Процессия остановилась в устье какой-то реки, которая, как хрустальная нить, струилась по песку. Мула привязали в тени платанов, и Десту расслабили ремни. Затем появились девушки с бронзовым загаром, с маленькими голубыми звездочками меж бровей и вытерли его лоб своими длинными волосами. Одна из них, встав на колени, положила дольку апельсина в рот астронавта, который ее тут же выплюнул, не зная еще, выдержит ли он здешнюю пищу. Этим он выдал себя: молодая девушка громко, пронзительно вскрикнула.
Прибежали анти-земляне; они были ниже ростом, но покрепче, чем Жильбер. Видно было, как играли под кольчугами устрашающего вида мускулы. Все что-то кричали.
Для них, не было тайной теперешнее состояние Деста: речь шла о якобы солнечном ударе, неистовом бреде; они благодарили небо, так как их "господин пришел в себя". Какое-то бородатое существо в коричневом платье поднесло к носу астронавта тщательно ограненный камень - на нем был также изображен египетский знак Тау. Дама-Остроберт вытянула губы, как бы причмокивая. Дест закричал: "Vade retro, Satanas!" Он вдруг вспомнил эту фразу. Последние силы покинули его, и он потерял сознание.
Во второй раз пробуждение его было достаточно приятным. Дест открыл глаза и увидел над собой вышитые занавески. Он лежал в чем-то, напоминающем большой ящик; воздух здесь был напоен ароматом фиалок и лимонника. Такие ароматы люди уже позабыли на Земле. На сердце было хорошо и приятно, но вдруг Деста охватил безумный страх: это дерево… не является ли все это саркофагом? Наверное, посчитали, что он умер… На стенах видны были изображения, которые имели крылья птиц, лица ангелов и тела кошек, и он еще больше стал бояться жителей Анти-Земли IV.
Но одно его успокаивало: его бластер и доспехи лежали рядом с ним.
Сидевший невдалеке изможденного вида гуманоид улыбнулся ему. Только одно было необычным в его внешности: черная борода и два локона длинных волос, обрамляющие довольно благородное лицо. Дест почувствовал, что перед ним такое же разумное существо, как и он, но более древнее и умудренное опытом. Действительно, невозможно было определить его возраст. Их взгляды встретились.
Гуманоид встал с кресла и, преклонив колени, произнес:
- Хвала Всевышнему! Бред отпустил повелителя!
Жильбер, с трудом подбирая слова, спросил:
- Где я? Кто вы? Говорите медленнее.
- Вы в своем замке Триполи в Сирии, - ответил неизвестный. - А я, мой господин, покорнейший ваш слуга, доктор Сафарус из египетской Александрии. Его величество Ги де Лузиньян прислал меня к вам.
Жильбер резко поднялся и сел.
- Поймите, - заговорил он, - я не сумасшедший. По крайней мере я себя таким не считаю. Александрия, Египет, Сирия - это названия городов и стран, которые я знаю. Эти настоящие, реальные места расположены в другом месте, на другой планете. А эта называется Анти-Земля! Да не бред это! Не бред!
Тяжелые веки гуманоида опустились.
- Да, этот мир называется Анти-Земля, так как расположен напротив того светила, которое дало этой планете жизнь.
- А эта страна? Что это?
- Христианское Иерушалаимское королевство, где правит Божьей милостью король Ги Первый.
- Какое сегодня число?..
- Милостью Божьей, 1250 год эры Тау.
- Ничего не понимаю, - произнес Жильбер. - Совершенно ничего!
- Ложитесь, отдохните, мой господин, - посоветовал мудрец. - Вы, кажется, плутали по злой пустыне и какой-то вооруженный дурень ранил вас.
- Я думаю! - проворчал Дест. - Он чуть было не проломил мне голову. Но в конце концов, учитель, почему меня оглушили, а сейчас ухаживают за мной? Кто я, по-вашему? Каково мое настоящее имя?
Доктор наклонился к нему.
- Вы - господин Жильбер Д’Эст!
- Да, меня зовут Жильбер Дест!
- Да вознесутся наши молитвы Богу Яхве: память возвращается к вам. Вы единственный сын покойного графа Роланда из Тулузы, о повелитель Аквитании. Вы правитель города Триполи в Сирии. Нужно напомнить вам некоторые из ваших титулов и владений. Вы повелитель Газы, барон Арамейский, видам Тартузы, наследный командор Ордена Святого Иоанна в Иерушалаиме и господин многих сеньоров, имена которых я не буду называть. Состоите в родстве со всеми принцами Тау. Ваши замки защищают границы Святого королевства, а флотилии ваших кораблей держат всю торговлю до Тальжера. Что еще? Вы самый прекрасный, самый богатый и самый могущественный принц…
- Только не это! - вздохнул землянин. - Кто-нибудь хочет, чтобы я оставался принцем?
