Он не мог поверить. Он был оскорблен, глубоко оскорблен и даже задет, что Табини отправил его в этот грязный, гнетущий дом, наверняка с давно устаревшей сантехникой и Бог знает какими кроватями.
Коридор кончался. Его замыкали две большие двери. "Еще куда-то брести, - думал Брен угрюмо, - в какую-нибудь мрачную клетушку, подальше от вдовы и ее персонала".
Наверное, тут нет вины Табини. Скорее всего, это вдова отменила распоряжения Табини. Бабушке могло не понравиться присутствие человека в ее доме, она могла велеть разместить его где-нибудь под лестницей или в чулане. Банитчи и Чжейго, когда узнают, будут возражать. Бабушка обидится, Табини обидится…
Слуги открыли двери - и за ними оказался ковер, просторная гостиная, а мебель… Боже, позолота, каждая поверхность - резная, а ковры - Брен внезапно сообразил, что ковры отнюдь не фабричного производства. Мягкий желтоватый свет шел из большого стрельчатого окна со множеством мелких прямоугольных стекол, окаймленных другими, янтарно-желтыми и голубыми стеклами, - великолепная рама для серой, обрызганной дождем пустоты.
- Это - приемная комната пайдхи, - сказал Майги, а Джинана тем временем открыл другую, расположенную сбоку дверь и пригласил его в столь же богато украшенную комнату с пылающим камином - запретный источник тепла, взял на заметку какой-то дальний участок его мозга; но внимание уже обратилось к другим деталям: к оружию, звериным шкурам и головам на стенах, к резной деревянной мебели, старинному ковру с бесконечно повторяющимися медальонами бачжи-начжи; окна - такие же, как в первой комнате, правда, чуть меньше по размеру, но не менее изукрашенные.
- Это ваша личная гостиная, - сказал Майги, затем распахнул двери в боковую комнату без окон, украшенную в том же стиле, с длинным, от стены до стены, столом полированного дерева. - Столовая, - сказал Майги и вошел внутрь, чтобы показать сонетку - цепочку колокольчика, который будет призывать слуг. - Точно как в гостиной, - сказал Майги и отвел Брена обратно, чтобы убедиться, что он увидел.
Брен глубоко вздохнул. Повсюду были каменные стены, натертые деревянные полы, и приглушенный свет, и позолота… Это начинало превращаться в экскурсию по музею: Майги и Джинана показывали на какую-нибудь совершенно рекордную звериную голову, обращали внимание на разные виды животных, три из которых, как они признались, уже полностью вымерли, и рассказывали о некоторых украшениях, имеющих историческую ценность.
- Вот это подарено властителем провинции Дейнали к бракосочетанию наследника айчжи четвертой династии с наследницей Дейнали, которое, однако, так и не состоялось ввиду смерти наследника айчжи, упавшего с садовой дорожки…
"Какой именно садовой дорожки?" - подумал Брен и твердо решил, что при сложившихся обстоятельствах ему лучше избегать рокового места.
Это действует на нервы мания преследования, вызванная бегством сюда. Да, не иначе.
А может, это стеклянные глаза мертвых животных, которые смотрят на него беспомощно и немо.
Майги открыл еще одну дверь - в спальню, намного, намного большую, чем должна быть нормальная спальня, с каким-то сооружением на возвышении - Брен предположил, что это все же кровать, а не катафалк, - украшенным шпилями, поддерживающими балдахин, занавеси которого почти полностью скрывали это ложе, заваленное звериными шкурами и стоящее на каменном пьедестале. Майги показал ему очередную сонетку и торопливо повел - о Господи! - в следующий коридор.
Брен покорно пошел следом, начиная чувствовать, что все это дело с устройством пайдхи понемногу выходит за рамки разумного. Просто смех. Майги открыл боковую дверь в комнату с дыркой в каменном полу, с серебряным тазом и стопкой холщовых полотенец.
- Удобства, - иносказательно объяснил Майги. - Пожалуйста, пользуйтесь полотенцами. Бумага забивает канализацию.
Брен подозревал, что его негодование слишком явно. Майги ковшиком зачерпнул воды из полированного серебряного котла (ковшик был украшен рельефом) и слил в дырку.
- Фактически, - сказал Джинана, - тут действует система с проточной водой. Ее установил айчжи Падиги в 4879 году. А ковшик остался, для полотенец, конечно.
Это благородно, это элегантно, это… ужасно - вот что чувствовал Брен. Атеви - не животные. И я тоже. Этим пользоваться невозможно. Должно же тут быть какое-то другое место, может, где-то внизу; надо разузнать и ходить туда, хоть и далеко окажется.
Джинана открыл двойную дверь за "удобствами", которая вела в ванную комнату с огромной каменной ванной и проложенными прямо по полу трубами.
- Смотрите себе под ноги, пайдхи, - сказал Джинана.
Очевидно, водопровод здесь тоже был позднейшим нововведением, а количество воды, расходуемой на одно купание, должно быть, просто чудовищно.
