По сравнению с тем, что увидел Этан, его гостиница действительно показалась ему простоватой. По его прикидкам, он прошёл от причалов-люкс пару километров по разным уровням, но неутолимая жажда новых зрелищ погнала его прочь от района для приезжих, в те секции, где жили только местные обитатели. Здесь отделка помещений была уже не простоватой, а откровенно спартанской.
Запахи из небольшого кафе, зажатого между фабричкой пластиковых форм и мастерской по ремонту скафандров, напомнили ему, что последний раз он ел ещё на корабле. Но в кафе было слишком много женщин. Он заставил себя выйти, чувствуя при этом ужасный голод. Пойдя наугад, он прошёл два небольших туннеля и оказался в узком, довольно обшарпанном торговом пассаже. Сейчас он был не так далеко от причала, через который вступил на станцию Клайн.
Этан остановился у одной из дверей, учуяв доносившийся оттуда чад чего-то пережаренного в масле. Он заглянул в полумрак за дверью.
Мужчины в разноцветье станционной рабочей одежды сидели за столами в расслабленных позах или стояли, привалившись к стойке бара. Видимо, это было что-то вроде кафетерия. Женщин тут не было вообще, и Этан слегка воспрял духом. Может быть, удастся здесь отдохнуть и даже поесть. А может, и разговор завязать. И в самом деле, он ведь получил инструкции от Афонского Департамента иммиграции. Значит, ему придётся это делать, и почему бы не начать прямо сейчас?
Не обращая внимание на подспудное беспокойство - сейчас не время потакать своей застенчивости - он вошёл, моргая. Это был не просто кафетерий. Судя по запаху алкоголя, исходящему от напитков, рабочий день у присутствующих уже закончился. Значит, здесь пьют и отдыхают, хотя на афонский клуб это место совсем не похоже. Этан мрачно подумал, что, наверное, вряд ли здесь подают артишоковое пиво. На Станции пиво скорее всего варят из каких-нибудь водорослей. Он подавил приступ тоски по дому, облизал губы и решительно подошёл к стойке бара, где собралось с полдюжины мужчин в комбинезонах разных цветов, означавших разные технические службы. Наверняка они видали проезжих в гораздо более экзотических одеждах, чем простая афонская рубашка, куртка, брюки и ботинки, что были на Этане, но Этан на секунду пожалел, что на нём не надет белый докторский халат, какой он носил в Репроцентре - свежий, отглаженный, только что из прачечной. Халат всегда придавал ему уверенности в себе, как бы облекая его официальной властью.
- Здравствуйте, - вежливо заговорил Этан. - Я представляю Бюро Иммиграции и натурализации планеты Афон. Я хотел бы рассказать вам, если позволите, о больших возможностях в освоении новых территорий, доступных для поселенцев…
Разом воцарилась мёртвая тишина, которую нарушил крупный мужчина в рабочей одежде зелёного цвета:
- Афон? Планета гомиков? И ты оттуда?
- Не может быть, - сказал другой, в синей спецовке. - Эти парни и носа не кажут со своего комка грязи.
Третий, в жёлтом, произнёс что-то чрезвычайно грубое.
Этан сделал вдох и храбро начал снова.
- Уверяю вас, я действительно оттуда. Меня зовут Этан Эркхарт; я врач, специалист по репродуктивной медицине. В последнее время нам грозит кризис рождаемости…
Зелёный комбинезон заржал.
- Да уж! Слушай, я тебе скажу, где у вас закавыка, приятель…
Грубиян, от которого исходили насыщенные пары алкоголя, произнёс что-то скабрезное. Зелёный Комбинезон хрюкнул от смеха и фамильярно похлопал Этана по животу.
- Ты ошибся лавочкой, афонец. Тебе надо на Колонию Бета. Там тебя живо в бабу переделают, а после этого залетишь - глазом моргнуть не успеешь.
Грубиян ещё раз произнёс ту же пошлость. Этан повернулся к нему. Взбешённый и растерянный, он заговорил очень официальным тоном:
- Сударь, у вас, кажется, сложилось прискорбно предвзятое представление о моей планете. Отношения жителей между собой строятся только на взаимном влечении и являются их сугубо личным делом. Есть также множество коммун, жители которых интерпретируют заветы Отцов-Основателей буквально и хранят обет целомудрия. Они пользуются глубоким уважением…
- Бэээээ! - заорал Зелёный Комбинезон. - Это ещё хуже!
