- Господи, и как тебя Янка еще терпит? - искренне изумилась Василиса.
- Ха! Терпит… Да ежели б не моя сноровка, она об меня уже все ухваты обломала бы.
Царица невольно рассмеялась.
- Вообще-то я с царем-батюшкой поговорить пришел, - насупился Виталик, - ну и заодно убедиться, что у вас здесь все в порядке.
- О чем? - насторожилась Василиса.
- Да… - замялся царский сплетник, - …кое-какие моменты обсудить с ним хочу.
Царица заметила, как у Виталика непроизвольно сжались кулаки.
- Говорила тебе, допрыгаешься! - сердито шикнула она на Гордона. - Нет, сплетник, ты уж извини, но я на вашей беседе поприсутствую. Жди здесь. Я только детей нянькам сдам и в порядок себя приведу. Ну чего сидишь? - опять обратилась она к мужу. - Пошли. Тебе тоже не помешает хотя бы корону на себя надеть.
Василиса взмахом руки убрала защитный колдовской туман, подхватила на руки Никитку.
- Нет, государыня, - решительно мотнул головой Виталий, - теперь ты меня извини, но в твоем присутствии у нас с царем-батюшкой разговор не получится.
- Вот даже как? - Царица внимательно посмотрела в глаза сплетника, задумчиво пожевала губами. - А и поговори с ним, касатик! - внезапно решилась она. - Может, и впрямь какой толк из этого выйдет. - Василиса поставила обратно на пол малыша, осторожно взяла из рук мужа дочку. - Сейчас мы в горницу пойдем Аленку спать укладывать, - сказал она сыну, - а ты нас по дороге защищай.
Царевич расцвел и, "грозно" размахивая своим деревянным мечом, козленком запрыгал около матери, высматривая: не запутался ли в подоле ее халата неведомый враг.
- Ну и о чем ты со мной хотел поговорить? - настороженно спросил Гордон, как только за ними закрылась дверь.
- У меня много накопилось к тебе вопросов, царь-батюшка, - нахмурился Виталик, без приглашения подсаживаясь к столу.
- Ну излагай, чего кота за хвост тянешь, - немножко нервничая, сердито буркнул царь.
- Гложут меня в последнее время смутные сомнения, - мрачно сказал сплетник, - а Дон ли это пресловутый на крышу терема Янки Вдовицы рыбку тухлую подкинул да надпись угрожающую намалевал? Помнится, говорил ты мне как-то, что науки заморские изучал и не где-нибудь, а в самой Сицилии.
- Обалдел?!! - разъярился Гордон. - Чтоб я да на свою племяшку…
- Вообще-то угрозы в мой адрес шли, - перебил царя Виталик.
- Да я в этой Сицилии так, проездом был, чисто для ознакомления! - В голосе Гордона звучало такое праведное возмущение, что юноша засомневался. - Опять же, сплетник, думай своей головой! Стал бы я тебе должности такие доверять да подарки такие дарить, ежели бы погубить собрался? Да мне только Мал юте глазом моргнуть, и он на тебя вмиг испанские сапожки наденет. Всю Заовражную низменность тебе от щедрот своей души презентовал!
- И меня в ней тут же чуть было тролли не замочили, - кивнул сплетник.
- Так я ж тебе сказал, чтоб ты в их земли не совался, пока порядок в тех краях не наведешь!
- Можно подумать, они из своих пещер Засечного кряжа носа не кажут, - огрызнулся Виталик. - Да их целая толпа клубилась около чертовой мельницы.
- Так вот куда тебя из тюряги занесло, - хмыкнул царь. - Свежим воздухом решил подышать?
- Ты мне зубы-то не заговаривай. Я вот сейчас вспоминаю все, что со мной произошло с того момента, как мы с тобой в первый раз встретились, и ужасаюсь. Да что там ужасаюсь, у меня просто волосы дыбом встают!
- И что ж такого страшного случилось? - фыркнул царь.
- Ну давай посмотрим, - начал загибать пальцы Виталик. - Подрядил ты меня наладить на Руси газетный бизнес и тут же ободрал как липку: снял с бояр на это дело восемьдесят тысяч, а мне на все про все выделил тридцать пять золотых. Ну это я еще могу простить. В том мире, откуда я пришел, практически все то же самое делают: вот тебе в руки полосатая палочка, вот тебе пистолет, а дальше крутись как хочешь. Я честно начал крутиться, так ведь дальше сразу пошли проблемы. У тебя же тут сплошной криминал!
- И это говорит мне один из главных криминальных авторитетов Великореченска! - ужаснулся Гордон. - Слушай, сплетник, да ты вконец обнаглел! Ты хоть понимаешь, на кого наезжаешь? Все-таки царь перед тобой сидит.
Тут татуировка на груди Виталика нагрелась и на него накатила какая-то странная, несвойственная ему злость.
