- Обижаешь, абсолютно ничего. Да и откуда взяться? - защебетала, разливая горячий чай по чашкам. - Твой волкодав следит за мной и чуть что хватает с возмутительной силой. Твой Кирюша занимательный субъект: деспотичен, подозрителен…
Ричард внимательно смотрел на женщину, пытаясь понять цель и смысл ее лояльности и болтовни: что она затеяла на этот раз? Что ей надо? И вдруг подумалось: а с чего вдруг клон утруждает себя, разливая чай? Ответ он получил на секунду позже, чем догадался. Эта секунда и спасла ему зрение.
Клон выплеснула ему воду из чайника в лицо в тот момент, когда Ричард чуть отклонился, отворачиваясь. Кипяток ожег щеку, шею, грудь, но в глаза, как метилась Анжина, не попал. Король вскочил, невольно вскрикнув от боли, и попытался достать негодяйку, но та отскочила и, схватив с со столика у зеркала длинную пилочку для ногтей, попыталась вонзить ее в горло королю, пока тот плохо соображал, находясь в шоке от боли. Однако клон не рассчитала рост мужчины и ловкость: Ричард чуть отпрянул назад, и пилка вошла в грудь, вспарывая мышцы, словно нож. В тот момент, когда мужчина без раздумий отправил женщину в нокаут, в комнату влетели Кирилл и охранники.
Ланкранц поморщился от боли, уставился исподлобья на Шерби.
- Опоздал, - согласился тот. Охранники прижали к полу пытающуюся подняться Анжину, а Кирилл хотел помочь королю выйти, прикрыв собой, на всякий случай. Но Ричард оттолкнул его и прошагал в коридор, по которому уже бежал Пит, услышав звук тревоги.
- Что это значит?! - оглядел друга с беспокойством. - Неужели она?
- Это значит, что развод Паулу уже не нужен, - разжал губы мужчина.
- Ему нужна ваша жизнь, - помрачнел Кирилл, сообразив.
- Да.
Они смотрели друг на друга и без слов поняли, что из этого следует: Паул уверен, что Анжина не вернется, и делает ставку на клон, что будет править после смерти Ричарда. Если же та пошла в атаку, решилась убрать короля, то вывод единственный - она получила приказ, а если лично от Паула она его не получала, ни через любовников и визион, значит его передали другим путем, тем, что не просчитан.
- Но как? - спросил Кирилл и побледнел, сообразив: Кто-то из своих.
- Да.
- А мне объясните или будете межсобойчик устраивать?!! - заорал Пит, раздраженный тем, что не может так быстро сложить произошедшее и сделать выводы, как друзья. Да и вид Ричарда его нервировал - обожженное, покрасневшее лицо, окровавленная рубашка и взгляд, что был мрачен, как у демона.
- Ты на викерс персонал проверил? - в ответ спросил Ричард.
- Когда?! Народу на территории дворца - мама дорогая! Коста занялся, помогает - проверяет! А ты что стоишь?! Зови врачей! - закричал на Кирилла.
- Сам дойду, - разжал Ланкранц посеревшие губы. Его не волновал ожог, поверхностная рана на груди, как в принципе не волновала собственная судьба. Но то, что предатель - человек Паула среди своих, вводило в состояние, близкое к безумию, и хотелось разровнять дворец и прилегающую к нему территорию, чтоб хоть так достать врага.
А что с женой - Ричард думать себе запретил, иначе желание взорвать дворец станет самоцелью.
- Всех проверить, всех! - процедил король.
- Занимаемся.
- Куклу не трогать!
- Ну, что ты? Как мог подумать?… Мы ей приз выдадим, карамелью! - рявкнул Пит. Видимо его переполняло негасимое желание, сродное желанию короля.
Шерби кивком показал ему - отведи Рич к врачу, и тот, подталкивая в плечо, спину, заставил Ричарда идти.
Глава 15
Небо бездонно и прекрасно.
Халена смотрела на облака, острые пики елей, темные раскидистые лапы кедров и слушала мерный скрип колес по каменистой дорожке.
Куда ее везут? Зачем? - подумала только и вновь то ли заснула, то ли потеряла сознание.
Небо стало темным, скрип еле слышным. Лес густым, черным, как всадники, что идут рядом. Красивая у Карола лошадь - молодая, резвая. То и дело косится на Халену, а та лишь слабо улыбается ей - ничего у меня нет для тебя, извини, милая…
Кто-то поил ее. Кто? Не знала, не видела. Лишь удивилась - кому охота возиться? Зачем?
И опять уснула.
Она открыла глаза и увидела седые волосы Карола. Нет, не похож он на старика. Тогда почему седой? И кого он ей напоминает?
Покосилась по сторонам - все тот же лесной пейзаж, разбавленный парой десятков всадников. Воины в черном, но в отличие от лютичей одежда богатая, добротная и вооружение на порядок, а то и два выше. На поясе мечи, через грудь кожаные ремни, что держат за спиной арбалеты и тулы. Волосы у всех длинные, не собранные, ложатся кому на колеты, кому на широкие плащи. Лица, как из гранита вытесаны. Не люди, а монументы воинской доблести. Вот только последней много меньше, чем хитрости да подлости.
