- Честно говоря, я не знаю. Есть еще слишком много переменных в уравнении для нас, чтобы знать еще, что будет происходить. Если финансово напряженно содержать заключенных, я могу поговорить с губернатором Баррегосом и посмотреть сможем ли…
Дю Гавел отмахнулся.
- Не беспокойтесь об этом. Одна вещь, которой у Факела нет, это плохие или ограниченные фонды, даже для того, чтобы обеспечить начальную поддержку для большинства иммигрантов, которые обычно приходят ни с чем гораздо бо?льшим, чем с одеждой, что они носят. Но поддержка обычно не долгая, потому что рынок труда находится на подъеме. Много фармацевтических компаний были весьма рады приехать сюда и заменить операции "Рабсилы" их собственными.
Веб обменялся взглядами с Джереми, Берри и Танди Палэйн.
- Считайте, что это сделано, адмирал, - затем сказала Палэйн, с одной из ее одновременно ослепительных и свирепых улыбок. - Мы будем держать их на льду так долго, как вы хотите.
* * *
- Вы уверены, Луис? - повторила Берри сейчас. - Вы заплатили ужасную цену за этот корабль, и те другие.
На мгновение лицо Розака выглядело немного искаженным.
- Да, мы заплатили. Но есть некоторые очень веские причины, почему было бы лучше, если бы уцелевшие суда Государственной Безопасности были бы поглощены службой на Факеле, а не майянской.
- Такие, как? - спросила Берри.
Он посмотрел на нее, потом пожал плечами.
- Поверьте мне, это не случай неуместной галантности с моей стороны, Ваше Величество! - Он фыркнул с явным удовольствием, затем посерьезнел. - Правда в том, что они были бы белыми слонами, что касается наших интересов. Есть… причины, по которым мы хотели бы только того, чтобы не было никого со Старой Земли, кто бы ковырялся в Майе, Берри, а если мы начнем принимать экс-хевенитские корабли на службу, кто-то, вероятно, сделает именно это.
- И они вряд ли когда услышат вести о битве? Или вы думаете, что вам могло бы сойти с рук простое не упоминание ее? - Берри знала, что она выглядела скептически. - Мы готовы держать наши рты на замке, Луис, но не забывайте все эти фармацевтические компании. Я предполагаю, что мы будем иметь здесь репортеров из Лиги когда-нибудь очень скоро теперь, и нет никакого способа, которым мы будем в состоянии сохранить то, что здесь в системе было сражение под прикрытием, что это случилось! Вооружение и фактические убытки это одно, но…
Она слегка пожала плечами, и он кивнул.
- Понятно. Но мы собираемся сказать галактике, что настоящий бой провел Флот Эревона. Наши корабли были ограничены флотилией, о которой все знают, что она защищала планету от любых ракет, которые, возможно, пришли бы. И мы не планируем рекламировать то, какими тяжелыми были наши потери были, также. - Настала его очередь пожимать плечами, с мерцанием боли в глазах. - Мы не можем удержать остальную часть галактики от знания того, что мы потеряли некоторых людей здесь, но все наши официальные отчеты собираются показывать, что люди, потерянные нами, действовали как кадры, которые помогали заполнить эревонские экипажи. Единственные люди, которые могли сказать кому-либо о различии, застряли на вашем острове, и никакой репортер - или холуй Лиги - не сможет добраться до них там, где они теперь?
- Да, это так, - согласилась Берри с некоторой стальной плоскостью. Затем она вздохнула и кивнула.
- Ладно, тогда. Если вы уверены. - Когда она посмотрела вокруг флагманского мостика на этот раз, она казалась немного меньше сбитой с толку. - Я все еще не могу понять, почти всего, что здесь происходит. Но я знаю, что Танди счастлива получить этот корабль - это тяжелый крейсер, верно? - как и остальные.
Она улыбнулась.
- Ну… "счастливы" не совсем правильное слово. "Восторженны" подошло бы лучше. Или "вне себя от радости". Или "безумно".
Розак улыбнулся тоже.
- Я не удивлен. Она будет иметь флот, который оказался практически за одну ночь от того, что его флагманом был фрегат - да, это тяжелый крейсер, Ваше Величество.
- Пожалуйста, Луис. Зовите меня Берри.
* * *
Она вернулась со "Спартака" в задумчивом настроении. Посещение этого корабля побудило что-то в ней таким образом, что неудобства жизни в доме, что составлял бункер, не было. Жизнь - даже с пролонгом - просто чертовски коротка, чтобы колебаться вокруг главного.
Поэтому, когда она вернулась во дворец, ее первые слова были для Сабуро.
- Ты повышен, начиная с немедленно. Теперь, пожалуйста, оставь Хью и меня в покое на некоторое время.
Сабуро кивнул и вышел из комнаты.
