Ильин не мог понять, на что рассчитывал Эймунд. Со своими тремя-четырьмя десятками мечей он явно не мог надеяться нанести поражение дружине Бориса - в том, что это полк молодого князя, Виктор не сомневался, неоткуда было взяться в этих местах какой-то иной воинской силе. Всю ночь он ломал себе голову, пытаясь разгадать намерения викингов. Торир тоже недоумевал: час идет за часом, скоро начнет светать…
- Если бы я хотел нанести им самый большой урон, то ударил бы ночью. В темноте враг не сумеет понять, сколько нападающих, и может в страхе бросить оружие и бежать…
- Значит, они хотят видеть… - сказал Ильин и осекся.
Может быть, Эймунд узнал о намерениях Святополка? Ведь согласно житию Борис будет убит агентами его старшего брата во время возвращения из похода на печенегов. Ну конечно, вождь дружинников Ярослава прислан для того, чтобы предотвратить внезапное нападение!
Но Виктор тут же осадил себя - для того, чтобы предположить такое, надо признать за Ярославом провидческие способности. Нет, тут что-то не так.
И его мысли опять беспомощно закружились на одном месте.
Легкий толчок Торира заставил его прийти в себя.
- Смотри… Вон там, возле согнутой березы…
Ильин напряг зрение. На фоне посветлевшего луга действительно рывками перемещались две темные тени. То и дело останавливаясь, они двигались в сторону княжеского шатра. Не доходя до него метров двадцати, неизвестные замерли на минуту, потом один из них взмахнул рукой, словно бросая что-то.
- Петлю на шест накинул, - прошептал Торир.
Даже не оборачиваясь к нему, Ильин по голосу почувствовал, как напрягся викинг.
За то недолгое время, пока неизвестные прошли от опушки до лагеря дружины, стало еще светлее. Теперь и Виктор различил тонкую паутинку, протянувшуюся к лесу от шеста с орлом-флюгаркой, на котором держался шелковый шатер князя.
- Я понимаю… - медленно произнес Торир.
И в тот же миг один из двоих, столбами замерших на лугу, в несколько прыжков достиг шатра. В руках его был меч.
Торир рывком поднялся с колен. Секундой позже Виктор услышал слабый звук - словно кто-то осторожно надорвал лист бумаги. Он увидел, как изогнутая луком береза стремительно распрямилась, и одновременно с ней взлетел на воздух шест с шелковым полотнищем.
Человек с мечом сделал шаг, другой на том месте, где только что высился шатер, вскинув меч, мгновенно опустил его. Нагнулся, схватил что-то и, прижав к груди, бросился к лесу.
Ильин оцепенел. Сознание еще не постигло происшедшего. Но внезапный жар, разлившийся по всему телу, пульсировавший в пальцах, в висках, свидетельствовал: произошло что-то ужасное. Сама кровь его вопияла: убийство!
Он едва нашел в себе силы взглянуть на Торира. Викинг стоял, сжав голову ладонями, словно хотел раздавить ее. Повернувшись к Василию, Виктор увидел остекленевшие глаза, закушенный в немом крике рот.
Сознание услужливо подсунуло успокоительное: "Но почему, собственно, убийство? Ты видел труп?.. Может быть…"
Но он тут же оттолкнул от себя эти анестезирующие словечки. Необходимо немедленное действие!
Замешательство длилось каких-то несколько мгновений. Но за это время все переменилось в том месте, где только что стоял шатер. С полдюжины людей потерянно метались там, оглашая спящий луг душераздирающими воплями.
Из шатров начали выскакивать полуодетые воины с копьями наперевес, с обнаженными мечами в руках.
- Надо уносить ноги, - проговорил Овцын. - Сейчас тут такое начнется…
- Бежим к конюшне, - быстро сказал Торир. - Надо тех опередить.
И, не ожидая согласия, бросился в глубь леса.
В чаще было еще темно, и Виктор несколько раз с размаху растягивался на земле, зацепившись ногой за корень. Пока мчались напрямик через заросли, ветви исхлестали все его лицо. Выскочив на опушку позади брошенных строений, он провел рукой по щеке - ладонь окрасилась кровью. Догнавший его Василий тоже был весь исцарапан, рукава рубахи висели клочьями.
Бычья Шея значительно опередил их - он был уже у входа в конюшню и яростно махал рукой, подгоняя друзей.
Едва они вбежали под своды сарая, он заговорил срывающимся шепотом:
- Они обязательно побегут здесь - самый короткий путь. Надо напасть, узнать, что схватил тот малый…
- Да ведь их вдесятеро больше, - возразил Ильин.
- Огненная Рука один дюжины стоит. Да и я парень не промах…
Легкая обида промелькнула в душе Виктора - его возможности явно оценивались ниже. Но на выяснение истины времени не было - в лесу уже слышался треск сучьев.
Сунувшись к щелям в стене, друзья увидели, как на опушку вылетела толпа викингов. Пробежав узкое пространство между лесом и конюшней, они ринулись под ее прикрытием к тому месту, где затаилась троица.