- Ваши собственные слуги будут разжигать огонь для вас каждый вечер, сообщил Джинана и продемонстрировал, что здесь есть водопровод, а Брен тем временем переваривал оброненное между делом известие, что Алгини и Тано не пропали, что его багаж еще может появиться и он все-таки не будет тут один с Майги и Джинаной.
Тем временем Майги открыл нагреватель, который был смонтирован на каменной стене и снабжен двумя спускающимися сверху трубами, проложенными по стене: большая, должно быть, служила для подвода к нагревателю холодной воды (а труба для горячей воды выходила книзу и тянулась к ванне); но Брена озадачила вторая труба, потоньше - пока он не понял, что маленький голубой огонек в топке нагревателя, по-видимому, питается от этой меньшей трубы. Газообразный метан! Так и жди взрыва. Или асфиксии, если маленький огонек погаснет и позволит газу накопиться в ванной.
"Боже мой!" - думал он, терзаясь этими бесчисленными нарушениями правил безопасности, часть из которых определенно таила смертельную угрозу, пока шагал вслед за двумя слугами обратно через "удобства" в коридор.
И Табини отправил меня сюда, как в безопасное место? Теперь, когда стало понятно, что из себя представляют некоторые из этих трубопроводов и электрических линий, он внимательно изучал прочие более поздние добавления на каменных стенах: отдельные трубы, как он сейчас понимал, подводили метан - через жилые помещения и все остальные, а кабели представляли собой старинную электропроводку, потенциальный источник искр.
Но здание еще стоит. Провода очень старые. Трубы тоже. По-видимому, персонал был очень аккуратен и осторожен… до сего времени.
- Мы, конечно, к вашим услугам, - говорил Майги на ходу. - Ваш собственный персонал должен вскоре прибыть. Они будут размещены в помещениях для слуг, как и мы. Один звонок - это к ним, по личным делам; два - это нам: принести пищу, навести порядок в удобствах. Мы обслуживаем сам Мальгури и, конечно, распространяем его гостеприимство на все особые требования, которые могут возникнуть у пайдхи.
Джинана привел их обратно в гостиную - тоже целая экспедиция - и, взяв со стола небольшую книжечку в кожаном переплете, протянул Брену вместе с пером.
- Пожалуйста, включите свое имя в список наших выдающихся гостей, попросил он, а когда Брен приготовился писать, добавил: - Для нас будет еще большей честью, нади, если вы запишетесь на своем языке. Такого у нас еще никогда не было.
- Благодарю вас, - отозвался Брен, действительно тронутый проявлением искреннего гостеприимства в этом мавзолее, и по всей форме записался сначала по-атевийски, а потом, куда менее уверенным почерком (ирония жизни!) - на мосфейском языке.
Из коридора донесся топот ног. Он поднял глаза.
- Несомненно, это ваши слуги, - сказал Майги.
Через секунду в наружных дверях показался Тано с двумя большими коробками и, едва не опрокинув старинный столик, двинулся через приемную комнату.
- Нанд' пайдхи, - сказал Тано, тяжело переводя дыхание. Он был весь мокрый, как и коробки.
Джинана поторопился провести Тано в спальню - чтобы уберечь мебель, подумал Брен; и еще он понадеялся, что в этих коробках его одежда, особенно свитеры и пальто потеплее.
- Не желает ли пайдхи чаю? - спросил Майги.
Тут снова хлопнула наружная дверь, возвещая, что прибыл еще кто-то, скорее всего Алгини. От сквозняка затрепетал огонь в камине, и сразу же, подтверждая догадку Брена, через гостиную прошел Алгини, тоже весь мокрый, и исхитрился поклониться на ходу, несмотря на две большие коробки в руках.
"Все мое имущество, - подумал Брен, припомнив штабель коробок, который они загрузили в поезд. - Господи, сколько же времени они собираются продержать меня здесь?"
- Чай… - повторил он рассеянно. - Да.
Ему было холодно, несмотря на огонь в камине, - ведь всего несколько часов назад он находился намного южнее, в более теплом морском климате, а потом перенес выматывающую поездку по нелегкой дороге. Горячий чай будет очень кстати - и тут Брену пришло в голову, что за всей этой суматохой он не позавтракал и не пообедал, если не считать нескольких вафель в самолете.
- Как вы думаете, не найдется ли здесь пирога с сыром?
Обычно это вполне безопасное блюдо, независимо от сезона.
- Конечно, нади. Хотя я должен напомнить пайдхи, что до ужина всего час…
Разные часовые пояса, сообразил Брен. Он никогда не уезжал настолько далеко от Мосфейры, чтобы оказаться в другом поясе. Значит, тут не только другой климат, тут и время должно быть часа на два впереди. Он не знал, с одной стороны, как отреагирует его желудок на это неожиданное известие, с другой - сумеет ли продержаться этот час до ужина, раз уж вспомнил о еде.
Раскатился гром - вслед за вспышкой молнии, которая выбелила окна.
- Тогда не надо пирога, - сказал Брен и решил, что здесь жизнь вправе идти более медлительным шагом; неспешный, на деревенский лад ужин может его отвлечь и развлечь. - Просто чай, пожалуйста.