Запершись изнутри, Виталик задернул на окнах шторы, запалил все свечи, скинул с себя опостылевшую рясу, сдернул с головы парик, извлек из сундука кожаный костюм голландского моряка и начал переодеваться. Закончив туалет, сплетник глянул на себя в зеркало, досадливо сплюнул и принялся отдирать накладную бороду и усы. В новом, вернее уже почти забытом старом, имидже крутого криминального авторитета они были лишними. Скрывать свое лицо под чужими личинами Виталик больше не собирался. Покончив с усами и бородой, сплетник еще раз глянул на свое отражение в зеркало.
- Уже лучше. Еще бы серьгу для убедительности, но ухо дырявить жалко. Да-да, войдите! - крикнул он, услышав деликатный стук в дверь.
Это была мадам Нюра. Увидев царского сплетника, запихивающего пистолеты за перевязь, она облегченно выдохнула. Его откровенно пиратский наряд хозяйку борделя не смутил. Главное - она не ошиблась: впустила в святая святых именно того, кого надо, - царского сплетника.
- Так, мадам, сейчас вам придется поднапрячь свою память. Позавчера тут совсем рядом боярина Надышкина грохнули…
Мадам Нюра сразу отрицательно затрясла головой:
- Богом клянусь, сплетник, никому ничего не скажу. Пытать будут, не скажу!
- Э, мадам, притормозите, я еще ни о чем не спрашивал. Я просто констатировал факт: с чердака твоего заведения стреляли.
- Так и я о том: стреляли, но об этом никто не узнает, клянусь! Я ж понимаю, с кем дело имею. У тебя слова с делом не расходятся, а я еще жить хочу…
Виталик медленно поднял глаза на хозяйку борделя:
- Хорошо, что ты это понимаешь, но это другим рассказывать нельзя, а мне можно. И не просто можно, а нужно. Так что давай во всех подробностях про самое главное, что случилось в тот день. Мне кое-какие факты уточнить надо.
- Ну, человек твой пришел ко мне, сказал: дело тайное сплетник поручил.
- Кто именно пришел?
- Откуда ж я знаю?
- Тогда почему решила, что он мой человек?
- В кафтан зеленый одет был. Это ж твои цвета.
- Но если ты его в лицо не знаешь, то какого черта ты ему на слово веришь, - начал закипать Виталик. - Тебе не приходило в голову, что такой кафтан мог надеть кто угодно?
Мадам Нюра начала стремительно бледнеть.
- Так это был не твой человек?
- Нет.
- Ой, мамочки…
- Ладно, успокойся. - Виталик откинулся на спинку кресла, в котором продолжал сидеть возле зеркала. - Он был вооружен?
- Да, пищалью.
- Что дальше было?
- Потребовал открыть ему чердак и засел там. Где-то через полчаса в переулке стрелять начали. Мои девочки по комнатам забились. Я, честно говоря, тоже. Страшно стало. Потом, когда все успокоилось, вышла, на чердак залезла, а там уже никого.
- Запомни на будущее: если морда незнакомая, веры ему нет сразу и безоговорочно. Сейчас времена такие пошли, что даже под личиной знакомой рожи вражина оказаться может.
- Запомню, - испуганно закивала головой мадам Нюра.
- Меня никто не искал?
- Пока нет.
- Тогда свободна.
Мадам Нюра попятилась к двери, открыла ее, но выходить не стала, замялась у порога.
- Что еще? - нахмурился Виталик.
- Тут к нам клиент странный пришел.
- В чем странность?
- Ну, к нам, сам понимаешь, мужики только по ентому делу ходят… в женской ласке потребность удовлетворить, а этот водки заказал, всех девочек моих на… ну, в общем, очень далеко послал, засел в шестнадцатом номере и водку стаканами глушит.
- Ну, захотелось нажраться человеку, что с того?
- Да ты пойми, сплетник, у нас клиенты, конечно, пьют, но обычно с девочками. А просто так ко мне водку жрать не ходят, для этого в каждом граде кабаки есть. В Верхнем граде трактир "У Трофима" по ночам работает, в Среднем - харчевня "Пиво - раки", в Нижнем…
- Знаю, - нетерпеливо отмахнулся юноша.
- Опять же одет по-иноземному и лицом на кого-то смахивает, а вот на кого, не пойму. Я бы и не парилась, но с тех пор как здесь база ЦРУ, - с апломбом сказала мадам Нюра, - подозрительным клиентам тут не место.
Виталику стоило большого труда не рассмеяться.
- Ладно, ты пока не зверствуй. Сейчас гляну, что там у тебя за подозрительный клиент.
Шестнадцатый номер находился здесь же, на втором этаже, так что искать его долго не пришлось. Ввалиться в номер нагло и без стука позволял имидж крутого уголовного авторитета Великореченска, которого, теперь не стесняясь, в открытую разыгрывал журналист.
- Нет, ну я не понял, - распустил он с ходу пальцы веером, ударом ноги вышибая дверь, - здесь кабак или бордель?