- Да какой ты царь! - рявкнул он. - В твоем царстве-государстве внаглую действуют три криминальные группировки, и одна из них, - ткнул он себя пальцем в грудь, - сейчас перед тобой сидит. Но я-то ладно, я к тебе лоялен, случайно в авторитеты попал, в разборку с Кощеем ввязавшись. Одно твое слово - и нет больше моей группировки. Но, по-хорошему-то, ты вместо того чтобы чинами, званиями и должностями меня умасливать, на плаху должен послать! Я понимаю, конечно, что Кощей твой родственник. Царице-матушке как-никак дядька родной, Янке дедушка, но беспредельничать-то на Руси ему зачем позволять? А этот пресловутый Дон? Какого черта этому идальго в маске делать на Руси? Чего он тут забыл? На хрена тебе тут его коза ностра?
Царь набычился. Чувствовалось, что он с большим трудом сдерживает клокочущий в груди гнев, но распалившийся Виталик останавливаться не собирался и продолжил свою обличительную речь:
- Тоже мне, царь нашелся! Да разве настоящий царь такое в своем государстве допустит? Опомнись, Гордон! Это же твои люди, твое государство! Если к людишкам своим как к грязи под ногами относиться будешь, профукаешь ты свое государство. Тут вот только что один боярин стрельцов, отвечающих за охрану дворца, а значит, и за твою охрану, и за охрану царицы-матушки и детишек твоих, смердами обозвал! Царских стрельцов - смердами! Будут они после этого верой и правдой тебе служить? Сложат свою голову, тебя спасаючи?
- Где эта сволочь?! - взбеленился царь.
- От твоего имени велел стрельцам в темницу его бросить. Чтоб ждал твоего царского решения.
- На кол собаку! - грохнул кулаком по столу Гордон.
- Да толку-то? - фыркнул Виталик. - Если б в одном боярине Кобылине дело было! Все бояре так думают! Надо дело поставить так, чтоб к твоим подданным уважение было. И чтобы ни один родовитый хам не смел за чуприну людей царских таскать да посохами шпынять, словно это холопы в его вотчине! Или вот низменность Заовражная, что ты мне в качестве удела боярского презентовал. Раньше ведь это царские земли были?
- Царские, - подтвердил Гордон.
- А много от этих земель казна имела?
Царь только безнадежно рукой махнул.
- А все почему, как ты думаешь?
- Ну объясни мне, неграмотному, - сердито буркнул Гордон.
- Данью ты их дикой обложил! Тридцать процентов! С ума сойти! А сверху наверняка еще и Кощей с Доном мзду снимают. С эльфов, гномов и прочей иноземной нечисти точно не знаю, но с людишек снимают однозначно! Да еще с твоей доли и Хозяйке какой-то отстегивается. Ну и чего твоим подданным делать остается? Выход только один: утаивать от налогообложения да поборов бандюков всяких истинные доходы. А если учесть, что как минимум две трети собранного оседает в карманах сборщиков налогов, то до казны доходят вообще крохи.
- Хочешь сказать, что меня внаглую обворовывали? - опять начал наливаться кровью Гордон.
- Хочу. Обворовывали, и именно внаглую!
- Всех на плаху! Всех!
- Всех на плаху не пошлешь и на кол всех не пересажаешь, - осадил царя Виталик. - Не волнуйся. Я уже сделал так, что доходы с моих земель в казну рекой польются.
- И что же ты сделал? - настороженно спросил Гордон.
- Уменьшил на своих подданных налог с тридцати до десяти процентов. Десятина - и ни копейки больше!
- Ты в своем уме, сплетник?
- Разумеется.
- И деньги пойдут рекой?
- Потекут, польются, водопадом падать будут! Кому охота работать на дядю? Кому интересно сегодня пахать, зная, что завтра придут и львиную долю твоего труда отнимут? А вот если работяга твердо знает, что десять процентов отдал в казну, а остальное его, он будет пахать, как лошадь, и ему нет смысла скрывать свои доходы. Тем более если он твердо знает, что на эти деньги содержится армия, которая его, родного, от ворога иноземного да бандитов всяких защищает. И будет этот работяга богатеть, осваивать новые земли, создавать новые диковинные товары. Кстати, Гордон, тебе что предпочтительнее с души получить: тридцать копеек с рубля или десять золотых с честно заработанных ста червонцев?
Этот курс политэкономии добил Гордона окончательно.
- Ну а теперь честно, как на духу, ты мне эти земли всучил, чтобы избавиться от меня или чтобы я там действительно порядок навел? - требовательно спросил Виталик.
- Да ты что, сплетник! Ты же мне жизнь спас! Я тебе такие земли выделил, каких ни у одного боярина нет!
- А там ведь уже не один неугодный тебе боярин с жизнью расстался. Их эльфы сразу к троллям отправляли.
- Так ты ж не простой боярин, ты - царский сплетник, которого к тому же индусская богиня прикрывает.
- Янка проболталась?
- Василиса. А ей, конечно, Янка сообщила. Они частенько друг с дружкой шушукаются.
В этот момент в кабинет зашла уже полностью одетая Василиса с белотканной расписной рубахой и короной царя-батюшки в руках.
- Дети заснули, - сообщила она, передавая одежду мужу. Царица, испытующе посмотрев на Гордона, перевела взгляд на Виталика. - Надо же, не подрались.
- Что ты, матушка! - воскликнул Гордон, напяливая на себя рубаху. - Как можно! Мы с царским сплетником друзья не разлей вода!
- А жаль, - вздохнула Василиса, - я так надеялось, что хоть он тебе мозги вправит.