– Боишься отбить причиндалы? – прямо заявила Майская.
– Особенно если лошади пойдут вскачь.
– Во-первых, не пойдут. Это не тренажер для жокеев, а сентиментальная история. Во-вторых, пользователи – женщины, им начхать на ваши вечные фобии. И в-третьих, Витя, шел бы ты подальше со своим реализмом. В моих скриптах ничего плохого не случается, даже если упасть башкой о камень. Любое происшествие – это лишний повод обняться.
– У тебя кофе убежал, – невпопад заметил Сигалов.
На кухне действительно шипело, и Майская, опомнившись, упорхнула к плите.
Она была права, учить ее не имело смысла. Ее сочинения были бессюжетны и безыдейны – если рассматривать их с точки зрения идеи и сюжета. Но целевая аудитория Неломайской искала в скриптах совсем другое и получала это от Милы сполна. Никто не умел так выстраивать извивы меняющегося настроения, как она. Никто не мог за пятнадцать минут провести пользователя через десятки оттенков одного и того же чувства. Майская – могла. Все ее локации были до боли банальны – и тропический остров, и корзина воздушного шара, и сеновал, – но именно этого жаждали одинокие дамы среднего возраста. Как любой профессиональный автор, Мила эксплуатировала то, в чем прекрасно разбиралась сама. Грезы про героических полковников с благородной сединой и телом двадцатилетнего латиноамериканца Неломайская не создавала, а просто брала готовыми с какой-то дальней полочки своего бессознательного.
Виктор с печалью подумал о том, что у большинства его знакомых семейная жизнь либо совсем не устроена, либо устроена так, что лучше бы они были холостяками. Общего правила на сей счет никто не формулировал, и каждый морфоскриптер мог верить, что его собственная жизнь сложится иначе. Но практика показывала обратное: креатив забирал все душевные силы, близким людям мало что оставалось. Если ты любишь человека, но не даешь ему живых эмоций, твоя любовь похожа на фальшь. А где взять эти эмоции, когда из тебя их высосал немуль, всё до капли – высосал и передал на рабочую станцию, где они превратились в строчки кода, сконвертировались в очередной фрагмент морфоскрипта. Не для близких, а как бы для всех сразу. Ни для кого персонально.
– Кухарка из меня слабая, – поделилась Майская, заходя в комнату с подносом. – Всегда что-нибудь убежит, пригорит или пересолится.
Сигалов взял новую чашку и отхлебнул. Мила кокетничала, варить кофе она умела вполне. Ей бы только собранности побольше.
– Чуть не забыл! – спохватился Виктор. – Фамилия Керенский тебе о чем-нибудь говорит?
– Ни о чем.
– Сан Саныч, – добавил он.
– М-м… Нет.
– В смысле, Александр Александрович, – уточнил Сигалов.
– Я поняла, не тупая! Нет же. А кто это?
– Вчера вечером позвонил и предложил работу. А вот кто он – это вопрос. Потому и спрашиваю.
– А откуда он взялся, этот Сан Саныч?
– В том-то и дело, что ниоткуда. Сам по себе.
– Так не бывает. Кто ему дал твой номер?
– Мила, – вздохнул Виктор. – Если бы я знал, кто ему дал мой номер, с кем он работает или работал раньше… Если бы я знал о нем хоть что-нибудь, зачем бы я у тебя спрашивал?
– Давай по порядку, а то как-то странно. Ты же объявления на заборах не развешивал?
– Звонит вчера вечером: "Здравствуйте, мне Сигалова". "Это я", – говорю. Он говорит: "Мы ищем бета-тестера, решили обратиться к вам". Я говорю: "Ну хорошо, а что да как? Что за работа?" И так далее. Он мне: "Все подробности при встрече, но гонорар могу назвать сейчас. Чтобы убедить в серьезности". И всё такое.
– Ну и сколько предложил?
– В пять раз больше, чем я ждал. Такие деньги мне только Лаврик… – Виктор резко умолк и снова схватился за чашку.
– А Лаврик – это кто? – заинтересовалась Мила. – Что-то я от жизни отстала, столько новых имен…
– Лаврик – это из другой оперы, забудь.
– Какие-то сказки, Витя, – подумав, сказала Майская. – Я бы поверила, если бы тебя "Гипностик" в новый проект позвал. Но у них сейчас такие дела… Прям шпионский триллер. Все на ушах стоят.
– Ну-ка, просвети.
– Туманова ты помнишь? – не совсем уверенно проговорила Мила.
– Егорку-то? Ну еще бы. Правда, давно не виделись.
– Он недавно в аварию попал. Ехал на скутере, кто-то его сбил вроде… Подробностей я не знаю. В общем, Егор сейчас лежит с сотрясением. А работал он последнее время как раз на "Гипностик", у них новый проект. Тема, как всегда, покрыта мраком, но бюджет – мне так на ушко шепнули… Ладно, я не туда углубляюсь. Дело не в этом. Егор попадает в больницу, неизвестно насколько. А через два дня исчезает Максимов.
– Максимова не помню, – вставил Виктор.
