Чья-то рука обхватила его за корпус. Приподняла кверху, сняла нагрузку с рук.
- Доступ, - произнес тот же голос.
Брен мучительно пытался вдохнуть.
- Дайте ему еще, - сказал кто-то, и в мозгу снова все залило белизной от панического страха. Он все еще не мог перевести дух, а его опять вздернули, и кто-то закричал, завопил, что он не может дышать.
Опять его подхватила рука. Что-то скребнуло по дереву, что-то стукнуло по полу, как будто стул. И еще что-то. Ему сильно сжало грудь, приподняло. Он наконец вдохнул.
Кто дал вам пистолет, нанд' пайдхи?
Скажи, что Табини.
- Доступ, - проговорил неумолимый голос.
Он пытался дышать, пересиливая руку, которая раздавливала ему грудь. Тупая боль в плече проникла уже до кости. Он не мог вспомнить, чего они добиваются.
- Нет, - сказал он.
Один ответ - "нет", что бы ни спросили.
Его оттолкнули, он закачался, а они снова хлестали - раз, второй, третий. Он судорожно дернулся, разорвал плечо, но не мог остановить пытку, не мог даже дышать.
- Доступ! - проорал кто-то, и кто-то поддержал его снизу, чтобы воздух попал в легкие, а плечо трещало и боль от него катилась через ребра и внутренности.
Пистолет, думал он. Мне нельзя было иметь пистолет.
- Доступ, - в который раз повторил тот же человек. И ударил Брена в лицо. Потом чьи-то пальцы приподняли ему подбородок, перед ним заколыхалось черное лицо атеви - в глазах плыло. - Назовите код доступа.
- Доступ, - повторил он тупо. Он никак не мог понять, что надо говорить. Не мог сообразить, тот это код, который он собирался назвать, или тот, который не хотел называть.
Второй удар в лицо.
- Код, пайдхи!
- Код…
Пожалуйста, Господи, код. Его мутило от боли, он чувствовал, что сейчас вырвет. И не мог придумать, как объяснить этому дураку.
- По запросу…
- Запрос на экране, - сказал голос. - Что дальше?
- Печатайте…
Он вспомнил настоящий код доступа. Стоило опустить веки, как в глазах все затопляла белизна, но если уплыть в эту метель, они опять начнут бить.
- Код…
Код помех. Для воров.
- Введите дату…
- Какую?
- Сегодняшнюю.
Дурак. Брен слышал тарахтение клавиш. Красно-синий все еще стоял возле него, еще кто-то держал ему голову, захватив горстью за волосы.
- Она запрашивает время, - сказал кто-то.
- Нет. Не вводите. Наберите число… 1024.
- А что это?
- Код, черт побери!
Красно-синий повернул голову:
- Введите.
Коротко простучали клавиши.
- Ну, что получилось? - спросил красно-синий.
- Опять сигнал запроса.
- Это то, что надо? - спросил красно-синий.
- Вы вошли в систему, - сказал Брен, и замолчал, и дальше просто дышал и слушал быстрый стук клавиш - оператор (по крайней мере, на клавиатуре работать умеет…) старался допросить компьютер.
А машина теперь ему будет врать. Задействовано наложение. Она будет врать о своей памяти, о конфигурации, об именах файлов… и любому, кто запросит, она сообщит, что все это существует, и сообщит объемы файлов, а после выведет всякие машинные коды и тарабарщину, которая скажет специалисту по компьютерам, что эти файлы существуют и что они защищены разными паролями.
Уровень их вопросов показывал, что такое поведение машины вытащит ее хозяина из Уигайриина. Красно-синий уже исчерпал всю глубину своих познаний.
- Что это за мусор? - грубо спросил красно-синий.
Брен перевел дух и, прикрыв глаза, спросил, скрывая безумный восторг:
- Незнакомые символы?
- Да.
- Вы в адресации. Что ж это вы с машиной сделали?
Его снова ударили.
- Я спрашиваю имена этих проклятых файлов!
- Они на человеческом языке.
Долгое молчание. Брену не понравилось это молчание. Красно-синий дурак. А дурак может сделать какую-нибудь совсем уж дурость, например, забить меня до смерти, пытаясь изучить программирование компьютера… Он висел, жуткими трудами добывая каждый вдох, пытаясь дотянуться ногами до полу, а красно-синий раздумывал, перебирая доступные ему варианты.
- Мы уже получили то, что нам нужно, - сказал он наконец. - Давайте грузить их. Отвезем в Негиран.
Мятежный город. Столица провинции. Мятежная территория. Именно тот ответ, которого он добивался. Теперь его отправят куда-то, прочь от холода, грязи и дождя, там можно будет иметь дело с кем-то поумнее, существом с устремлениями, со струнками, за которые можно потянуть, до этого пайдхи додумается, и иметь дело с ним по собственному плану пайдхи…
- Их тоже вести?
Брен не был уверен, кого имели в виду под словом "их". Его начали отвязывать от труб на потолке, он повернул голову и увидел окровавленное лицо Сенеди. Оно ничего не выражало. Лицо Илисиди тоже.
