На этот раз переделка была радикальной: оригинальная концовка заменена довольно бессмысленным подвигом, а безнадёжный пессимизм слегка скрашен иронией. Рассказ получился более традиционным, хотя, как и обещал Боб, спасения мира не произошло. Пошли ли правки рассказу на пользу? С точки зрения формулы "человек борется до конца, если он настоящий человек" - безусловно. Позже Хайнлайн неоднократно подтверждал эту формулу в своих выступлениях. С точки зрения внутренней логики истории и задачи, которую изначально ставил перед собой писатель - безусловно, нет.
И поэтому я решил восстановить историческую справедливость, а заодно и текст рассказа в том виде, в каком его задумал Хайнлайн в июле 1941 года. В результате на руках у меня оказался эксклюзив, которого и по сей день лишены англоязычные читатели Хайнлайна, даже те, кто потратил полторы штуки баксов на кожаное, с золотым тиснением полное собрание сочинений от "Вирджиния Пресс".
Текст рассказа восстановлен по рукописи опуса № 023. Поскольку переводить заново весь текст мне было лень, за основу я взял перевод "Аквариум с золотыми рыбками" А. Паллерштейна, который был выверен и немного исправлен по исходному тексту. Там, где это было необходимо, финальная редакция текста заменена на исходную. В основном это касается начала и концовки рассказа. Теперь вы можете перечитать рассказ в его финальной версии, а потом взять из этого перевода первую и последние две-три странички и сравнить их. Почувствовать разницу.
swgold, 28.04.2015
Восьмой день творения
Теперь нет никакой возможности определить дату, когда Земля была захвачена инопланетянами, можно быть только уверенным в том, что это произошло до 1600 г. от Р.Х.
Если, конечно, она действительно была захвачена.
Да нет, вторжение конечно же имело место. Даже если игнорировать впечатляющую массу досконально проверенных данных, собранных в течение последних трёх столетий - невероятные исчезновения, ядовитые туманы, красные дожди, дожди из рыбы и камней, странные огни в небе, затасканная история "Марии Селесты" - игнорировать горы фактов, которые были в своё время отвергнуты "наукой", у нас по-прежнему останутся эти невероятные смерчи, Гавайские Столпы.
Обычные водяные смерчи не сохраняют месяц за месяцем свой размер, форму и расположение - Столпы сделали это. Обычные водяные смерчи не носят в качестве шапки неизменное, неподвижное облако - как это делают два Столпа. Но, самое главное, обычные смерчи до сих пор никогда, насколько это известно, не вращались в обратную сторону, возвращая воду в океан, вместо того, чтобы высасывать её из океана. Столп Канака, как и положено порядочному смерчу, вытягивает воду из океана - но Столп Уахини низвергает воду сверху вниз.
Доказательство внеземного посещения? Возможно, нет. Но Столпы могут быть либо естественного, либо искусственного происхождения. Если они природное явление, мы должны отбросить наши представления о довольно строгой науке Механике, несколько менее завершённой науке Метеорологии, и большую часть математической физики. Но тогда мы должны выкинуть вместе с ними на свалку целый пласт предшествующих наук.
Если же они искусственные - видит бог, их ровная, без изъянов цилиндрическая форма, их беспрецедентная неподвижность и стабильность заставляет их казаться таковыми - тогда они являются триумфом техники, откровенно сверхчеловеческой по своей природе - результатом работы не-людей.
Инопланетян.
Обязательно ли внеземное их происхождение? Ну, напишите свой собственный список кандидатов. Но помните, что их сотворили не пчёлы, не муравьи и не термиты. Или бобры. Или обезьяны.
* * *
Над горизонтом неподвижно висело облако, которое венчало невероятные водяные смерчи, известные как Гавайские Столпы.
Капитан Блейк опустил бинокль.
- Они там, джентльмены.
Кроме вахтенной команды, на мостике гидрографического корабля "Махан" военно-морского флота США находились двое штатских. К ним и были обращены слова капитана. Один из них, постарше и поменьше ростом, пристально смотрел в подзорную трубу, взятую им на время у рулевого.
- Нет, не вижу, - пожаловался он.
- Попробуйте поглядеть сюда, Док, - сказал Блейк, протягивая бинокль. Он повернулся к вахтенному офицеру и добавил: - Будьте добры, поставьте людей к дальномеру переднего обзора, мистер Мотт.
Лейтенант Мотт кинул взгляд на помощника боцмана, следившего издали за их разговором, и поднял вверх большой палец.
Старшина шагнул к микрофону, пропела боцманская дудка, и металлический голос громкоговорителя разнесся по кораблю.
- Кома-а-а-нду к дальномеру один! Готовьсь!
- Так лучше видно? - спросил капитан.