Тусклые рубиновые глаза Сафаруса смело встретились с фиолетовыми глазами Деста. "Он и в самом деле самый умный на этой планете…"
- Да ваша же семья, - объяснял он. - Вы для нее - богатство, честь и власть, но не беспокойтесь об этом. Когда я говорю "семья", я подразумеваю прежде всего вашу мачеху - светлейшую Даму-Остроберт. Покойный граф Роланд, женатый на ней вторым браком, погиб в битве у Гаренка. Его супруга, которая была уже немолодой, не смогла дать продолжение роду. Но она воспитала вас как собственного ребенка… Не здесь, в другом месте. Вас послали в Феранцию…
- Во Францию, - машинально поправил Сафаруса Жильбер.
- Да нет же. В милую Феранцию - в страну Лилии…
- Понимаю, - сказал Жильбер, который, однако, понимал все меньше и меньше. - Но я вернулся сюда. Когда?
- Три месяца назад.
- Меня хорошо тут приняли?
- Празднества продолжались тридцать дней, город Триполи был в блеске огней. Никогда прежде в графстве не было ни более прекрасного, ни более щедрого сюзерена. И не было ни одной изысканной области, господин, которая не была бы для вас привычной: вы привели в уныние наших ученых, чьи знания так ограниченны. Вы говорите со всеми послами на их языке и рифмуете поэмы на диалекте французского Прованса. Но вы спешили взять бразды правления, сохраняя власть в руках Остроберт до…
- До момента моего исчезновения, не так ли?
- Совершенно верно, господин. Тогда, на следующий день в соборе Триполи, вы должны были получить корону из рук патриарха Сиона, вашего кузена. Но вы уехали на охоту, и мы было думали, что и погибли.
Жильбер размышлял: "Это проведено так умело и скрытно, к тому же как удобно! Но…"
- Дама-Остроберт отправилась на поиски меня в пустыню, - невольно произнес он. - Она привела меня обратно.
- Да, господин.
- Что-нибудь произошло между этими двумя событиями - моим исчезновением и возвращением?
- Да, господин. Прибыла принцесса Анна.
Он вспомнил миловидную голубую ящерку…
- И речь зашла о законе Салической правды, - добавил собеседник, словно взвешивая каждое слово.
- Какого закона?
- В Феранции, - спокойно объяснил Сафарус, - женщина не может править, и ее отпрыски тоже. Триполи является феодом Феранции. Полагаю… Дама-Остроберт, кажется, забыла это, может быть, подумала, что со смертью правителя можно позабыть о законах. Вы так недолго пробыли в Триполи! А она так тешила себя той мыслью. Но ей об этом все же сказали.
- В случае моей смерти, - спросил Жильбер, входя в роль, - графство должно было перейти?..
- Во владение Его Величества короля иерушалаимского, мой господин. Скорее и по другой причине: вы готовились стать его зятем.
- Я… каким зятем?..
- Вы собирались вступить в законный брак с благородной и очаровательной принцессой Анной де Лузиньян, которая, кстати, активно участвовала в поисках вас.
- Она и в самом деле очень хорошенькая, - сказал Жильбер.
- Слава Богу, вы вспоминаете! - воскликнул мудрец с заметным облегчением. - Однако время не ждет, мой господин; дайте мне только возможность освежить вашу память.
"Очевидно, его специально для этого и направили сюда! Но кто? Анна или Остроберт?" Сафарус между тем продолжал свой рассказ, вскользь упоминая детали.
- Вы видели принцессу, когда проезжали через Иерушалаим. Вы вызвали в ней довольно сильную страсть, на которую вы не ответили взаимностью. Кажется, в свои двадцать пять лет вы устали от всего: вина, благовоний, драгоценностей, игр, славы, богатства. Но больше всего вам надоедают женщины: дочери принцев и придворные дамы, они вас замучили своими любовными письмами. Зубейда из Баодада, чьи научные познания приводят в восхищение сарацинов, написала сборник остроумных и весьма удачных стихов, в которых называет вас "принцем жасмина и ночи", а дочь бальи с Мальты повесилась на решетке вашего окна…
- Какой ужас!
- Не правда ли, мой господин? Такого поступка, сказали бы вы, вполне достаточно для того, чтобы навсегда почувствовать отвращение к женщинам, которые охвачены страстью; вы мечтали о такой, которая была бы Неприступной, Единственной, совершенно другой, и вы проводили в одиночестве часы, превращая день в ночь, скитаясь по зыбучим пескам под звуки теорбы и псалтерионов. Вы гуляли в ваших оранжереях, где растут лилии, видели свое отражение в молочных бассейнах, ощущали запахи и блеск радужной смолы мирры, но оставались в меланхолии. Впрочем, эта болезнь является наследственной в роду графов Тулузы: дочь Раймонда I, Мелиссинда, тоже страдала ею.
Однако, исходя из государственных интересов и высоких соображений, вы согласились пойти навстречу предложению короля иерушалаимского, и был назначен день вашей свадьбы.
- Клянусь Эйнштейном! - воскликнул Жильбер. - У меня, вероятно, было не все в порядке с головой! Каково было состояние моего здоровья?
Сафарус бросил на него обеспокоенный и недоверчивый взгляд:
- Но… Вы были таким же, как и сейчас, прекрасный господин! Я бы сказал, однако, что вы выросли… Может быть, это болезнь роста?