В трубке раздалось шесть гудков, пока Артур не припомнил, что Франсин предупреждала его накануне о том, что поведет Марти к дантисту.
Артур повесил трубку и пересек зал, направляясь в буфет. Он заказал бутерброд с копченой индейкой и колу. Двадцать пять минут. Усевшись на высокий табурет за небольшим столиком, он запихнул в себя всю порцию.
Хлеб. Майонез. Вкус дичи под запекшейся коркой. Сытно, но не то, что надо. Он скривился и отправил в рот последний кусочек хлеба.
На миг - не дольше - он ощутил слабый приступ отчаяния, и его воля дрогнула. Просто сдаться, отказаться от действия, раскрыть объятия мраку, забыть о долге перед страной, женой и сыном, перед собой, закончить партию - что еще оставалось делать в этой игре? Убрать свои фигуры с шахматной доски или наблюдать за тем, как противник сметает их? Потом можно будет начать новую битву. А пока надо отдохнуть. Но - странное дело - отчаяние отступило, а мужество и сила вернулись, как только он понял, что если и впрямь у него не останется ни пешки, то уже ничто не помешает отдыху; тогда-то и наступит конец. Забавно устроен мозг.
В четверть второго он уже стоял бок о бок с другими встречающими. Двустворчатая раскрытая дверь выплеснула в зал группу бизнесменов в элегантных костюмах строгих тонов, отливавших необычным голубым оттенком, который был в моде и который напоминал Франсин павлиний глаз; троих детей, державших друг друга за руки, за ними женщину в черной юбке, закрывавшей колени, и белоснежной блузке, а потом Харри с кожаным чемоданом в руке. Друг выглядел похудевшим, постаревшим и усталым.
- Хорошо, - сказал Харри после того, как они обнялись. - В твоем распоряжении сорок восемь часов, а потом доктор будет ждать, чтобы всадить в меня еще множество иголок. Боже! Ты выглядишь не лучше меня.
Выезжая из гаража в небольшом правительственном автомобиле, Артур успел изложить Файнману обстоятельства предстоящей встречи с президентом.
- Шварц урвал полчаса из расписания Крокермена. Оно составлено чрезвычайно плотно. Президент, как предполагается, будет сегодня вечером в Нью-Хэмпшире - последний виток предвыборной кампании. Тридцать минут Хикс и я проведем с ним в Овальном кабинете, и никто нам не помешает. Мы должны сделать все возможное, чтобы убедить его в том, что он ошибается.
- А если все безуспешно? - спросил Харри. Его глаза уже не были карими, как прежде, скорее - почти бесцветными.
Артур пожал плечами.
- Как ты себя чувствуешь?
- Не так плохо, как можно предположить, глядя на меня.
- Я рад, - сказал Артур, стараясь проглотить подступивший к горлу ком. Он чуть улыбнулся Харри. - Сколько ты весишь?
Машина выехала на шоссе. Сквозь тучи пробивались солнечные лучи. Начинался снегопад.
- Я снова в полной боевой готовности и вешу столько, сколько в Университете в день выпуска.
- Каковы медицинские прогнозы?
Харри скрестил руки на груди.
- Врачи не потеряли надежду.
Артур оглядел друга со всех сторон.
- На тебе парик?
- Правильно, - подтвердил Файнман. - Ну, хватит обсуждать всякую дрянь. Расскажи об Орманди.
Широкие двери Овального кабинета распахнулись. На пороге стояли трое. Шварц кивнул им. Артур узнал председателей комиссий по ценным бумагам и биржевой деятельности, а также министра финансов.
- Срочное совещание, - пробормотал Шварц, когда те вышли.
Хикс вопросительно взглянул на него.
- Они решают проблемы применения части I Банковского законодательства на случай чрезвычайного положения и части 19 а акта о госбезопасности и биржевой деятельности.
- А точнее?
- Временное закрытие банков и бирж, - пояснил Шварц. - Если президент сделает заявление о пришельцах.
К дверям подошла секретарша президента Нэнси Конгдон и улыбнулась ожидающим в приемной.
- Еще пару минут, Ирвин, - сказала она, тихо закрывая за собой дверные створки.
- Не хотите сесть? - спросил Шварц Файнмана.
Тот спокойно покачал головой, успев привыкнуть к заботливому вниманию. Он принимает это не просто с достоинством - с апломбом, подумал Шварц.
Нэнси открыла дверь и пригласила всех войти.
Миссис Хемптон изменила убранство президентского кабинета, завесив три окна позади витиевато инкрустированного большого стола белыми шторами и украсив одну из стен новым овальным ковром. Комната показалась вошедшим светлой, наполненной свежей зеленью и атмосферой весны, вопреки серым зимним облакам, видневшимся снаружи. За окном Артур заметил розовый сад, кое-где покрытый снегом. В последний раз он был в Овальном кабинете полтора года назад.
