* * *
- Та-ак, - протянул Ильин, глядя под ноги. - Та-ак…
На полу валялись брошенные скафандры и цинковые ящики. Тягучую тишину, насыщенную негромким пением энергетической установки, неожиданно взорвал отрывистый нервный смех. Ильин удивленно поднял голову. Смеялся Горин.
- Ну что ж, Коля, сказал он, придется организовать первобытное общество. А так как мы все равно не умеем делать каменные топоры, я предлагаю начать прямо с атомного века. Представляешь, этакий атомный неолит…
- Черт знает что, - растерянно проговорил Ильин, - ведь аварийный передатчик тоже улетел.
- До тебя удивительно туго доходят простые вещи… Все улетело: передатчик улетел, фруктовый сок улетел, улетела возможность вернуться на Землю. Мирза - и тот улетел.
Снова наступила тишина. И снова ее нарушил Горин.
- Электронный мозг, автоматические системы контроля и блокировки, следящие устройства и сервомеханизмы - что делала вся эта музыка, когда поднимался "Торнадо"?
Он всегда легко переходил от смеха к бурным вспышкам гнева. Сейчас же он метался в приступе пугающей ярости.
- Автоматика планетолета здесь ни при чем. Во всем виноваты мы сами. - Ильин стал загибать пальцы: - Во-первых, нарушили инструкцию, когда перестали устанавливать передатчик в бункера.
- Мы работали по шестнадцать часов в сутки и не имели времени таскаться с передатчиком, - перебил Горин.
- Это не оправдание. Во-вторых, последние дни мы не обращали никакого внимания на робота, а ведь контроль за его поведением является частью нашей программы.
- Нам некогда было нянчиться с этим электронным ублюдком, - огрызнулся Горин.
- Это не довод. Отдел высшего моделирования Института кибернетики поручил нам проверить их детище в условиях открытого пространства. Причем…
- Только несчастный Клод сумел бы провести эту часть программы со знанием дела, - опять перебил Горин.
- Причем нас предупреждали, - невозмутимо продолжал Ильин, - о возможности проявления новых самовозникающих логических связей в сложном аналитическом аппарате робота.
- Настолько сложном, что попробуй разберись, как он додумался удрать на "Торнадо".
- Попробуем разобраться. Ты ничего особенного не заметил, когда видел его в последний раз?
- Плохо работал передатчик, но это случалось и раньше. Сегодня мне просто некогда было искать неполадку. Звуковой генератор работал отлично и, несмотря на помехи, я понял, что с голосом у него все в порядке. Во всем остальном Мирза вел себя совершенно нормально. Я приказал отнести образцы на "Торнадо" и он послушно исполнил приказ.
- Это все, что ты ему говорил?
- Нет. Кроме того, я приказал принести банку фруктового сока. Но какое отношение это имеет к происшествию?
- Гм… Действительно странно… Что же в конце концов произошло? Совершенно ясно, что "Торнадо" не мог взлететь сам по себе. Где-то кроется вполне реальная причина. Что же все-таки заставило робота поднять планетолет? - не унимался Ильин.
- Понятия не имею, - ответил Горин. Он внимательно разглядывал остатки продовольствия. - Одно я представляю себе совершенно отчетливо, самое большее через месяц нам крышка.
- Да, положение аховое.
И вдруг Горин воскликнул:
- Проклятье!
Ильин вопросительно посмотрел на него.
- Коля, прочти этот номер.
Ильин послушно прочел номер на продовольственном ящике.
- Ну и что?
- А то, что Мирза улетел на шестую луну Юпитера.
- Спятил?
- Сам ты спятил. Я случайно запомнил количество ящиков, содержащих рацион серии "Д". Этот последний.
- При чем здесь шестая луна?
- Там мы в спешке оставили продовольственный ящик серии "Д".
- Все равно не понимаю.
- Ни одной, слышишь, ни одной банки с фруктовым соком на "Торнадо" не было! И наш отлично осведомленный во всем Мирза нашел довольно оригинальное решение задачи. Ведь только серия "Д" содержала в своем рационе фруктовый сок.
- Невероятно! - прошептал Ильин. - Впрочем, логически все это выглядит безупречно. Получен приказ доставить в бункер злосчастную банку, которой нет здесь, но которую можно найти на шестом спутнике. Добраться туда можно с помощью "Торнадо" и таким образом выполнить задание. Мирза - не человек, и при всей его способности к четкому анализу сложившихся обстоятельств он, понятно, не сумел осмыслить ничтожный процент целесообразности своего поступка.
- Это не самое страшное.
- Что еще?
Горин помедлил с ответом.
