Я слушал тетушку Матриду, отрыв рот и держа в руке забытый надкушенный пирожок. Вот это да-а-а-а-а! Срифмовать, положить на музыку и петь в кабаках балладу о славном знахаре из Сербано - слезы пожилых вдовушек и огонь героизма в очах юношей будут обеспечены, как и серебрушки в шляпе исполнителя. А не собраться ли жителям города, да не написать ли всем обществом какой-нибудь роман? При столь буйной фантазии должен получиться незабываемый шедевр.
Переполненный впечатлениями я направился спать, попросив разбудить меня в восемь часов. Дилижанс отправлялся в десять, и я рассчитывал успеть к девяти подойти к знахарю, там, как договорились, встретиться с Кламирой, получить у Герболио документ о прохождении практики и попрощаться с ним. Переодевшись в пижаму, я разобрал постель, лег и, как пишут в романах, только моя голова коснулась подушки…
Свента стояла в длинной ночной рубашке посредине незнакомого мне помещения, похожего на комнату постоялого двора, и с удивлением смотрела на меня. Выглядела она плохо. Точнее, смотрелась она как всегда потрясающе, а уж в этой ночной сорочке настолько близкой и… родной, что я с трудом мог сдержать неуместные порывы подойти и обнять ее. Однако темные круги под глазами и какая-то запредельная тоска в них недвусмысленно говорили, как ей плохо.
- Филин? - неуверенно спросила она. - Это ты?
- Я, - так же умно ответил я.
- Тебе там хорошо?
- Нормально, - пожал я плечами.
Я не понял точно, где это там, но предположил, что в Сербано.
- Филин, пока ты здесь, я давно хочу тебя сказать, - торопливо заговорила Свента, словно куда-то опаздывая. - Прости меня! Там, на постоялом дворе, я вела себя действительно как капризная девчонка. Я и вправду не понимала как все серьезно и когда лоперцы напали…, они же могли убить всех пассажиров. Из-за меня. Эти два месяца я все думала, думала, думала… Ты меня простишь, Филин?
- Я тебя давно простил, Свента. В первый же день. В свою очередь, если пошел такой разговор, я прошу тебя, Свента, простить мою грубость и несдержанность. Я не должен был так говорить.
- Должен-должен, - печально ответила Свента. - Мне еще розгами по мягкому месту надо было надавать, а не просто слова говорить. Так что, ты был еще деликатен со мной. Но если тебе это все еще важно - я тебя прощаю, Филин.
После моих слов ей стало заметно легче, будто она наконец смогла сбросить с себя тяжкую ношу долга, который уже не надеялась когда-нибудь отдать.
- А с Вителлиной что у тебя было? - согласно канонам женской логики спросила Свента, вероятно, о самом важном для себя.
Ох, это женское любопытство! Ну, какая ей разница? Я же не спрашиваю, было у нее что-нибудь с кем-то из парней боевиков.
- С Вителлиной мы друзья, - твердо ответил я.
- А ты ее любишь?
- Нет. Мы просто друзья. Она даже приглашала в свою ложу в королевском театре. Обещала билеты на двоих.
- Кто же теперь сможет ими воспользоваться…? - с грустью сказала Свента странные слова. - Спасибо тебе, Филин, что навестил. Пусть тебе там будет хорошо.
Я проснулся от прикосновения к моему плечу. Тетушка Матрида, как и обещала, разбудила ровно в восемь часов утра. Опять странный сон. Да какой реальный. Только Свента как-то странно со мной разговаривала. Я умылся, оделся, позавтракал, собрал вещи и душевно попрощался с доброй женщиной. Она добилась от меня обещания, что в следующий свой приезд в Сербано я непременно остановлюсь только у нее. Даже за постой отказывалась брать деньги, но я настоял, положил короны на стол и вышел за порог.
Возле дома знахаря выстроилась огромная очередь… больных, наверное. Большую часть очереди составляли крепкие и на вид здоровые, как лошади, женщины средних лет. Согбенная старушка клюкой отпихивала одну такую, каркая на нее рассерженной вороной.
- Куда ты прешь, кобылища? Осади назад! Я первее тебя стою! Вот скажи, что тебе-то там надо? Ну, мне-то понятно что, а тебе-то зачем?
- А морщины?! - с удивлением и возмущением говорила молодуха, будто о болезни, после которой уже не встают. - У меня стали появляться морщины!
Чем закончился их спор я так и не узнал. Прошел в дом, присел в кресло и стал ждать знахаря и Кламиру. Вскоре оба они не замедлили прибыть. Герболио выдал нам документы об окончании практики, мы с ним тепло простились и направились на остановку дилижанса. По дороге Кламира рассказала мне, что Свента с ребятами уехали еще вчера утром.
Погода стояла хорошая, лошади были бодрые и менялись часто, так что прибыли мы в столицу не утром на одиннадцатый день, как обычно, а на десятый к вечеру. Таким образом, мы с Кламирой пропустили только самое начало. Кто был студентом, знает, что первый день обычно организационный и знаниями никого не грузят.
