Повесив трубку, Барт тут же набрал другой номер.
- Алло, Эрби? Это Барт. Слушай, я вышел на дело, по самым скромным… да послушай же, ради Бога, такого еще не было, это величайшая…
Через пять минут, плюс четыреста долларов:
- Сэнди, это ты, малышка? Кто я? А ты как думаешь? Барт! Барт Чес… эй, не вешай трубку! Это твой шанс поднять лимон, честный, законный лимон! Теперь слушай, что надо сделать. Я у тебя занимаю…
Через пятнадцать минут, сделав шесть звонков и обеспечив себе четыре тысячи пятьсот двадцать долларов, Барт Честер выскочил из аптеки - как раз тогда, когда тарелка со щупальцами втянулась в корабль и обшивка сомкнулась.
Элоиза, конечно, ушла. Но Барт этого даже не заметил.
Толпа уже заполнила улицу, хотя никто не рисковал стоять непосредственно под неведомой конструкцией; автомобильное движение полностью прекратилось. Водители забрались на капоты, чтобы лучше видеть происходящее.
Невесть как к кораблю подобрались пять пожарных грузовиков. Пожарные в резиновых плащах покусывали губы и нерешительно покачивали головами.
"Надо пробиться, пока дело не застолбили другие!"
Пока Барт проталкивался через толпу, вокруг корабля начал формироваться полицейский кордон. На пути Честера оказался здоровенный, как бык, полисмен в очках, рядом с ним в оцеплении стоял тощий испуганный парень в форме.
- Эй, приятель, туда нельзя. Мы выводим людей из зоны, - проворчал толстый через плечо.
- Извините, офицер, мне очень надо пройти.
Толстяк отрицательно покачал головой, и Честер взорвался:
- Послушайте, я - Барт Честер. Помните, "Звездная кавалькада", 1954 год, цирк братьев Эмери? Это моя постановка. Мне срочно надо пройти!
Его слова не произвели впечатления.
- Послушайте, вы должны… Эй, инспектор! Инспектор! - Барт отчаянно замахал руками, и невысокий человек в сером пальто остановился возле патрульной машины. - Видите, я друг инспектора Кессельмана. Инспектор, произнес он умоляюще, - мне надо пройти. Это действительно важно. Это может означать невиданный успех.
Кессельман начал отрицательно качать головой, потом прищурился, задумчиво посмотрел на Честера, вспомнил бесплатные билеты на бои и неохотно кивнул:
- Ладно, проходи, только никуда не лезь.
Честер нырнул под руками полицейских и зашагал за маленьким инспектором под тень огромной сигары.
- Как бизнес, Честер? - поинтересовался инспектор.
Голова Барта стала легкой, отделилась от плеч и поплыла. Проблемный вопрос.
- Паршиво, - ответил он.
- Заходи как-нибудь пообедать, - проворчал инспектор, хотя по тону чувствовалось, что от этого предложения следует воздержаться.
- Спасибо, - сказал Барт, осторожно ступая по краю гигантской тени. Это что, космический корабль? - добавил он почти детским тоном.
Кессельман строго посмотрел на него:
- С чего ты взял?
- Начитался комиксов, - Честер пожал плечами и криво улыбнулся.
- Совсем спятил, - Кессельман покачал головой и отвернулся.
Через два часа, когда последний пожарный спустился с лестницы, пожал плечами и объявил, что ацетиленовые горелки даже не разогревают металл обшивки, Кессельман снова посмотрел на Честера и раздраженно повторил:
- Совсем спятил.
Спустя час, когда выяснилось, что пулеметные пули не оставляют на поверхности даже царапин, он уже не выглядел столь уверенным, хотя упорно отказывался пригласить предложенных Честером ученых.
- Черт побери, Честер, этим делом занимаюсь я, а не ты, так что лучше помалкивай, иначе я прикажу вышвырнуть тебя за кордон. - Он выразительно кивнул в сторону толпы, собравшейся перед сцепившими руки полицейскими. Барт повиновался, уверенный, что рано или поздно получится так, как он хочет.
"Рано или поздно" настало через час и пятьдесят минут, когда Кессельман беспомощно развел руками и сказал:
- Ладно, давай своих экспертов, только быстро, эта штуковина может опуститься в любую минуту. А если, - добавил он, глядя на торжествующего Честера, если там чудовища, они нас сожрут.
Это был космический корабль. Во всяком случае, штуковина прилетела из другого мира.
Прибывшие эксперты посовещались с умным видом, самый отчаянный поднялся по лестнице и попытался исследовать обшивку одному ему известным способом, после чего специалисты пришли к заключению.
- Мы считаем, - заявил ученый с украшенной тремя волосками лысиной, что это средство передвижения - для журналистов я достаточно понятно выражаюсь? - прибыло к нам из внеземных просторов. Является ли оно космическим кораблем или, что более соответствует обстоятельствам его появления, проникающим через пространство механизмом, пока не ясно. Эксперты согласно закивали.
