Но встретила Бэкки меня без особой радости. Она торопилась на пресс-конференцию в Верховное ведомство Беаны. Я удивился. Во-первых, потому, что Бэкки политикой не занималась, а во-вторых, обычно она приглашала и меня на разные мероприятия, к которым проявляют интерес газеты. Сегодня же Бэкки заявила, что если я хочу, то могу посидеть дома и подождать ее.
- Эта пресс-конференция - наше внутреннее дело, не для твоих нежных ушей.
Сама смутилась от собственной резкости и добавила:
- Если тебе не хочется оставаться одному, может быть, ты посидишь в машине? Я не думаю, чтобы нас задержали надолго, вопрос достаточно ясен.
- Бэкки, у меня всего шесть суток, и мне было бы жаль… - начал было я. Она перебила меня, заторопилась, и мы поехали.
К Верховному ведомству мы приехали раньше намеченного времени. Зашли в кафе "Эпсилон". У стойки стоял парнишка - молодой, невзрачный. Все, что я запомнил, - его нервически двигающиеся руки. Правда, он был "под грузом".
Бармен поставил на наш столик коктейли. И тут парень подошел к нам.
- Я про тебя слышал, - он взялся за столик, - ты Бэкки Гек из "Вечернего Эпсилона". И ты очень ничего!
Бэкки рассмеялась.
- Бармен, - крикнула она, - еще коктейль для этого юноши!
Но тот не стал ждать, выпил из ее бокала. Бэкки вспыхнула, но сдержалась, пододвинула ему стул и предложила сигарету. Он закурил, но сел прямо на стол:
- У тебя славная кожица… - Он хотел погладить Бэкки, она увернулась.
- Ух ты, змейка! Думаешь, ты такая знаменитость, что и потрогать тебя нельзя простому парню? Не бойся. Я тебе ровня. Я Херли Чвай, программист Верховного ведомства. Ты должна была обо мне прослышать, это я составлял ту программу… - Он горделиво повел подбородком.
- Хорошо, только сядь на стул, - нервно ответила Бэкки.
- Я холост. Я на тебе и жениться могу. Я четыре ночи не спал. Ты знаешь, сама об этом написала. Закончили мы ее только утром… Ну, наши и дали! - Он повертел в воздухе пальцем. - Только я в это не верю.
- Поверишь! А замуж я не собираюсь. Так что считай наш разговор оконченным, - у Бэкки зло блестели глаза, - ты уже выпил свое?
- Слушай, я устал. В голове пусто. Мы все там как взмыленные.
И тут парень обратил внимание на меня:
- А… Ты с этим типом! - внимательно посмотрел на мой костюм. - Он вроде не наш. Беанец ее уже не устраивает! Конечно, это твое дело, но обидно…
Я рванулся, чтобы отшвырнуть наглеца. Но Бэкки меня остановила. Она решила сама постоять за себя:
- Пойди проспись! Потом поговорим на свежую голову.
- Ах, так! Ты хочешь сказать, что я пьян?! Вон отсюда!
Я схватил негодяя за шиворот, чтобы выбросить его из кафе. И в этот момент он вынул из кармана пистолет. От неожиданности я опустил руку.
- Ты, выматывайся! - крикнул он мне. - Ну! Она идет со мной! Считаю до трех.
И вдруг раздался выстрел. Парень упал. К нему подошел беанец в синем костюме, заглянул в лицо и спокойно вышел из кафе. Я подхватил побледневшую Бэкки и потащил ее к машине. Она нервно рассмеялась:
- Ну вот, началось… Я думала, Верховные сто лет его утверждать будут. - Перевела дух и добавила с непонятной мне холодной, злой интонацией: - Неплохое начало для репортажа…
- Что утверждать? - не понял я.
- Верховное ведомство приняло новый закон. Возьми газету - я там все в подробностях расписала. - Она бросила мне на колени вчерашний номер "Вечернего Эпсилона" и пошла в Верховное ведомство.
На первой полосе под крупной шапкой "Мы хотим оздоровить общество" стояло интервью Бэкки с одним из Верховных министров.
"Разнузданность наших нравов, - читал я, - давно требует принятия самых безотлагательных мер. И вот власти планеты, внимая многочисленным жалобам ее жителей, вынесли четкое и строгое решение: за всякое отступление от норм нравственности и морали - смерть!"
Что это такое? - меня будто кипятком облили. Я отказывался верить своим глазам. Что за страшный сон? Мракобесие, средневековье, инквизиция…
- Грандиозное начинание, - сказала Бэкки, вернувшись с пресс-конференции, - я всегда верила в прогресс и его достижение любыми средствами. Цель абсолютно благородна.
- Я ничего не понимаю. Это странно, Бэкки! - Она не слушала меня. - Все это… Как можно?…
- Забавный случай, - она явно не слушала меня, поглощенная собственными мыслями, вчера, когда прессе рассказали о новом законе, редактор газеты "Производственный континент" назвал его необдуманным и антигуманным. Вчера же его избили до полусмерти. Ой! Мне сегодня везет! Это он! - И с этими словами Бэкки выскочила из машины.
Обернувшись, я увидел беанца в синем костюме. Бэкки о чем-то оживленно поговорила с ним и вернулась в машину весьма довольная.