- Думаю, теперь я вижу их, - ответил Джекобсон Грейвз. - Две тёмные вертикальные полосы, идущие из облака к горизонту.
- Это они.
Второй штатский, Билл Айзенберг, взял подзорную трубу, которую Грейвз сменил на бинокль.
- Я тоже их вижу, - заявил он. - С трубой всё в порядке, док. Но я ожидал, что они значительно больше.
- Они всё ещё частично скрыты за горизонтом, - объяснил Блейк. - То, что вы видите, - лишь верхняя их часть. Высота их около одиннадцати тысяч футов от поверхности воды до облака. Если только ничего не изменилось.
Грейвз быстро взглянул на него.
- А почему вы сделали эту оговорку? Они что, уже менялись?
Капитан Блейк пожал плечами.
- Конечно. Их ведь там вообще не должно быть. Четыре месяца назад они просто не существовали. Откуда мне знать, что с ними произойдёт сегодня или завтра?
Грейвз кивнул.
- Я понимаю вас и склонен согласиться. А можем мы оценить их высоту на расстоянии?
- Посмотрим, - Блейк заглянул в рубку. - Арчи, есть показания?
- Минутку, капитан, - штурман приблизил лицо к переговорной трубе и крикнул: - Дальномер!
Приглушенный голос ответил:
- Дальномер один - за пределом чувствительности.
- Расстояние больше двадцати миль, - ободряюще сказал Грейвзу Блейк. - Придется подождать, доктор.
Лейтенант Мотт отправил старшину отбить три склянки. Капитан покинул мостик, оставив распоряжение известить его, как только корабль достигнет критического расстояния в три мили до Столпов. Грейвз с Айзенбергом несколько неохотно спустились вниз вслед за ним. Нужно было ещё успеть переодеться к обеду с капитаном.
Капитан Блейк был человеком со старомодными манерами. Он никогда не позволял заводить разговоры на профессиональные темы до тех пор, пока обед не переходил в заключительную стадию - с кофе и сигарами.
- Ну, джентльмены, - сказал он, закуривая, - какие будут предложения?
- Департамент вам ничего не сообщил? - спросил Грейвз, коротко взглянув на него.
- Почти ничего. Я получил приказ предоставить корабль и команду в ваше распоряжение для проведения исследований, связанных с Гавайскими Столпами. Да ещё - депешу два дня назад, в которой сообщалось, что вас нужно принять на борт сегодня утром. Без всяких подробностей.
Грейвз неуверенно посмотрел на Айзенберга, потом перевел взгляд на капитана, прочистил горло и сказал:
- Э-э, мы предлагаем, капитан, подняться по Столпу Канака и спуститься по Уахини.
Блейк резко вскинул на него глаза, начал что-то говорить, передумал и начал говорить снова:
- Доктор, я надеюсь, вы извините меня. Не хочу быть грубым, но то, о чём вы говорите - самый идиотский способ покончить с собой.
- Это, возможно, немного опасно…
- Х-м-м!
- …но у нас есть способ сделать это. Если, конечно, верно наше предположение, что вода, поднимаясь вверх, формирует Столп Канака, а на обратном пути - Столп Уахини.
И Грейвз изложил суть способа.
У них с Айзенбергом за плечами двадцатипятилетний опыт погружений в батисфере: у Айзенберга - восемь, а у него, Грейвза, - семнадцать. С ними вместе на борт "Махана" прибыла улучшенная модель батисферы, которая сейчас находится на корме, упакованная в ящик. Снаружи это обычная батисфера без якорного устройства, а изнутри она больше похожа на одно из тех замысловатых цистерн, в которых любители острых ощущений проделывают зрелищный, но бессмысленный трюк - спуск с Ниагарского водопада. Батисфера могла нести 48-часовой запас воздуха; запас воды и концентрированной пищи, рассчитанный на такой же срок; в ней был даже примитивный, но адекватный санузел.
Но самая главная особенность батисферы заключалась в наличии противоударного механизма, "спасательного жилета", который с помощью стальных пружин и сетки из гидеонова шнура позволял тому, кто находился внутри батисферы, висеть, не касаясь стен. "Жилет" надёжно защищал при огромных ударных нагрузках. Батисферу можно было выстрелить из пушки, сбросить с горы - человек все равно выжил бы, избежав переломов и повреждений внутренних органов.
Блейк ткнул пальцем в рисунок, которым Грейвз иллюстрировал своё описание.
- Вы действительно намереваетесь подняться по Столпам в этой штуковине?
Айзенберг ответил:
- Не он, капитан. Я.
Грейвз покраснел.
- Чёртовы медики…
- …и ваши коллеги, - добавил Айзенберг. - Видите ли, капитан, Грейвзу не занимать храбрости, но у него неважное сердце, слабые сосуды и больные уши от частого пребывания под водой. Поэтому институт направил меня присматривать за ним.