Издав ещё один странный крик, Воркен взлетела и начала подниматься в небо по крутой спирали, так что вскоре юноша потерял её из виду. Кинкар ждал, растирая руки и расхаживая по площадке, чтобы согреться. Но Воркен не показывалась, не свистела. Как будто морд исчез сквозь какую-то дыру в небе.
- Улетела? - снег проскрипел под подошвами лорда Бардона. - Я даже подумал, что она в лихорадке, когда увидел её утром.
- Я не мог запереть её в клетку, - оправдываясь, заявил Кинкар. - В клетке она бы сошла с ума.
- Верно. И хоть мы её родичей здесь не видели, не нужно думать, что здесь их вообще нет. Может быть, в низинах она найдёт крепость с птичьим питомником.
Слабое утешение, но это была его единственная надежда. И Кинкар наверняка знал, что, отпустив морда на свободу, спас ей жизнь.
- Нехорошо ограничивать свободу живого существа, человека или животного, - лорд Бардон положил руки на парапет и стоял, глядя вниз на устье долины, ведущей к равнине. Если всё, что они слышали, правда, там, в низинах, процветает рабство худшее, чем служба морда у охотника. - Служба должна быть основана на взаимной необходимости. Только так достигается безопасность разума, если не тела. Воркен служит тебе по-своему, но и ты в обмен даёшь ей то, что ей нужно. Сейчас ей важно быть свободной, и это её право. А теперь, Кинкар, - он с улыбкой посмотрел сверху вниз, - я хочу предложить тебе одно дело. После многих отговорок наши друзья в горах решили, что нам до определённой степени можно доверять. Они прислали сообщение, что проведут нас безопасным тайным путём, чтобы мы могли из укрытия взглянуть на главную дорогу, ведущую в низины, и оценить движение на ней.
- В такую погоду?
- Кажется, холодное время года на низинах проявляется не так сильно, как здесь. И у лордов низин есть причины держать линии связи всегда открытыми. Там, где люди живут в недоверии и страхе, часто возникает необходимость передвигаться быстро. Во всяком случае мы увидим больше, чем отсюда. Если хочешь, можешь отправиться с нами.
Из крепости вышли небольшим отрядом. Проводниками служили Оспик и его соплеменник Тоси. За ними ехал лорд Бардон, огромный лук на плече которого уставился в небо, как указательный палец. Далее шли лорд Франс, Джонатал и Кинкар. Все ехали верхом на лангах, которые протестовали против выхода на холод. Помимо этого с собой прихватили ещё одного ланга, вьючного, с продуктами и запасной одеждой, на случай бури.
Оспик привёл их к горе недалеко от того места, где Кинкар обнаружил тёплый ручей, потом тропа начала виться среди скал. Идти стало трудно, пришлось спешиться и вести лангов на поводу. Тропа, если её можно было так назвать, кончилась в кустах у каменной стены. Но за кустами скрывалось тёмное отверстие, похожее на расселину в скале.
Когда путники вошли в неё и лорд Бардон зажёг факел, Кинкар заметил следы орудий, которые превратили природную щель в дорогу для людей. Но хотя на прокладку этого пути был затрачен огромный труд, жители пещер пользовались им редко. Вскоре отряд оказался в пещере, уходящей далеко во тьму, их факел вызвал ответные вспышки кристаллов на стенах. Потом последовали ещё один узкий проход, несколько пещер, переходящих одна в другую. Они никого не встретили и ничего не слышали, кроме журчания воды и звуков собственных шагов. Кинкар подумал, что весь хребет, должно быть, пронизан, как муравейник, пещерами, ущельями, трещинами и пустотами, и внутренние люди хорошо ими пользуются.
Однажды им пришлось пересечь горячий поток. Кашляя и задыхаясь от едких паров, путники прошли по мосту, предназначенному для карликов, прошли в своих тяжёлых сапогах и провели лангов. Раз или два доносилась вонь падали, слышался какой-то шорох, как будто какое-то кошмарное чудовище отползало в сторону, не в состоянии выдержать свет факела.
Время теряло здесь всякий смысл. Они могли провести в глубине часы или целые дни. Дважды отряд останавливался, они отдыхали и ели, оба раза в гротах из призматических кристаллов, в переливах сияния драгоценностей, а кружева, созданные за многие столетия каплями воды, составляли декорации и занавесы. Кинкар и не подозревал о существовании такою мира, и они с Джонатаном изумлялись его красотам, показывая друг другу всё новые и новые чудеса вокруг и наверху. Фонтаны, замёрзшие, прежде чем капли успевали упасть, дерево, лоза, полная плодов, - здесь можно было увидеть всё. Иногда среди каменных переплетений возникали существа словно из сказаний кузнецов песен: прекрасные, гротескные, отвратительные.
Оспик посмеивался над их удивлением, но не зло.
- Такое можно найти во многих местах, - в его словах прозвучала гордость обладания. - Кое-где они гораздо лучше. Есть Зал Встреч…
- Драгоценные камни в стене! - Джонатал поднёс конец факела к древесной ветви.
Проводник покачал головой.