Торир неожиданно выпрямился и что есть силы ударил ногой по стене. Трухлявая плаха раскололась и вылетела наружу. В следующую секунду Бычья Шея выскочил в пролом и рванул меч из ножен.
Какой-то темный звериный инстинкт вытолкнул и Ильина. Не сознавая, что делает, он обнажил меч и в прыжке всадил его в грудь набегавшего на него викинга.
Толпа разом отхлынула. Ильин успел увидеть боковым зрением, что под ногами Торира корчится рыжебородый детина с огромной кровавой раной, идущей от шеи к ребрам. Рядом с ним валялась рука, сжимающая меч. А в стороне, закатившись в небольшую ямку, лежала человеческая голова с открытыми глазами.
- Это ты, Бычья Шея?! - крикнул по-норвежски один из викингов. - У меня нет времени удивляться, как ты здесь очутился. Но это весьма кстати - мне пригодятся те три марки, которые назначены за твою башку.
- Вы мастера рубить головы, особенно у спящих, - Торир быстро махнул мечом в сторону лежащего на траве кровавого трофея. - Но только я теперь не ближе к смерти, чем раньше, что бы ты там ни болтал, Жеребячий Лоб.
Затем Бычья Шея воткнул меч в землю, схватил себя обеими руками за ворот и рванул рубаху на две части. Отбросив обе половинки на землю, он издал нечеловеческий вопль, оскалил зубы и, подняв меч над головой, кинулся на сгрудившихся под стеной викингов.
В первую минуту схватки троице удалось даже потеснить растерявшихся противников. Но, придя в себя, они сумели отделить берсерка от Ильина и Овцына.
Торир проревел:
- Возьмите голову!
Виктор, совсем позабывший о ней, метнулся в ту сторону, но в тот же миг на него обрушился рослый малый с двуручным мечом. Виктор упал на траву и откатился к стене. Лезвие меча ушло в землю в нескольких сантиметрах от его ступни.
Не поднимаясь, Ильин мгновенно напружился и ударил ногами викинга, отшвырнув его от оружия. Быстро вскочил, и тут же рядом с ним рубанул по воздуху другой воин. Всем телом подавшись вслед за своим коротким мечом, Виктор перерубил руку нападавшего и, не удержавшись, кубарем полетел под ноги сражающихся.
В падении он увидел, что один из людей Эймунда бросился к лежащей в стороне голове, схватил ее и со всех ног пустился к лесу.
Но вырваться из кольца воинов не было никакой возможности. Ильин успел лишь заметить место, где среди кустов мелькнула спина убегавшего. Яростные крики и звон мечей заставили мгновенно забыть обо всем, кроме схватки.
Ториру удалось пробиться к друзьям. Двое викингов остались лежать в том месте, где он только что рубился.
Оттесняя Овцына и Ильина к пролому в стене, Бычья Шея прорычал:
- Быстро в конюшню. Я прикрою.
Тон его не допускал противоречия. Как-то разом признав его главенство в этой схватке, сначала Виктор, потом Василий нырнули спиной вперед в темное чрево огромною сооружения.
Бычья Шея последовал за ними, наградив напоследок раной в живот своего старого знакомого. Встав с мечом в руках у бреши, он крикнул:
- Видишь, Харальд, всяко бывает: и то, чего ждут, и то, чего не ожидают… Может быть, заглянешь сюда, я не против потолковать с тобой.
Никто не решился сунуться под меч берсерка.
Но передышка оказалась короткой. Несколько воинов обежали угол конюшни и ворвались в нее через широкий проход в торце. Схватка возобновилась с еще большим ожесточением.
Теперь за спиной у троицы не было спасительной стены, и им приходилось быстро отступать в глубь помещения. Размахивая из стороны в сторону своим двуручным мечом, Торир перерубал по нескольку опорных столбов зараз, и балки перекрытия рушились, а вместе с ними на нападавших сыпались клубы древесной трухи, мха и пыли.
Но некоторые викинги умудрялись перемахивать через перегородки по сторонам конюшни и заходили сбоку. Их удары отражали Овцын с Ильиным.
В какой-то момент, схватившись с очередным противником, Виктор словно бы отключился от происходящего. Он видел перед собой только ощеренный рот, длинную рыжую бороду, заплетенную косицей, и широкое лезвие меча, то и дело рассекавшее воздух. Вопль Торира донесся до него словно сквозь толщу воды. Он сделал над собой усилие, чтобы вновь охватить сознанием всю картину побоища. Послав острие меча в лицо нападавшего, он рассек ему щеку. Викинг отпрянул, споткнулся и рухнул навзничь в кучу перепревшего навоза.
Виктор смог теперь обернуться на рев берсерка. В туче пыли он увидел сгорбленную спину Торира, склонившегося над распростертым телом Овцына. Между лопаток Василия торчало копье.
Мгновенный жар пробежал по жилам Ильина, ударил в голову. Швырнув меч в пыльное облако, скрывшее людей Эймунда, Виктор слегка присел на корточки и, выбросив вперед обе руки, послал в сторону проступивших теней мощнейший разряд. Две молнии, похожие на искореженные корневища, взорвали тьму.