Виталик замер на пороге. Лошадиное лицо гуляки и ему тоже было смутно знакомо. Знакома была и иноземная одежда явно немецкого покроя. Но чтобы немец так глушил водку под чисто русскую закуску! На столе полуведерный штоф, который он в одиночку с мрачным видом оприходовал под соленые огурчики и квашеную капусту, солидный шматок сала, каравай хлеба…
- Ну, чё столбом стоишь? Садись, сплетник, - буркнул выпивоха. - Эй, кто-нибудь, еще стакан! - рявкнул он.
Из-за спины Виталика выглянула испуганная физиономия мадам Нюры. Юноша мысленно наложил слой пудры на лошадиное лицо и наконец понял, кто пред ним.
- Тащи стакан, - приказал Виталик, косясь на букли седого парика, валяющегося на диване.
Хозяйка заведения метнулась вниз. Юноша сел напротив иноземного гуляки.
- Закрой дверь с той стороны. Нас не тревожить, - отдал второй приказ сплетник, как только шустрая мадам притащила еще один стакан.
Хозяйка испарилась.
- Вилли, ты ли это?
- Ясен хрен, - пробурчал немецкий посол, наполняя емкости. - Ну, давай вздрогнем. По-нашему, по-русски…
- Обалдеть… - Виталик залпом выпил, потряс головой, запустил пальцы в квашеную капусту. - Вилли, где твой акцент?
- А, - отмахнулся посол, - ваньку валять надоело. Да и какой я Вилли, тезка? Я исконно русский! Маманька меня при рождении Виталием нарекла.
- Ну, дела… а что же ты под фрица тут косишь?
- А я по отчиму и есть Фриц. Так его и звали. Купец он был. Приехал как-то в Берендеевку торговать. Мать у меня красивая была, жаль, овдовела рано. Трудно ей со мной, недорослем, на руках приходилось. Мне тогда всего пять годков было. Вот и сошлись они. А через год он увез нас в неметчину. Неплохой был в принципе мужик этот Фриц Шварцкопф. Только вот католичество принять заставил, гад. А душа-то ведь к своему, родному тянется.
- И как же тебя, русского, послом сюда назначили? - все не мог опомниться Виталик.
- Ха! А они там знают, что я русский? Как же, размечтался! Отчим даже матушку переписал как Мари Штейнц, чтоб не было сомнений в чистоте арийской расы. Она ведь ему там, в Германии, еще пару сыновей родила. Ну, а меня, чтоб под ногами не путался, к делу пристроил, на Русь торговать послал. Только просил с немецким акцентом по-русски говорить, чтоб никто не догадался. Проблемы его семейству не создавал. Мамка-то моя до сих пор в Гамбурге с ним живет.
- А говорил, что в Гамбурге родился.
- Врал, - лаконично ответил Вилли.
- Вижу. И как твоя мама на чужбине с немцем живет?
- Нормально живет. Все путем. И я тут удачно поработал. Купцов немецких из разных передряг выручал. Они ведь душу русскую ни хрена не понимают, не знают, с какого боку к чинушам местным подойти. Вот меня в тамошних верхах и заметили. Послом назначили. А посольская слобода единодушно главой купеческой гильдии назначила. Вот такие вот дела, тезка.
Вилли мутными глазами посмотрел на пустой стакан и опять потянулся к штофу.
- Тезка, не гони лошадей, - отвел его руку в сторону Виталик.
- Только ты меня никому не сдавай, - попросил посол юношу. - Хотя… чё я прошу? Не сдашь! Я в тебе сразу родственную душу почуял. Ты своих никогда не сдаешь.
- Спорное утверждение. Ваську с Жучком постоянно Янке сдаю. Этих обормотов только она в узде может держать.
- Это да, - усмехнулся Вилли. - Они ее как огня боятся. А вот, поди ж ты, ежели чего, так в момент глотки за нее порвут.
- Играл ты свою роль великолепно. Даже я сразу фишку не просек. - Виталик с умилением смотрел на главу купеческой гильдии, в глазах которого плескалась чисто русская тоска. - Слушай, а по какому поводу траур, тезка?
- По душе моей пропащей, - грохнул себя кулаком в грудь Вилли. - Я же русский! Чистокровный русский! Думаешь, легко со стороны смотреть, как эти сволочи зубы на мою историческую родину точат? Бизнес бизнесом, но совесть-то надо иметь!
- А ты не смотри со стороны. Включайся в процесс только теперь с нужной стороны.
- Так я ж теперь католик, мать ее… - и тут посол завернул такую фразу, что Виталик аж заслушался, - …а этот гад меня к своим делам подпрягает. Убил бы! Так хочется его где-нибудь в подворотне кистенем по шарабану охреначить, да царя-батюшку боюсь подставить. Сразу орать начнут: варвары русские на духовное лицо руку подняли.
- Я так понял: ты об епископе?
- О нем, гаде. Завтра в церкви он сходняк устраивает. И мне там надо быть! - грохнул кулаком по столу посол так, что штоф подпрыгнул. Виталик едва успел его перехватить и аккуратно поставить, как только перестали звенеть тарелки. - Инструктировать нас будет. Разъяснять, как Русь Святую изнутри подтачивать, губить. Его на это дело сам папа римский в Ватикане благословил. Не нравится ему, понимаешь, наше православие.
Вилли налил себе еще один стакан и одним махом выпил, с расстройства забыв наполнить водкой емкость Виталика, что, впрочем, тому было на руку. В свете предстоящих событий он предпочитал иметь ясную голову.