- Но, - заключил ученый, изобразив жестом умывание рук, - перед нами определенно предмет внеземного происхождения. Внеземного. - Он по слогам произнес последнее слово, и журналисты с воем кинулись к телефонам.
Честер схватил Кессельмана за руку.
- Послушайте, инспектор, кто, скажем так, имеет юрисдикцию на эту штуку? Я хочу сказать, кто обладает правом устраивать развлекательные программы и все такое?
Кессельман посмотрел на него как на сумасшедшего. Честер хотел добавить что-то еще, но слова его потонули в реве толпы. Он быстро поднял голову.
Обшивка космического корабля раскрывалась.
Толпа хлынула в боковые улочки, на лицах людей были написаны ужас и любопытство. В который раз ньюйоркцы разрывались между врожденной жаждой зрелищ и страхом перед неизвестным.
Не сводя глаз с корабля, Честер и кривоногий инспектор попятились короткими, опасливыми шажками. "Только не чудовища, только не чудовища, заклинал Честер. - Иначе волшебную скатерть-самобранку затопчет армия!"
Корабль застыл. Его первоначальная позиция не изменилась ни на дюйм. Вместе с тем выдвинулась платформа. Она была настолько тонкой и прозрачной, что казалась почти невидимой. Опираясь на продольные ребра, выступившие из корпуса, платформа скользила над Таймс-сквер на высоте шестисот футов.
- Взять под прицел! - заревел Кессельман. - Снайперов на крыши! - Он указал на два небоскреба, между которыми завис корабль.
Честер зачарованно смотрел на остановившуюся платформу. Затем прозвучал сигнал. Он раздался в мозгу, громкий и в то же время беззвучный. Барт потряс головой и склонил ее набок, прислушиваясь; полицейские и начавшие постепенно возвращаться прохожие делали то же самое.
- Это что? - пробормотал он.
Звук нарастал. Зародившись между ступней, он поднимался вверх, пронизывая все тело, до последнего волоска на голове. Звук подчинял и ошеломлял; взгляд Честера затуманился, в следующую секунду замелькали тени, и все потонуло в ослепительной вспышке. Потом зрение прояснилось, но Барт уже знал, что главное впереди. Он понял, что звук исходил с корабля. Взглянув на платформу, он успел увидеть рождение полос.
Позже Барт так и не смог описать эти полосы, только одно не вызывало сомнений: картина была изумительная. Они висели в воздухе, переливаясь цветами, о существовании которых Честер и не подозревал. Казалось, полярное сияние играло во всех плоскостях, царил карнавал красок, где нашлось место всем оттенкам, существующим в промежутке между людскими красным и синим. Цветовая гамма была чужой и чарующей. Барт не мог оторвать глаз от дрожащих, зыбких линий.
Затем все изменилось. Линии потекли, как пролитые краски, образуя причудливые фигуры над платформой. Цвета погасли, осталось лишь темное пятно обшивки.
- Что все это значит? - едва выговорил Кессельман.
Прежде чем Барт успел ответить, появились пришельцы.
Какое-то время существа молча стояли. Внешне они все были разные, но Барт знал, что внутри они очень похожи, как если бы специально загримировались. Он уже знал, и как кого зовут. Слева, в меховой фиолетовой шкуре, стоял Веееилио. Рядом, с глазами на стебельках, - Давальер. У остальных тоже были имена, и Честер звал их все. Несмотря на чужеродный вид, они не вызывали отвращения. Он знал, что, когда надо, Веееилио может быть суровым и несгибаемым. Он знал, что Давальер в глубине души очень мягкий и часто плачет в одиночестве. Он знал и многое другое. Он лично знал каждого из них.
Между тем пришельцы походили на самых настоящих чудовищ. Все выше сорока футов. Руки - когда они у них были - смотрелись довольно пропорционально. То же можно было сказать и о головах, ногах и туловищах; только обладали ими далеко не все. Одно существо напоминало улитку, другое - мерцающий шар, третье без конца меняло очертания, временами задерживаясь в неопределимой переходной форме.
Существа зашевелились. Тела их раскачивались. Казалось, они исполняют неведомый танец. Честер завороженно смотрел на причудливые перемещения пришельцев. Они были великолепны! Их движения, их настрой - все вызывало очарование. Более того, они рассказывали историю. Чрезвычайно интересную историю.
Очертания менялись, цвета смешивались. Пришельцы исполняли полные глубокого смысла движения. Они были настолько непривычными, настолько чужими, разными и вместе с тем неотразимыми, что Честер боялся отвести взгляд и пропустить хоть крупицу из того, что ему пытались передать.
Потом снова прозвучал беззвучный сигнал, цвета погасли, пришельцы исчезли, платформа ушла внутрь, и космический корабль превратился в неподвижную безликую громаду.
Честер только сейчас заметил, что дышит глубоко и часто. От них буквально… перехватывало дыхание!
Он взглянул на огромные часы на здании "Таймc".
Три часа пронеслись как одна секунда. Рядом зачарованно прошептал инспектор:
- Боже милосердный, какое чудо! - Даже сейчас он ничего не понял.