Но почему пришельцам вздумалось красть время в одних местах и оставлять в покое другие? Почему им больше нравится время телекоммуникаций, а не время, скажем, Бюро расследований… и почему дневное время они предпочитают ночному? Все это очень странно. Он налил себе еще кофе и стал наносить цифры временных аномалий на листы прозрачной целлулоидной пленки, которыми накрыл карту города. Копински надеялся, что доктор Эрингер поймет в его схеме больше, чем удалось ему самому.
00:07
На следующее утро Копински обнаружил на своем столе записку от Эллиса Уэйда вместе с копией факса от Граусса. Насколько понял Копински, хитроумный немец выдвинул теорию, что с помощью энергии, затрачиваемой при рождении пар элементарных частиц, можно каким-то образом послать сигналы пришельцам, так беспардонно потребляющим нью-йоркское время. Власти в Вашингтоне считали, что проверить надо все версии, и направили Граусса в лабораторию Ферми, где ему предстояло возглавить группу, которая начнет соответствующий эксперимент.
Доктор Эрингер появился минут через десять. Его представила Дина.
– Доктор Грэхэм Эрингер из Сайкомпа.
Мужчины обменялись рукопожатиями. Эрингер оказался высоким, атлетически сложенным человеком лет тридцати пяти, со здоровым румянцем на спокойном и улыбчивом лице, с копной светлых волос. Грэхэму очень шла его коричневая спортивного покроя куртка, пуловер и светло-голубая рубашка с расстегнутым воротом.
– Извините за опоздание, мистер Копински, - сказал он. - Сегодня утром был очередной кризис. У нас постоянные сбои во времени. Впрочем, вам об этом, конечно, известно.
– Везде сейчас одно и то же, - вздохнул детектив. Эрингер повернулся к карте на стене.
– Очень интересно. Тут у вас я впервые вижу попытку систематизации общей картины. - Он вскинул руку. - Мне кажется, что следующим шагом должна стать сортировка данных по времени.
– Я как раз собирался этим заняться, - сказал Копински. Эрингер и Дина углубились в работу. Через час физик сообщил:
– Точек пока маловато, но многое уже ясно. Мы прибавляем кое-какие цифры, которые я прихватил с собой. Они, в основном, относятся к компьютерным установкам.
– Вы считаете, что все это имеет отношение к компьютерам? - спросил Копински.
– Возможно. Ведь самые большие отставания по времени наблюдаются там, где имеются мощные вычислительные машины.
– Например, у вас в Сайкомпе.
– Да, именно так.
– А у вас там было странное красное свечение внутри процессоров?
– Да. Поэтому инженеры и отключили машину, на которой я работал. Они хотели исследовать дымку. На других установках, как вам известно, наблюдалось то же самое.
– На ваш взгляд, что это такое?
Эрингер присел на краешек стола и начал объяснять:
– Судя по результатам измерений, потери времени не постоянны в пределах одного объекта, - он повел рукой, - даже размером с это здание. Замедление может быть разным в двух точках, расположенных на близких расстояниях. Например, на двух часах, находящихся в одной и той же комнате. Я заметил также отсутствие корреляции между временем по солнцу и тем, которое показывали часы в разных местах. - Копински кивнул. - Похоже, что самые большие отставания во времени происходят внутри шкафов с мощными процессорами и блоками памяти, - продолжал ученый. - Там они достигают тридцати процентов. А обыкновенные часы, находящиеся в этой же комнате, могут терять всего шесть-семь процентов. - Эрингер виновато улыбнулся, как будто сами явления, о которых он говорил, были слишком странными, чтобы воспринимать их всерьез. - Лично мне кажется, что это локальное красное смещение. Время внутри шкафа замедляется достаточно, чтобы вызвать видимое удлинение световых волн. Вы знаете, что такое красное смещение?
– Потеря времени - это, можно сказать, то же самое, что и его замедленное движение, - вставила Дина. Она стояла на цыпочках на стуле, прикрепляя к карте первый лист пленки с отсортированными данными. - Чем медленнее течет время, тем свет становится краснее. Цвета зависят от частот, которые, в свою очередь, зависят от времени. И когда время меняется, происходит смещение.
– Совершенно верно, - кивнул Эрингер. Копински с минуту подумал, потом спросил:
– Именно поэтому телеканалы необходимо время от времени подстраивать?
Доктор снова кивнул.
– Именно так.
"Слава Богу, хоть какие-то факты начинают выстраиваться в цепочку", - подумал Копински и спросил:
– А как насчет идеи Граусса? Этот парень убежден, что время воруют пришельцы.
Эрингер снова виновато улыбнулся, но тут же посерьезнел:
– Я не вижу здесь никакой причинно-следственной связи. Даже если время пропадает, это еще не означает, что кто-то его намеренно крадет. При всем моем уважении к коллеге, я бы ответил…
Зазвонил телефон.