Безумие, сказал он себе. Будем надеяться, что Сенеди в эту минуту не выкинет ничего героического. Будем надеяться, что они просто свяжут Сенеди и оставят в живых, пока у меня не появится возможность что-нибудь сделать надо будет придумать способ сохранить жизнь Сенеди, отвлечь их чем-то может, попросить за Илисиди.
Сделать так, чтобы им потребовалась помощь Илисиди. Она ведь была с ними. И предала их. Но атеви не воспринимают предательство так лично, особенно от айчжиин…
А пока что он не мог идти. Он завопил, когда его схватили за больную руку, и кто-то ударил его по голове, но какой-то более рассудительный голос подхватил его, сказал, что у него сломана рука, а идти он сможет, если захочет.
- Я постараюсь, - сказал он, и попробовал идти, его качнуло, кто-то поддержал под здоровую руку. Они вышли за дверь, там светило солнце и дул холодный ветер. Брен услышал, как красно-синий что-то говорит в карманную рацию.
Снаружи было слышно, как самолет запускает турбины. Брен разлепил глаза. Самолет стоял в конце полосы, сзади за двигателями поднималась с земли пыль. Брен оглянулся, хотел убедиться, что Сенеди и Илисиди тоже идут, но человек, который поддерживал его, резко дернул и любезно пообещал сломать эту руку тоже.
Шли долго, под ветром, по холоду. Целую вечность, пока наконец перед ними не оказался опущенный откидной трап - надсадный вой хвостовых турбин ударил в уши, ледяной ветер хлестнул по голой коже. Человек, который его привел, отпустил руку, и Брен побрел вверх, цепляясь здоровой рукой за тонкий металлический поручень; впереди него шел один человек, остальные сзади.
Он чуть не потерял сознание на трапе. Наконец оказался в закрытом от ветра полутемном салоне, кто-то схватил его за правую руку и оттащил в сторону, чтобы освободить проход. Здесь были сиденья, пустые, люди попятились, чтобы дать им подняться на борт - Сенеди помогал Илисиди одолеть ступеньки, другие поднимались следом за Сенеди.
Его дернули за руку, развернув в другую сторону. Он ударился о кресло, попал не на сиденье, а на откидной подлокотник, попытался встать - и вдруг в дверях вспыхнула драка, с чавкающим звуком рассаживалась о кости плоть, во все стороны брызнула кровь. Он развернулся на этом чертовом подлокотнике - и увидел, что у дверей стоит Банитчи с металлической трубой в руке.
Драка уже закончилась - так быстро… Мятежники были мертвы или полумертвы, Илисиди и Сенеди держались на ногах, Чжейго и три человека из их отряда стояли в проходе между креслами у выхода, еще один человек - у пилотской кабины, с пистолетом в руке.
- Нанд' пайдхи, - сипло сказал Банитчи и обозначил поклон. - Нанд' вдова. Занимайте места. Сенеди, в кабину.
Брен перевел дух и повалился - как был, весь в крови - в мягкое кресло, а Банитчи и Сенеди застыли, упершись друг в друга взглядом, - ведь все остальные на борту, кроме Брена и Чжейго, были людьми Илисиди.
Илисиди положила ладонь на руку Сенеди:
- Мы полетим с ними.
Тогда Сенеди отвесил короткий поклон и помог вдовствующей айчжи добраться до кресла - им пришлось переступать через трупы, которые охранники помоложе оттаскивали с дороги.
- Не наступите на мой компьютер, - сказал Брен, держась за бок. - Там где-то сумка с ним… не наступите!
- Найдите сумку пайдхи, - велел Банитчи людям.
Один из них проговорил с абсолютной серьезностью:
- Нади Банитчи, на борту четырнадцать персон. Предполагалось, нас будет десять и два члена экипажа…
- До десяти и экипаж, - отозвался кто-то еще, а третий добавил: Покойники не в счет!
На Мосфейре с ума бы сошли, услышав такое.
- Так сколько мертвых?
Начался спор, но тут Сенеди крикнул спереди:
- Пилот уходит! Он из Уигайриина, хочет вывезти отсюда семью.
- Это один, - сказал кто-то.
- Вот этого отпустите, - хрипло выдавил из себя Брен и показал рукой на того парня, который сказал, что у него сломана рука - единственное милосердие, что досталось здесь на его долю. Живых пленников связывали, мертвых складывали в проходе. Но Банитчи велел вместо этого выбросить одного мертвеца.
Подтащили к двери и сбросили вниз красно-синего, а пилот, который отказался лететь, вылез следом сам.
Банитчи ткнул в выключатель. Откидная рампа с трапом - она же дверь пошла кверху. Турбины завыли громче, но тормоза шасси удерживали самолет на месте.
Брен закрыл глаза, вспомнив о скале, которая находится рядом с полосой, - так Илисиди говорила. Когда объясняла, что снайперы могут помешать посадке.
Между прочим, взлету они тоже могут помешать.
Дверь закрылась. Свист турбин все нарастал. Сенеди отпустил тормоза и рванул самолет по полосе.