Крокермен сидел за викторианским столом, просматривая бумаги в коричневых папках. Некоторые из папок, помеченные аббревиатурой ДИРНСА - Директор, Управление Национальной Безопасности, - Артур узнал. Другие, видимо, поступили от министра финансов и из комиссии по ценным бумагам и биржевой деятельности.
Он не похож на человека, зажатого в угол. Он работает и знает, что делает. Он остался президентом.
- Привет, Ирвин, Артур. - Крокермен встал и протянул им руку через стол. - Тревор, Харри. - Он показал на четыре стула с кожаными сиденьями и плетеными спинками, расставленные перед столом. Обращаясь к Хиксу, он добавил. - Сара предупреждала о вашем визите.
- Я думаю, мы все в одной упряжке, господин президент, - сказал Шварц.
- Вы чувствуете себя в состоянии присоединиться к нам, Харри? - заботливо спросил Крокермен.
- Да, господин президент, - вежливо ответил Файнман. - Я превращусь в подопытного кролика только послезавтра.
- Вы нужны нам здесь, Харри, - искренне сказал президент. - Мы не можем потерять вас.
- Я слышал другое, господин президент, - начал Файнман. Крокермен не скрыл изумления. - Вы не слушаете никого из тех, кому я доверяю, так что я для вас бесполезен.
- Господа, - сказал Крокермен, подняв брови, - настало время говорить откровенно. И прошу простить меня за то, что вы не всегда имели возможность добиться встречи со мной. Я был очень занят.
Шварц, сидя на стуле, наклонился вперед и сжал руки. Начав говорить, он медленно перевел взгляд со своих ботинок на лицо Крокермена.
- Господин президент! Мы здесь не за тем, чтобы жонглировать словами. Я сказал Харри, и Тревору, и Артуру, что необходимо убедить вас вернуться к разуму и рационализму. У них есть что сказать.
Крокермен кивнул и уперся руками о край стола, словно готовясь в любую минуту оттолкнуться от него. Выражение его лица оставалось приветливым и спокойным.
- Господин президент, Первая леди действительно беседовала со мной, - начал Хикс.
- Со мной она не разговаривает, знаете ли, - ровным голосом произнес президент. - Или, по крайней мере, не часто. Она не разделяет наших убеждений.
- Да, - сказал Хикс. - Или, пожалуй, нет… Господин президент, мои коллеги… - Он бросил молящий взгляд на артура.
- Мы полагаем, вы по-прежнему собираетесь огласить сведения о находке в Долине Смерти и о Госте? - спросил Артур.
- Вся эта история так или иначе скоро станет широко известна, - вздохнул Крокермен. - Мы должны хранить тайну в период выборов и инаугурации, но потом… - Он несколько раз постучал пальцами по краю стола.
- Мы не совсем уверены в правильности вашей тактики, сэр, - сказал Артур. - Идея капитуляции несвойственная нашей нации.
Крокермен задумчиво поморгал.
- Капитуляция. Смирение. Малоприятные слова, не так ли? Но есть ли у нас альтернатива перед лицом сверхъестественного?
- Мы не знаем, идет ли речь о чем-то сверхъестественном, сэр, - вмешался Харри.
- Нам потребуются тысячи, может, миллионы лет, чтобы бросить вызов их техническим возможностям - если мы и вправду можем назвать их техническими. Подумайте о силе, способной разрушить спутник и направить его обломки к другим планетам?
- Мы не уверены, что эти события связаны между собой, - заметил Артур. - Но думаю, мы смогли бы достичь такого уровня развития через двести лет.
- Какая разница - два века или два тысячелетия? Так или иначе, они могут уничтожить нас.
- Мы не знаем этого, - возразил Шварц.
- Мы даже не знаем, кого имеем в виду, говоря "они", - поддержал его Хикс.
- Ангелы, пришельцы, враждебные силы. Так ли уж важно название?
- Господин президент, - сказал Тревор, - мы не имеем дело с гневом Божьим, поверьте.
- Мы имеем дело с чем-то равным ему по мощи. И не стоит искать первоисточник, - парировал Крокермен. - Неужели вы считаете вероятным, что Земля может попасть в такой переплет без согласия на то Господа? Мы - Его дети. Он выбирает средство возмездия не наугад - особенно когда происходят столь грандиозные события.
Хикс отметил ударение, которое президент делал на словах "Его" и "Он". Влияние Орманди?
- У нас нет доказательств, что Земле грозит гибель, - заявил Харри. - Что нам надо… так это - чтобы ружье выстрелило, - то есть доказательство их могущества, о котором они нас известили. Но… пока ни одного выстрела.
- Они заявили о своих намерениях достаточно прямо, - сказал Крокермен. - Факт самоуничтожения австралийских роботов свидетельствует о ложности их заявлений. Стоило обману раскрыться - и роботы исчезли. Все, что они говорили - обычный обман. Мне думается, я знал это, предвидел еще до сообщения из Австралии. И то же самое происходило с Орманди.
- Никто из нас не доверяет Орманди, - взорвался Шварц.
Крокермен был заметно раздражен словами Ирвина, но не вспылил.