльный пузырь. Он не собирался искать ее ни на 37-й улице, ни где-нибудь еще. Искать ее не было необходимости; он начал чувствовать под ногами твердую почву, потому что был реальный шанс, что он вновь увидится с ней и другими такими, как она..
"Кунохара, - подумал он, - вы должны принести мне извинения".
- Ничего не понимаю, - сказала Сэм. - Итак, теперь еще одна из этих Эвиаль Жонглер думает, что ты отец ее ребенка?
Она разговаривала с ним по фону, потому что сдавала выпускные экзамены и не могла надолго прервать учебу. В какой-то степени это хорошо, решил Орландо, просто разговаривать лицом к лицу, но находясь в разных местах. Это было почти как прежде, в настоящем мире, за исключением того, что Сэм Фредерике была в Западной Вирджинии, а он - в Атлантиде. Вернее, в настоящий момент он парил над ее водной могилой и ему необходимо было установить высоту приливной волны, прежде чем город поднимется из океана и цикл начнется опять.
- И что дальше?