На лице Хью не было никакого выражения вообще. Несколько месяцев прошло с того, как Берри узнала, что он был очень хорош в этом. Это была одна из вещей, которые она планировала изменить.
- Разве я рассердил вас, Ваше Величество?
- Ничуть. Я просто не могу справляться с этим больше. Я хочу твоей отставки. Сейчас.
Хью не колебался больше, чем, возможно секунду.
- Как вам будет угодно, Ваше Величество. Я ухожу в отставку, как ваш начальник службы безопасности.
- Не называй меня так. Меня зовут Берри, и ты, черт возьми, больше не имеешь никакого оправдания, чтобы не использовать его.
Он поклонился, слегка, а затем протянул свой локоть.
- Ладно, Берри. В таком случае, могу ли я сопроводить тебя в "Дж. Квесенберри"?
Улыбка, которая пришла ей на лицо затем, была той же блестящей улыбкой, которая пленила Хью Араи, когда он впервые увидел ее. Но эта была, как будто звезда стала сверхновой.
- Мороженое было бы хорошо. Позже. Прямо сейчас, я была бы гораздо счастливее, если бы ты хотел взять меня в постель.
Глава 62
Декабрь 1921 года э. р.
- Итак, вы закончили ваш анализ? - спросил Альбрехт Детвейлер после того как его сын уселся - по-прежнему немного осторожно - на указанный стул.
- Так, как это есть, и из того, что есть, - ответил Коллин Детвейлер, осторожно освобождая свою левую руку. - Есть еще много дыр, ты же понимаешь, отец. - Он пожал плечами. - Нет никакого способа, которым мы когда-нибудь закроем все из них.
- Никто с рабочим мозгом не будет ожидать противного, братец Коллин, - вставил Бенджамин. - Я указывал тебе на это - что? Две или три недели, сейчас?
- Что-то вроде этого, - признал Коллин с улыбкой, смешанного юмора, смирения и стойкого дискомфорта.
- А твой брат также указывал тебе - как, теперь, когда я думаю об этом, я считаю, делал бы твой отец - что ты мог бы делегировать больше этого? Ты, проклятье, почти умер, Коллин, а регенерация - Альбрехт многозначительно посмотрел на по-прежнему отчетливо неполномерную левую руку своего сына - занимает много времени. А также, в случае, если ты не заметил, это просто крошечная небольшая трудность в системе.
- Туше? отец. Туше?! - ответил Коллин после короткой паузы. - И, да, Бен отмечал оба этих момента, также. Это просто… ну…
Альбрехт относился к своему сыну с любящим раздражением. Все его "сыновья" были сверхуспевающими, и ни один из них на самом деле никогда не хотел отпроситься на выходной. Он практически должен был стоять над ними с палкой, чтобы заставить их сделать это, на самом деле. Это отношение, казалось, имело постоянное соединение с генотипом Детвейлер, и это было хорошо, во многих отношениях. Но, как он только что указал Коллину (с огромным преуменьшением), регенерационная терапия определяла огромные требования на тело.
Даже с учетом качества медицинской помощи, которую Детвейлер мог ожидать, и естественной способности быстро восстанавливать физические и душевные силы, усиленной телосложением альфа-линии, простое отращивание всей руки требовало массивной утечки энергии у Коллина. При том, что "незначительное" требование было добавлено ко всем другим физическим восстановлениям, что требовались Коллину, некоторые из его врачей были действительно обеспокоены тем, как жестко он подталкивает себя.
Альбрехт серьезно подумывал о приказе ему передать расследование кому-то еще, но отказался от этого в конце концов. Отчасти потому, что он знал, как важно это было для Коллина на личном уровне, по многих причинам.
Отчасти потому, что даже работающий в боли и хронической усталости, Коллин - с помощью Бенджамина - по-прежнему был лучшим в такого рода вещах, чем кто-либо еще, кого Альбрехт мог придумать. И отчасти - даже по большей части, если он собирался быть честным - потому, что хаос и неразбериха оставили волну массовых разрушений, не предоставив никого еще, кому он мог задать задачу и кому полностью доверял.
- Ладно, - сказал он вслух сейчас, с полуулыбкой, наполовину сердито глядя на Коллина. - Ты не мог передать это кому-то еще, потому что ты, кроме того, имеешь ОКР [Обсессивно-компульсивное расстройство], чтобы позволить кому-то сделать это. Мы все понимаем это. Я думаю, что это семейная черта. - Он услышал, как Бенджамин фыркнул, и его улыбка стала шире. Затем она исчезла только немного. - И мы все понимаем, что этот удар был чертовски близко к дому для тебя, Коллин, во многих отношениях. Я не буду притворяться, что мне очень нравится, как безжалостно ты гонял сам себя, но…
Он пожал плечами, и Коллин понимающе кивнул.