– Это из молодых. Хотя по возрасту ты вроде помоложе будешь… Но ты у нас старая гвардия, а этот из новых. Ну, не важно! – одернула себя Майская. – Короче, Туманов был штатным скриптером в проекте, а Максимов – так, на подхвате. И вот Максимов исчезает. Родители, друзья, подруги – никто не может найти. В "Гипностике" засуетились, подключили кой-какие связи, проверили, не покупал ли он билеты, где расплачивался последний раз… Выяснилось, что никуда он не уезжал и нигде не платил. Просто вот залег человек на дно, представляешь? В больницах нет, среди неопознанных трупов тоже нет… Но это еще не всё! На место Максимова студия приглашает Левашова. Этого я и сама плохо знаю, видела всего пару раз. Проходит два дня!.. – Неломайская напряженно замерла с поднятым пальцем. – И Левашов точно так же пропадает. Вслед за Максимовым. Третий человек на проекте – за одну неделю. Тут либо мистика, либо шпионский детектив.
До сих пор Виктор слушал скорее из вежливости, но упоминание третьего скриптера пробудило в нем какую-то неясную тревогу.
– И этого… Левашова… Его тоже найти не могут? – уточнил Сигалов.
– Нет! – возбужденно воскликнула Майская. – С ним еще хуже: он, говорят, жениться собирался. Невеста уже с пузом, они давно вместе жили.
– Двое смылись, еще один в больнице. – Виктор пожал плечами. – На сенсацию не тянет.
– Левашов бросил беременную невесту прямо перед свадьбой.
– Бывает.
– Послушай, – со значением произнесла Мила. – За одну неделю. С одного проекта. Слетают три разных человека. Я имею в виду – не разных, а отдельных. Так-то они все знакомы: и Максимова, и Левашова в "Гипностик" привел Егорка Туманов, как я слышала.
Смутная догадка, одолевавшая Виктора, вдруг преобразилась в нечто такое, от чего отмахнуться уже было невозможно.
– Егор знал обоих, и как только он выпал из рабочего процесса, те двое тоже исчезли, – подытожил Сигалов.
– Один за другим! – подтвердила Майская.
– Сначала первый, потом второй… – пробормотал Виктор. – А сам Туманов в каком состоянии?
– С ним всё нормально вроде. Но – постельный режим и никакой работы.
– Узнаешь для меня, где он лежит?
– О-ой, Витя, какой ты молодец. Надо навестить, конечно. Съездим вместе? А в "Гипностик" звонить будешь? – спросила Майская без паузы.
– Зачем? – не понял Сигалов.
– Как зачем?! Я тебе о чем тут рассказываю? У них недобор, у них аврал, у них к тому же началась паранойя: они подозревают, что это происки конкурентов.
– Паранойя, – согласился Виктор.
– А ты свой парень, на тебя можно положиться. Вникнешь быстро, Туманова заменишь легко, в другой проект не слиняешь. Я, например, на твоем месте попросила бы хороших денег. И уверена, что получила бы.
– Туманова я не заменю, – отрезал Сигалов. – И работу я не ищу.
– А как же Керенский? Перезванивать ему не будешь?
– Да чего перезванивать… – Виктор достал коммуникатор и проверил время. – Договорились на шесть вечера. Сейчас поеду.
– В шесть? – опешила Мила. – Кто назначает собеседование на вечер? И ты же сказал, что не ищешь работу.
– За такие деньги это не работа, а удовольствие.
– Мне кажется, там какая-то засада, Витя… Давай я съезжу с тобой!
– Зачем? Вместе отстреливаться? – хрюкнул Сигалов.
– Посмотрю на договор, я же юрист по первому образованию. Может, помогу чем. Мы ведь с тобой кореша?
– Кореш и корюшка. – Он чмокнул Милу в щеку. – Я сам справлюсь, но всё равно спасибо. Я-то вот ничем тебе не помог сегодня.
– Помог, не переживай. И когда бы ты еще голым на коне покатался? После собеседования звони, прямо сразу. Хочу всё знать! Ну и кстати: если это не пустышка, тем более держи меня в курсе. Мне машину давно поменять надо, и еще мебель, и еще кое-что. – Майская поймала его взгляд на своей груди и погрозила пальчиком: – Но это тебя не касается, ясно?
– Конечно. Я по духовной части. – Сигалов развернулся и пошел к лифту.
Поленившись вызывать такси, Виктор решил поймать его на перекрестке. Проторчать пришлось минут десять, но свободная машина всё же объявилась. Сверившись с записью в коммуникаторе, он назвал адрес, водитель молча кивнул и так же молча поехал, за что Сигалов был несказанно ему благодарен. Следующие сорок минут он провел в благодатной тишине. Неломайская была хорошей женщиной и даже совсем неглупой, но Виктор слишком быстро ею наедался.
– Где-то справа… – таксист нарушил молчание не раньше, чем свернул на старую улочку, узкую и нерационально изогнутую.
Виктор в этом районе никогда не бывал и даже удивился, обнаружив, что раньше в Москве могли строить и так.
– Вот ваш дом, – объявил водитель, останавливаясь возле неприметного двухэтажного здания, зажатого между корпусами повыше.
У стеклянных дверей Сигалова ждала заурядная офисная девица. Она была бы симпатичной, но ее убивал дресс-код: длинная черная юбка, белая кофточка под горло и тугой пучок на голове "сегодня училка не в духе".