- Драгоценные камни тоже можно отыскать. Но здесь они не настоящие, просто куски горного хрусталя. Вынесите их из пещеры, и не найдёте ничего особенного.
- И подумать только: такая красота под землёй! - взорвался восхищённый Кинкар.
Лорд Франс улыбнулся. Он не сдвинулся с места, продолжая сидеть скрестив ноги, прислонившись спиной к отдыхающему лангу. Но тоже с интересом разглядывал окружающее.
- Всё это создано землёй, Кинкар. И, как сказал Оспик, вырви любую деталь из окружения, и всё волшебство исчезнет. Действительно, это чудо, и стоит проехать далеко, чтобы его увидеть, - он достал из кармана блокнот и ручку и быстро набросал рисунок замёрзшей лозы.
Последняя пещера с кристаллами постепенно перешла в тёмный проход со стенами, покрытыми трещинами. И здесь Кинкара охватило странное чувство, заставив позабыть о великолепии подземного мира. Время от времени он оглядывался через плечо. И хотя видел только знакомые очертания Сима, а за ним, рядом с лангом, лорда Франса, его не оставляло ощущение, что за ними следят. Ему всё казалось, что если повернуться достаточно быстро, то обязательно увидишь - что-то нехорошее.
Он положил руку на грудь, прижал к себе Связь. Не для того, чтобы убедиться в целости талисмана, а чтобы успокоиться самому. Словно Связь могла дать ощущение безопасности от этих прячущихся в темноте существ.
Начался крутой подъём. Следы инструментов на стенах говорили, что этот проход был сделан искусственно. Из-за узости прохода им пришлось идти цепочкой, и во многих местах звёздным повелителям и лангам требовалось нагибаться, и гребнями шлемов люди задевали за каменный потолок.
В конце подъёма они вышли в пещеру, широкую, с маленьким отверстием впереди, через которое внутрь наметало снег. Послышался свист ветра в наружном мире.
Оспик подкрался к этому отверстию и остановился, принюхиваясь, как какое-нибудь подземное подозрительное существо.
- Ветер, но не буря, - уверенно сообщил он. - К восходу солнца у вас будет отличное местечко для подсматривания. Но до этого ещё несколько часов. Отдохните.
Тоси уже отошёл подальше от выхода из пещеры. Достал из трещины в стене запас сухих дров, лёгких и белых, как старые кости. Из глиняного горшка извлёк уголь и разжёг костёр. Все столпились вокруг огня. Укрывшись плащами, поставив вокруг лангов, все задремали и проспали остаток ночи.
Пещера выходила на северо-восток, так что с рассветом стало светлей. Когда Джонатал растолкал Кинкара, было ещё серо. Кинкар потёр глаза и проглотил несколько кусков походной лепёшки, которые ему сунули в руки. Лангов оставили в пещере, Тоси вызвался остаться с ними. И вот четверо из крепости и проводник Оспик вышли на широкий карниз и оказались в гнезде морда высоко над долиной.
Внизу всё покрывал снег, разглаженный ветром. Но в одном месте снег был утоптан, смешан с грязью. Это дорога. Чтобы после зимних бурь и снегопадов остался такой заметный след, дорогой должны пользоваться часто. Однако вокруг раскинулась совершенно дикая местность, никаких следов цивилизации.
- Вот ваша дорога на равнины, - указал Оспик. - Но тех, кто пользуется ею, придётся подождать, лорды. По ней движутся только при дневном свете.
Поэтому бросили жребий, кому оставаться на посту, а остальные вернулись в пещеру. Первым караулить выпало Кинкару, и он забавлялся тем, что создавал план засады, как обычно делал Реген, оценивая местность. Тут отличное место для засады, особенно для лучников. А вот для старомодного способа, схватки один на один, это место подходило хуже. Отсюда, с карниза, можно было воспользоваться неожиданностью и оставить тех, кто находится внизу, без офицеров.
Снег приглушал звуки, и процессия внизу появилась совершенно неожиданно. Кинкар, считавший себя опытным воином, был пристыжен. Его поспешное шипение вызвало остальных.
Кинкар, привыкший к торговым караванам с их неторопливыми фургонами, или к быстрым всадникам, с удивлением разглядывал отряд внизу. Первыми ехали люди верхом на лангах, все гортиане, конечно, хотя одеты и вооружены они были несколько по-особому. Но за всадниками виднелось нечто совершенно неожиданное. Там шли два вьючных ланга на расстоянии десяти футов друг от друга с привязанной к ним металлической цепью. От неё через равные промежутки отходили другие цепи, потоньше. Их было четыре пары, и каждая заканчивалась ошейником, а каждый ошейник обвивал горло спотыкающейся, качающейся, стонущей фигуры.
Показалась вторая пара лангов, и к ним тоже была привязана группа пленников. Один из них упал, и его потащило по земле. Тут же подскакал всадник и ударил хлыстом, да так, чтобы было побольнее. Но несмотря на удары, упавший не поднимался. Послышался крик, ланги остановились, всадники собрались на совещание.
- Кто это? - горячим шёпотом спросил лорд Франс у Оспика.
Горец искоса взглянул на него.