Его товарищи громко захохотали.
Этан почувствовал, как к лицу приливает кровь.
- Прошу меня извинить. Я здесь проездом. Это единственное место на станции Клайн, из тех, что я видел до сих пор, где нет женщин, и я подумал, что здесь возможен разумный разговор. Это очень серьёзное…
Грубиян опять громко сказал что-то на ту же тему.
Этан резко повернулся и ударил его кулаком.
Потом он замер, ужаснувшись, что настолько перестал контролировать себя. Послу нельзя так себя вести - нужно сейчас же извиниться…
- Нет женщин, говоришь? - прорычал грубиян, поднимаясь на ноги. Глаза у него были дикие, красные и пьяные. - Так вот зачем ты сюда явился - подцепить кого-нибудь хотел, мать твою? Я тебе покажу…
Этана крепко схватили за руки с двух сторон кряжистые приятели Грубияна. Он задрожал, но подавил в себе желание сопротивляться и вырываться, продиктованное страхом. Если он сохранит хладнокровие, то, может быть, ему ещё удастся…
- Эй, ребята, стойте, - испуганно сказал Зелёный комбинезон. - Он ведь просто проезжий…
От первого удара Этан сложился пополам, с присвистом дыша через сжатые зубы. Двое, которые держали его, выпрямили его силой.
- … что мы тут делаем… - удар, - … с такими, как ты!
Этан почувствовал, что в нем не осталось воздуха, чтобы извиниться. Он отчаянно надеялся, что Грубиян не собирается произносить очень уж длинную речь. Но Грубиян продолжал, используя удары вместо знаков препинания:
- чёртов - проныра - будешь ещё шнырять тут…
Его прервал чей-то альт, произнёсший небрежно и ехидно:
- А вас не пугает, что силы неравны? Что, если он вырвется и бросится на вас, а вас всего только шестеро?
Этан вывернул шею: это была та женщина-наёмник, коммандер Куинн. Она стояла, слегка покачиваясь с носка на пятку, чутко наклонив голову набок.
Зелёный комбинезон почтительно выругался вполголоса; Грубиян просто выругался.
- Слушай, Зед, - сказал Зелёный комбинезон, кладя руку на плечо приятеля, но не сводя глаз с лица женщины. - Я думаю, хватит уже.
Грубиян стряхнул его руку. - Какое тебе дело до этого грязееда, дорогуша? - осведомился он.
Женщина искривила угол точёных губ; Синий комбинезон открыл рот, как заворожённый.
- Допустим, я его военный советник, - сказала она.
- Бабы, которые любят гомиков, - рявкнул Грубиян, - ещё хуже самих гомиков!
И стал ругаться дальше.
- Зед, - пробормотал Синий комбинезон, - заткнись. Она не из техников. Она боевой ветеран - посмотри на её нашивки…
Сидевшие на другом конце комнаты зашевелились; некоторые из сторонних зрителей благоразумно вышли.
- Не люблю пьяных, - протянула женщина куда-то в пространство, - но агрессивные пьяницы просто омерзительны.
Грубиян, шатаясь, шагнул к ней, невнятно бормоча непристойности. Она ждала, не двигаясь, пока он не пересёк какую-то невидимую границу. Послышалось жужжание, блеснула вспышка синего света. Когда парализатор повернулся у неё в руке и бесшумно скользнул обратно в кобуру, Этан понял, что ждала она, чтобы не задеть лучом остальных; все они оказались вне радиуса поражения и остались невредимы.
- Проспись, - выдохнула она. Потом взглянула на двоих мужчин, которые всё ещё держали Этана.
- Это ваш друг? - она кивнула на Грубияна, лежавшего ничком на полу. - Советую выбирать осторожнее. С такими друзьями недолго и жизни лишиться.
Этана поспешно уронили. Колени его подогнулись, и он скорчился, обхватив свой многострадальный живот. Женщина-наёмник помогла ему подняться на ноги.
- Идём, паломник. Я отведу тебя туда, где тебе следует быть.