Халена поморщилась, трогая рану в боку. Странно, перевязали, что ли? С чего вдруг такое милосердие проявляют? Покосилась на свое ложе - еще больше удивилась - на мехах лежит, в повозке.
Прищурилась на Карола. Тот одними глазами усмехнулся и взгляд отвел.
`Ладно, повременим с расспросами, сил наберусь пока', - решила.
Интересно, а… А впрочем, и так ясно, спрашивай - не спрашивай, проверяй - не проверяй - нет при ней оружия. Один нож на поле остался рядом с Маликом, другой с Миролюбом уплыл, а меч, вон у седла Карола прикручен - рукоять узорная выглядывает.
Ладно, и это пока неважно.
А вот добрался ли Миролюб до своих, очень даже важно.
`Помоги ему, Гром. Пусть не ради него, не ради меня, ради себя - помоги'! - уставилась в небо. Огромная птица, расправив широкие крылья, пролетела мимо.
`Это: да или нет'? - гадай теперь. А почему - нет? Не самое худшее занятие, пока в телеге трясешься, сил набираешься. А там бы дотянуться до меча и рвануть в лес, переплыть реку, пройти знакомыми местами через Славль или Звенигород - в Полесье, к своим.
А может она роск? - мелькнула мысль.
Поэтому с ней обходительны? Думают, что она, как Малик, служить станет, предаст братьев по духу ради братьев по крови?
Ага, - скривилась, глянув на Карола сквозь полуопущенные ресницы: послужу. Только до меча дотянусь и так послужу, век вы сестру помнить будете.
- Не кривись, дева-воительница. Все не так плохо, как тебе кажется, - сказал Карол. До чего речь его странная - протяжная. Не сказал - пропел с ленцой каждую гласную.
Отвернулась: ну, его, лучше поспать. Быстрей день пройдет, а ночью темно, пленница не связана - кто на недужную подумает, что она сбежать сможет?…
К вечеру ее напоили, сунули в руку кусок душистой лепешки. Она не отказалась - желудок давно забыл, что и когда принимал.
Поднесла ко рту кусочек и принюхалась: блазнится что ли? Ванилью пахнет, сдобой. Откусила - еще больше удивилась - из пшеницы пекли и привкус ванили явный!
Покосилась на Карола, что, не отставая от телеги, рядом на лошади ехал: откуда пшеница, тем более - ваниль?
Мужчина улыбнулся тепло, почти ласково - не как пленнице, скорей, как дочери или очень близкой женщине.
`Э-э, дяденька, не желаешь ли и ты в женихи податься'? - прищурилась. Мужчина отвернулся.
`Ладно, твои фантазии, твои трудности', - решила Халена. Съела лепешку и закрыла глаза: сплю я! А сама чутко прислушивалась к каждому звуку, к себе: сможет уйти? Теоретически - да, практически - вопрос. Из-под опущенных ресниц осторожно поглядывала на воинов, отмечая расстановку сил, вооружения, выявляя брешь в охране. Разговаривали бы они еще, вообще хорошо было бы - узнала, что интересное, а может и важное. Да молчат все, как немые.
К темноте отряд остановился на небольшой поляне. Рассредоточились воины, поставив лагерь кругом, телегу с Халеной почти в середине остановили. Плохо, но все равно все спать будут, а она выспалась. Подождет благоприятного момента и исчезнет, прихватив, если удастся, оружие. Обязательно кто-нибудь зазевается, только верить надо, что повезет, и не такие уж они бывалые воины, как кажется.
Долго она ждала, звезды уже меркнуть начали, как, наконец, вроде все уснули.
Огляделась осторожно, приподнялась, прислушиваясь - тихо, лишь сопение сонное да потрескивание дров в костре. Слезла осторожно с телеги, морщась от боли в боку, тихонько начала красться к ближнему воину - меч у него под рукой, но у сонного взять - не проблема.
Только руку протянула - воин зашевелился, повернулся к Халене спиной, обняв меч, словно суженную. Пришлось довольствоваться ножом из его поясных ножен. И то - добыча. Скользнула тенью в глубь леса, да идти больно - перетянули ей рану тряпицей, и та въелась в рану, срослась будто с засохшей кровью.
`Кто ж так врачует'? - поморщилась и только за круг воинов вышла, в кусты рванула, как запнулась и рухнула во весь рост на лесной дерн, только звездочки перед глазами заплясали.
- Мама, - простонала невольно и губу закусила, скрючившись - рану словно подожгли.
- Рано в пляс пошла, - раздался тихий голос сбоку.
Халена повернулась и увидела Карола. Слева и справа еще воины вышли. Как же она их не углядела? Зато ясно, обо что запнулась и почему.
- Подножку поставил? - поднимаясь, спросила у Карола.