Рядовой Драмба выкатился в коридор, я за ним, оставляя мокрые следы. Стало зябко. Вообще как-то глупо арестовывать человека в голом виде. То есть нет, если он в голом виде, очень даже сподручно, но если на борКтгдароб. т вкатился в кабинет, тот, кто сидел за пультом, да пультом, даже не обернулся. По экрану плыли разнообразные значки, по большей части мне непонятные. Когда Драмба схватил его и развернул на меня, я увидел, что человек этот молод, довольно-таки худ и обладает на редкость пронзительным взглядом.
Мне хотелось сказать что-нибудь красивое, книжное, вроде "Надо уметь проигрывать, полковник Шмультке!". На Саракше в молодые годы я любил щегольнуть подобной сентенцией. Но сейчас передо мной был какой-то другой враг. Более опасный, чем вся разведка Островной Империи, чем экипаж Белой Субмарины. Чем даже Рудольф Сикорски - когда я знал его еще под кличкой Странник. Опасный тем, что осмелился в одиночку выйти против целой планеты - во много раз сильнее и могущественнее, чем его собственная…
- Ну что? - я улыбнулся. - Значит, "Отойди, смерд"?
Сейчас он сделает пальцами какой-нибудь пасс и исчезнет. Но он не исчез, а сказал совершенно спокойно:
- Вирус запущен, господин Каммерер. Ваши специалисты уже давным-давно не сталкивались с чем-то подобным. И остановить этот вирус могу только я. Поэтому будем разговаривать на моих условиях. Вы согласны?
- Сейчас сюда придет один человек… - начал я.
- Да я уже здесь, - откликнулся из угла Леонид Андреевич. Он покачивался в гамаке. - Ну, голубчик, натворили вы тут дел, прямо и не знаю, с чего начать… Еле уговорил Корнея Яновича убыть на Гиганду, чтобы потолковать с вами поподробнее.
- Шеф, - сказал я по-хонтийски. - Вы что, отправили Корнея туда, зная, что здесь…
- Именно, - по-хонтийски же ответил он. - Но полетел туда Корней не с пустыми руками, извините за нечаянный каламбур.
Я понял, с чем туда полетел Корней, и похолодел.
Глава десятая
В полдень на площадь привезли армейские кухни, люди побросали кирки и лопаты и выстроились в длинные очереди, гремя блестящими металлическими судками и котелками. Стерегший толпу дворцовый гвардеец в лихо заломленном берете, стоявший, расставив ноги, на крыше трансформаторной будки, тоже позволил себе присесть.
Автомат, впрочем, он держал под рукой.
- Нет, господа, я всего ожидал, только не этого. Я полагал, что начнутся массовые казни, потом мы будем искать свое имущество…
- А я считаю, что гер… что Его Алайское Высочество совершенно прав. Хочешь жрать - будь любезен поработать.
- Но почему всех? Почему я, почетный член коллегии адвокатов, должен махать киркой и таскать эти обломки?
- Вот что я вам скажу, господа: герцог подменный.
- Что за бред? С чего вы взяли? Я неоднократно был во дворце на приемах и прекрасно помню молодого Гигона.
- То-то что помнишь… А мне шурин рассказывал, у него двоюродный брат в Бойцовых Котах служил. Герцога Гигона отравили каргонские агенты. Старый герцог, конечно, погоревал, но без наследника-то нельзя, особенно в такое время. Вот и отыскали среди Бойцовых Котов парнишку, как две капли воды…
- Конечно, и стал ваш парнишка говорить на трех языках, безукоризненно ездить верхом и так далее…
- Но, господа, когда же начнут расстреливать это быдло? Когда мы сможем вернуться в свои дома?
- Лучше скажите спасибо, господин адвокат, что мы здесь работаем, в центре. Мятежников, взятых с оружием в руках, отправили за реку, гасить пожары на заводах, а без респиратора там все равно верная смерть…
- А я так думаю: хоть эти ребята и мошенники были, а все ж таки эпидемию остановили.
- Да бросьте вы, не было никакой эпидемии…
- Что ты несешь, четырехглазый: не было, не было… Как же не было, когда я трое сутки с толчка не слезал?
- Не было эпидемии. Была грязная вода, испорченные консервы…
- Вы еще скажите - руки не мыли…
- А вот я что еще скажу - это все синежопые нам устроили. Они же сплошь колдуны. Им на технику нашу плевать, и на науки то же самое.
Молодой герцог, как заварушка в столице началась, бежал на самолете в Архипелаг…
- Так его же, по-вашему, отравили!
- Это его по-шуринову отравили, а по-моему, бежал. И авиетку его сбили крысоеды с десантного катера. И попал он на маленький такой островок, где карлы живут. А карлы эти, надо вам знать, даже среди дикарей дикарями считаются. И вот там-то он и задружил с одним ворожеем из этих карлов, наобещал ему с три короба. Ворожей там у себя поворожил - и восстановилась в герцогстве законная власть… Вы только дождитесь, когда музыка кончится, и сами ворожбу услышите…
- Прямо стыдно слушать, что вы городите. Как же, по-вашему, в Империи-то все обернулось? Он что, ваш карла, и Каргон заворожил?