– Извините, - пробормотал детектив и взял трубку.
– Копински слушает.
– Джо, это Гарри из дежурной комнаты. Тебя здесь спрашивает какой-то отец Мойнихэн. Можно ему подняться наверх? Копински удивленно поднял брови.
– Конечно. Я встречу его у лифта.
– Кто это? - спросила Дина, все еще стоя на стуле. Она выронила лист, который не успела приколоть к стене, попыталась подхватить его и чуть не упала.
– Священник, - пояснил Копински.
– А зачем он пришел?
– Хороший вопрос.
"Итак, Эрингер полагает, что доктора Граусса малость занесло", - размышлял Копински по дороге к лифту. Ему стало интересно, удастся ли Грауссу уговорить ученых из лаборатории Ферми продолжать эксперимент, если те разделяют точку зрения Грэхэма.
На этот раз отец Мойнихэн был в сутане с высоким стоячим воротником и черном плаще. В одной руке он держал складной зонт, в Другой - кожаный портфель. Священник извлек из него сверток и сказал:
– Вчера я обещал вам чай, но забыл отдать. Случилось так, что я проходил мимо, вот и решил занести. Пенджабский - один из моих самых любимых сортов.
– Э-э, спасибо, - Копински взял сверток. - В заваренный чай Добавляется половина ложки сахара и немного молока. Правильно?
– У вас великолепная память. Да, кстати, может быть, вас заинтересует вот это? - Отец Мойнихэн сунул руку в портфель и начал вытаскивать оттуда книги. - Я взял несколько работ, посвященных мистическому опыту. Не знаю, много ли в этих сочинениях пользы, но готов оставить их вам.
– Во всяком случае мы все тщательно изучим, - заверил Копински, принимая книги.
– И еще я обратил внимание: вас заинтересовало, что часы в святом Вите показывали такое же время, что и ваши, карманные. Вы тогда записали цифры, - продолжал отец Мойнихэн, снова шаря в портфеле. - Я решил провести небольшое исследование. - Он вытащил черную тетрадь и раскрыл ее. Копински увидел ряды аккуратно записанных цифр. - Здесь данные по всем нашим церквям и прочим учреждениям в округе. У меня был хороший повод поговорить по телефону с моими коллегами.
Копински благодарно улыбнулся.
– Вы потратили столько времени!
– Мне и самому было интересно.
Копински чувствовал, что не может просто поблагодарить отца Мойнихэна и распрощаться, не предложив ему чашки чая.
Они вошли в кабинет. Копински представил отца Мойнихэна и объяснил, в чем дело. Эрингер очень обрадовался тетрадке священника и стал наносить цифры из нее на листы, покрывающие карту.
– Интересно, - заметил ученый. - Похоже на оазисы в пустыне. Есть места, которые неразбериха со временем почти не затронула.
– Островки здравого смысла, - пояснил отец Мойнихэн. - Разве я об этом вчера не говорил?
– Говорили! - согласился Копински.
– Есть и другие острова, такие, как Сайкомп, - продолжал Эрингер, указывая на карту. - Там происходят самые большие отставания во времени. Вот посмотрите - они явно локализованы.
– Ага, - отец Мойнихэн подошел поближе, с интересом разглядывая схему.
– В этих местах, как правило, расположены мощные компьютерные системы, - объяснил Копински.
– В самом деле? - Священник приподнял лист, чтобы посмотреть, что находится под ним, потом еще один.
– Вообще-то, я думаю, все не так просто, как кажется, - заметил Эрингер. - Ведь телецентры не пользуются такими уж мощными компьютерами, однако входят в число пострадавших. То же самое относится и к телефонным станциям. А еще коммунальные предприятия.
– В чем же тогда дело? - спросил Копински.
– Может, все это имеет отношение к электричеству, ведь именно с ним связаны компьютеры, - ответил Эрингер. - Возможно, эффект связан с работой в режиме быстрого переключения. И, похоже, с плотностью энергии… Но, скорее всего, зависимость более сложная и включает оба эти фактора.
– Что это нам дает? - спросила Дина.
– На данный момент ничего, - признал Грэхэм.
Отец Мойнихэн вернулся к первому листу и снова принялся внимательно изучать его, бормоча время от времени "да, так" и "понятно". Остальные молча и с любопытством наблюдали за ним. В конце концов священник отошел от карты и окинул взглядом присутствующих.
– Значит, так. Я, как вы понимаете, не сведущ в компьютерах, но немного разбираюсь в характерных признаках распространения эпидемии. Посмотрите, ее начальные источники здесь, здесь и здесь. Далее мы можем проследить вторичные центры и рост в последующие два дня. Распространение прекратилось после закрытия аэропортов.
– Отец Мойнихэн развел руками, как бы желая сказать, что присутствующие могут думать что угодно, но факты именно таковы. - Оставьте в покое пришельцев, - предложил он. - Если вас интересует мое мнение, надо искать жуков.