Я поднимался в свою комнату в общежитии даже с некоторым волнением. За два месяца практики я успел, оказывается, соскучиться по этому, хоть и непритязательному, но уже своему дому. Дверь комнаты открылась, я переступил порог и… За столом сидел основательно нагрузившийся Сен. В этот момент он как раз наливал в стаканчик очередную порцию крепкого вина из кувшинчика. Два пустых сосуда валялись у него под ногами. Он молча посмотрел на меня, достал откуда-то еще стаканчик, наполнил его и предложил.
- Выпием, прзрак, за славного парня Фи…Фили…Филл…лини…анна. Пусть же ж ему в горах Богов дста…досита…досыта…нутся лучшие пкои ис… и ссса…мые крр…крсивые двушки… де-ву-шки.
Интересно, а зелененькие демонята его за волосы еще не дергают? Я поставил вещи на койку. Взял один из пустых кувшинчиков, прошел в душевую, где наполнил его водой. Все это время Сен с любопытством наблюдал за моими действиями. Он даже не шелохнулся, когда я подошел и вылил воду ему на голову.
- Повторить процедуру? - спросил я у него. - Ты с чего такой косой? Что у тебя случилось? Надеюсь, никто не умер?
- Умер, - вдруг сказал Сен.
- Кто? - сочувственно глядя на него, спросил я осторожно.
- Ты же ж.
- Я??
- Да. Ты, - почти трезвым голосом обстоятельно стал объяснять мне Сен. - Свента мне все же ж рассказала. Она ж привезла документы для академии, где все подробно расписано, как вы дрались с разведчиками лоперцев, как вас же ж, тебя и Кламиру, с местными егерями завалило в горах… Рассказала, как ты к ней ночью на постоялом дворе являлся. Говорила, что тебе ТАМ, - он кивнул куда-то в небо, - хорошо. Так что, спасибо, что и меня же ж не забыл. Пришел вот.
- Мда-а-а-а-а, - задумчиво протянул я, - тяжелый случай в нашей практике. - Может сразу тазик воды на него вылить? Пожалуй, не повредит, - и я направился в душевую.
- Э! Э! - вскричал Сен. - Что же ж ты делать собрался? Здесь же и так мокро уже.
- Как это что? Водные процедуры. Пока от запоя не исцелишься, - равнодушным тоном ответил я и, копируя Герболио на приеме, продолжил. - И давно у вас так? По ночам спите хорошо? Головокружения, головные боли, тошнота…? Анализы на беременность сдавали? И как? На какой вы неделе?
- Филин! - Сен оторопело смотрел на меня глазами размером с корону каждый. - Так…! Ты что ж… Живой? - неуверенно спросил, наконец, он.
- Дай руку, - потребовал я, когда он ее мне протянул, больно ущипнул.
- Ай! - от неожиданности вскрикнул Сен. - Что ж ты делаешь?
- Призраки так могут?
- Не знаю я, что могут призраки, а что нет. Вот же ж взял привычку щипаться!
- О, Боги, какую чушь мы с тобой несем! Не веришь. Не надо! Садись - пей дальше. А я пошел мыться… пожевать у нас есть чего?
Сен молча пялился на меня и молчал, глядя, как я шастаю по комнате, раскладываю вещи, достаю чистую мантию. На мой вопрос он бессознательно кивнул и вдруг будто очнулся. Дико глянул на меня и арбалетной стрелой вылетел из комнаты. Пришла моя очередь застыть придорожным столбом и удивленно таращиться на хлопнувшую дверь.
Дверь снова распахнулась. В комнату, таща на буксире… Свенту, ввалился Сен.
- Вот! Видишь?! Живой же ж и щипается! - с энтузиазмом тыкая в меня пальцем - больно, между прочим - втолковывал ей Сен очевидные, на мой взгляд, вещи. - Вот! Сама тыкни, если не веришь.
Он взял руку Свенты и ею ткнул меня в грудь.
- Да вы меня убить собрались? - возмутился я. - Всю грудь истоптали. Синяки, наверняка, будут!
Свента была в памятном мне домашнем халатике и премилых пушистых тапочках на босу ногу. Она смотрела на меня долго-долго. И молчала. Потом подошла и… от всей своей широкой души врезала мне кулаком в грудь. Однако, удар у нее, я вам скажу. Как копытом боевого коня мне в грудь ударило. Даже немного отбросило назад, и я сделал пару шагов, чтобы не упасть.
- Как ты мог! Как ты мог не сказать мне, что живой! - выкрикнув все это в мое ошарашенное лицо, как в морской рупор, она резко развернулась и выбежала из комнаты.
Только через минуту я смог отойти от шока и повернуться к Сену. Тот… тоже смотрел на меня осуждающе. Ну, ребята, это уже перебор.
- Так что, мне там, в горах, надо было сдохнуть, чтобы не нарушать вашу похоронную идиллию?! Как я мог сообщить, что живой?! Как? Голубем сизокрылым в столицу прилететь и на подоконнике нагадить: "Я - жив!"?
Сен призадумался, потом смущенно посмотрел на меня и прогудел.
- Ты ж не забижайся. Мы же ж все оплакивали тебя. Свента, вон, ни жива, ни мертва пришла. А рассказывала так, будто сама уже померла… А ты есть хочешь? - вдруг, хитро глянув, внезапно спросил он. - Я сейчас. Быстренько разогрею и принесу. Ты мойся пока. Я шустренько.