- Ну, не весь Каргон, а принцессу ихнюю - точно.
- Господа, господа, подобные слухи хуже разрухи. Мир с Каргоном готовился уже давно, у меня есть знакомый курьер в министерстве иностранных дел. А теперь никакого герцогства Алайского не будет, будет после их бракосочетания Алайская Империя Каргон…
- Ловко! Чтобы, значит, и крысоедам не обидно было…
- Кто эту принцессу видел?
- Да в утренних газетах снимок был. Чудно: крысоедиха, а все при ней.
- А вы, господа, слышали про иностранных агентов? Про людей с Туманного Материка?
- Вы же вроде культурный человек, никто не живет на Туманном Материке.
- Да нет, живут, только под землей. И, оказывается, все это время они нам вредили. Они и стравили нас с Каргоном…
- Ну, с Каргоном, положим, мы триста лет воевали…
Люди разговаривали громко, стараясь перекричать радиорупора.
Из рупоров для поддержания бодрости духа лилась маршевая музыка - классические марши звучали вперемешку с современными - "Броня крепка, и быстры бронеходы", "Артиллеристы, герцог дал приказ" и, разумеется, "Багровым заревом затянут горизонт".
Внезапно марши смолкли, и стало слышно только, как стучат ложки. Потом радиорупор прокашлялся и заговорил на незнакомом языке:
- Корней Янович Яшмаа! Его Алайское Высочество герцог Гигон ожидает вас в своей загородной резиденции для переговоров о судьбе заложников. Вам будут обеспечены беспрепятственный вход и выход.
Корней Янович Яшмаа…
- Ну, что я вам говорил? Сами слышите - синий карла ворожит каждый час, чтобы во всем была молодому герцогу удача…
Молодой герцог спал в эти дни от силы по два часа в сутки. Он сидел за отцовским бюро с гнутыми ножками, перебирая бумаги, подписывая накладные и приказы о снятиях и назначениях. Время от времени в кабинете появлялся Одноглазый Лис, подкладывал новые расстрельные списки, и на каждом герцог неизменно ставил резолюцию:
"На восстановительные работы".
- Но, ваше высочество…
- Слишком мало осталось алайцев, господин генерал, слишком мало, Каргон ассимилирует нас за два поколения… И даже наследник мой уже не будет чистокровным алайцем… Как дела на мосту?
- Склепали еще две фермы, но главный инженер говорит, что о большегрузном транспорте пока не может быть и речи…
- Можно подумать, что мост восстанавливают для того, чтобы по нему катались на легких ландо! Передайте инженеру, что лично для него я сделаю исключение и расстреляю.
- Слушаюсь, ваше высочество.
- Проследите сами, чтобы какой-нибудь идиот не выстрелил в господина Яшмаа.
- Фотографии розданы всем постам, ваше высочество. Взят под стражу флотский экипаж - тот самый, который… Какие будут распоряжения?
- В промышленный район, на пожары…
- Но ведь именно они…
- На пожары… Где же Яшмаа, змеиное молоко?
- Я уже докладывал, что посадку "призрака" зафиксировали три часа назад.
- Отцы-драконы, он что, ползком сюда ползет? Генерал, ступайте и ждите его у входа. Полная лояльность - помните, что они запросто могут уничтожить всю Гиганду…
- Ну, мы-то, положим, крепко взяли их за кадык…
- И тем не менее, люди есть люди… Ступайте, генерал.
- Слушаюсь, ваше высочество.
Герцог остался один и обвел воспаленными глазами отцовский кабинет. Загородную резиденцию, разумеется, основательно пограбили, только что не спалили. В кабинет стащили остатки мебели, накинув на изрезанные кресла и диваны чехлы из мешковины, чтобы не так срамно было. Лужу крови на ковре кое-как замыли, но все равно оставалось розоватое пятно. Видимо, господа мятежники проводили здесь свои дознания. Герцог вспомнил, как разорвалась граната в ложе с комитетчиками и каким покорным сделался сразу зал, как выходили по одному на сцену кратковременные хозяева жизни и приносили ему присягу на вечную верность… Что, впрочем, не освобождало от восстановительных работ…
- Ваше Алайское Высочество!
Герцог улыбнулся. В дверях стоял Бойцовый Кот в новеньком обмундировании и смотрел на герцога сияющими от восхищения глазами ("Это же наш Гаг! Мы же с ним в окопах, под бомбами…").
- Ваше Алайское Высочество! Его превосходительство велели передать, что человек, которого вы ожидаете, прибыл.
- Отлично, Котенок! Веди его сюда, да не вздумай грубить, не вздумай хватать за рукав - этот дяденька так тебя приложит…
"Проходите, будьте любезны" - все как положено, понял?
- Так точно, Ваше Алайское Высочество!