- Он согласился.
- Кто и на что? - неодобрительно отозвался я.
- Элдар Крауф, член комиссии семнадцати, тот, что спас нас от негодяя… Он согласился. Понимаешь, я получила в редакции разрешение на серию репортажей. - Она прилегла на руль и повернула ко мне голову. - Это признание, милый, когда журналисту отдают целую тему, это великолепно… И я хочу, чтобы у этой серии был герой, как бы тебе лучше объяснить… ну, единый тематический стержень.
- По-моему, у этой темы уже есть стержень. Дуло пистолета.
Бэкки обиженно поджала губы и включила мотор.
- Приготовься к головокружительной езде, постараюсь выжать из него все, - это уже об электромобиле, - надо спешить: я должна успеть еще переодеться.
- Что?
- Мы едем на свадьбу. Не могу же я появиться в высшем обществе в таком виде.
Бэкки свернула на узкую улочку, сияющую витринами. Я опешил, потому что привезла она меня в магазин мужской одежды.
- Неужели ты считаешь, что я соглашусь пойти с тобой в общество, когда ты в такой дурацкой униформе? И так четыре года хожу как с бельмом на глазу! Мне надоело, что на тебя оглядываются, - говорила Бэкки, водя меня среди стеллажей и вешалок. - Надо быть как все, не выделяться.
Заставила меня надеть костюм беанской моды - я чувствовал себя в нем актером, играющим в исторической пьесе. Переубедить Бэкки все равно было невозможно. Мой летный комбинезон она завернула в бумагу и бросила в багажник машины.
- А теперь домой! Я приведу себя в порядок. Знаешь, эта свадьба прямо-таки символична: женятся сын владельца фабрики и дочь хозяина универмага. На свадьбе, кстати, будет Крауф. Я пригласила его. Надо же завязывать отношения. Он симпатичный человек. Я уверена, тебе он понравится. Он преподаватель философии, работает в университете.
Да, Крауф внешне производил весьма достойное впечатление. Но он был членом комиссии семнадцати, он был человеком, который мог убить - чудовищно… Я заговорил с ним первым:
- Мне трудно судить о действиях вашего правительства, понимаю, я - чужак, но должен сказать: слишком это дорого - платить жизнью за нравственный грех. Конечно, воспитывать людей необходимо, но насилие не та мера. Человек может попасть в такую ситуацию, когда поступок будет иметь двойное толкование.
Мы уже возвращались с "символической" свадьбы, ситуация казалась мне подходящей для разговора.
- Должен быть предел всему, и новому закону тоже, - сказал я.
- Ну, конечно, - с иронией отозвался Крауф, - было бы, наверное, куда гуманнее, рассматривая закон как воспитательную меру, пристрелить нарушителя морали, а потом воскресить, пригрозить пальчиком: "Не делай так больше, мальчик!" Но такого не бывает.
Крауф вдруг резко нажал на тормоз. Впереди на дороге образовалась пробка.
Крауф пошел посмотреть, в чем дело. Вернулся он через несколько минут.
- Предел… - проворчал он, глядя на меня, - предел… Пойдемте, Алексей, вам это будет интересно.
Пробравшись между машинами, мы вышли на перекинутый над мелкой речкой мост. У парапета стояли люди, они, смеясь, смотрели вниз. Мне не понравился их смех. Кое-кто свистел, как на футбольном матче.
- Смотрите! - приказал Крауф.
В воде вверх колесами лежала машина. На берегу в отчаянии бегал невысокий молодой человек.
- Да она давно готова! - крикнул ему кто-то.
Из редких реплик я узнал, что в машине осталась девушка.
Я бросился вниз, понял, что за мной кто-то бежит.
Вытащить из воды малолитражку труда не представило. Взломали замок, открыли дверцу. Молодой человек взял на руки свою спутницу. Я хотел сделать ей искусственное дыхание, но Крауф остановил меня:
- Ты не бог. Иди скорее вперед, пока за нами не увязались. - И потащил за рукав. У дороги толкнул вперед, когда я еще раз оглянулся.
- Иди-иди! Бэкки волнуется.
И тут за моей спиной захлопали выстрелы. Стрелял Крауф. Вернулся в машину как ни в чем не бывало - ровный, спокойный голос:
- Мы слишком поздно подъехали! А эти подлецы нашли себе развлечение, вместо того чтобы… - И он злобно усмехнулся.
- На этом, дорогие друзья, пресс-конференция закончена, - объявил начальник следственного отдела Верховного ведомства Кибрит Эллис.
"Вот и все, - устало подумал он, - сейчас заеду за Ингит и домой… Надо только на минуту зайти в отдел".
- К вам весьма настойчивый посетитель. - Секретарь Эллиса привстала, чтобы открыть перед ним дверь.
На стуле для посетителей сидел высокий довольно плотный человек. Его лицо показалось Эллису знакомым. Человек поднялся навстречу. Эллис сухо сказал:
- Вы ко мне? Слушаю вас…
- Меня зовут Рэв Дрибл, я продавец газет и хочу стать членом комиссии семнадцати. Вот то дело, которое привело меня к вам.
- Я не имею никакого отношения к комиссии семнадцати. Вы обратились не по адресу.