- Для того, чтобы поднять "Торнадо", Мирза должен был включить в комплекс автоматики корабля собственною цепь логических схем. Автоматика ракеты АРТ-2 заранее настроена на определенный код программы робота в зоне радиации, чего нельзя сказать о "Торнадо". Представляешь что получится, когда электронный мозг планетолета прочтет и расшифрует этот код и подаст в пост управления кораблем команды? Если Мирза не уступит, завяжется борьба двух кибернетических машин со всеми вытекающими последствиями.
- Да, надежд никаких… Планетолет мы потеряли. Неуправляемый "Торнадо" сгорит в атмосфере Юпитера или в лучшем случае станет тринадцатой луной, чтобы сохранить для людей полученные нами результаты исследований.
Ильин задумался.
- Когда мы посылали Земле последнее сообщение? - спросил Горин.
- Четверо суток тому назад. Очередной отчет мы должны послать не позже чем через пятнадцать суток. Потом еще трое суток служба Космической связи будет ждать наши позывные. И только после этого вылетит спасательная группа с марсианской базы. Значит, мы должны продержаться на остатках продовольствия около трех месяцев.
- Девяносто восемь суток, - мрачно поправил Горин.
Неожиданно он снова рассмеялся.
- Не сердись, - примирительно сказал он. - Я пред ставил себе, как пораженные спасатели будут ломать голову над разгадкой всей этой истории, когда обнаружат небритые тощие трупы двух неудачников, неизвестно как потерявших планетолет. Надо хоть объяснительную записку оставить.
- Не преждевременно ли ты собрался на тот свет?
- Увы, туда далеко… А пока что я ощущаю потребность что-нибудь съесть. Ты не находишь, что это символично?
* * *
Горин с трудом приподнялся на постели. Голова кружилась от слабости. Взглянув на календарный хронометр, прибавил к длинному ряду отметин еще одну палочку - сутки. Заметив, что этой палочкой завершился третий десяток, слабым голосом крикнул:
- Коля, юбилей!
Каждые десятые сутки кроме мизерной порции обычной пищи полагалось полплитки шоколада на двоих.
Ильин не откликнулся. Одна из ниш для скафандров пустовала. Раз в трое суток они позволяли себе выходить на поверхность - "подышать свежим воздухом". Выходили всегда вдвоем, быстро разыскивали в узорах созвездий голубую звездочку и, повернувшись спиной к Юпитеру долго вглядывались в ее прозрачные лучики…
Однако сегодня Ильин ушел один. Горин торопливо влез в скафандр и бросился к выходу.
Ильин неподвижно стоял на каменной глыбе. Казалось, на гигантском диске Юпитера, раскрашенном оранжевыми и зелеными полосами и пятнами, был вырезан силуэт человека в скафандре. Горин с грустью смотрел на товарища, не решаясь прервать его размышления.
Но что это? Ильин поднял руки - похоже, хочет отвинчивать крепления шлема… Прыжок - и две неуклюжие фигуры в скафандрах, сцепившись, плавно упали на грунт.
- Пусти, - прохрипел, высвобождаясь, Ильин. - Пищи на двоих все равно не хватит. Ты моложе - ты должен жить.
Горин, ругаясь сквозь стиснутые зубы, волоком потащил его к отверстию люка. В бункере Ильин перестал сопротивляться, и Горин быстро стащил с него шлем.
- Ты думаешь, я пожалел твою дурацкую жизнь? - Горин выразительно сплюнул. - Одним идиотом стало бы меньше. Я приволок тебя на пару слов и не задержу надолго. Так вот, выбирай: или мы с тобой будем держаться до последнего, или вместе снимем шлемы. А если ты опять надумаешь умирать в одиночку, клянусь, что я уничтожу твою половину продовольствия и не воспользуюсь ни крошкой.
Ильин молча вылез из скафандра, лег на постель и отвернулся. У Горина уже не хватило сил снять скафандр. Он опустился на пол и впал в забытье. Внезапно очнувшись, услышал стон. Почти теряя сознание, выбрался из скафандра и на коленях подполз к товарищу Ильин широко раскрытыми глазами смотрел на друга и, видимо, не узнавал его. На лбу проступила болезненная испарина. Он вдруг о чем-то заговорил, и Горин понял, что это бред.
Космическая лихорадка! Проклятье! Все медикаменты остались на "Торнадо". Горин, пошатываясь, подошел к ящику, вынул плитку шоколада и растворил в горячей воде. С трудом удалось разжать Ильину зубы и заставить его выпить ароматный напиток. Больному стало немного легче. Сам же Горин съел две размокшие в воде галеты и тоже впал в забытье.