ГЛАВА 4
Байрон умер.
Она поняла это по по поведению копов еще до того, как они сказали ей о том, что Байрона убили в одном из отелей Тендерлойна. Не говоря ни слова, она отправилась вместе с детективами и никак не отреагировала на требование Санчеса ответить, что происходит. И только очутившись в машине полицейских, обычном "Плимуте" зеленого цвета, она снова обрела способность мыслить.
Байрона больше нет.
Она не могла избавиться от этой мысли, фраза с назойливостью мухи продолжала крутиться в ее мозгу.
"Возьми себя в руки", - думала она. Циничная часть мозга твердила ей, как все было несправедливо.
Почему?
Пока автомобиль мчал ее по Маркету в сторону полицейского участка, Эйнджел, как молитву повторяла одно и то же слово: почему? Толстяк Уайт пытался как-то успокоить ее, но его слова оставались неуслышанными и казались ей таким же бессмысленным звуком, как гул мотора и шум пульсирующей крови в ушах. Анака хранил молчание.
Почему?
Почему он? Почему сейчас? Почему все произошло так быстро, когда она еще не разобралась в своих чувствах?
Может быть, копы ошиблись, и это не он? Для большинства людей все моро на одно лицо, даже для копов. Даже для полицейских, которые служат в районах, населенных моро…
При мысли о том, что ее пригласили для опознания его тела, Эйнджел содрогнулась.
Сможет ли она выдержать это?
Черт, конечно, сможет. Она уже не раз видела трупы, среди них были и трупы ее друзей. Когда-то она возглавляла разнузданную уличную банду. Возможно, ей довелось увидеть на своем веку больше смертей, чем некоторым моро-ветеранам. Она была крепким орешком и многое пережила…
Ей никого не следовало подпускать так близко к себе.
Новое, предположительно сейсмоустойчивое здание полицейского участка расположилось на фундаменте старой почты. Вместе с другими пережившими землетрясение постройками оно в соседстве с административными строениями Маркета изо всех сил старалось выглядеть современным. "Плимут" нырнул в тоннель, ведущий в подземный гараж. Даже в салоне автомобиля Эйнджел почувствовала, что температура снаружи резко упала. От нескольких сотен припаркованных в закрытом помещении машин пахло озоном. Слышалось легкое потрескивание включенных ламп, это придавало сцене оттенок нереальности.
Анака припарковал машину у дальней стены гаража, который представлял собой некое подобие бетонной гробницы. Здесь было темно, холодно и жутко. Уайт помог ей выйти из салона. Анака тоже хотел было последовать за ними, но Уайт остановил его.
- Иди договорись с коронером…
- Но… - заговорил Анака.
- Встретимся снова на третьем этаже.
Анака вернулся в машину, захлопнул дверцу и отъехал.
Уайт, положив Эйнджел руку на плечо, проводил ее до лифта. Эйнджел не сопротивлялась и ничего не говорила.
Они вошли в лифт, и Уайт приложил к сенсору свой полицейский значок.
- Детектив Моррис Уайт, третий этаж.
- Подтверждаю, - отозвался лифт.
Эйнджел сделала несколько вдохов и попыталась заговорить:
- Куда мы направляемся?
Створки дверей раскрылись, и Уайт подвел ее к столу, за которым с явно скучающим видом сидел человек в форме.
По всей видимости, Уайт чувствовал себя не в своей тарелке. Он первым обратился к сидящему за столом:
- Мне назначена встреча в комнате для опознаний.
- Детектив Уайт, правильно?
Человек в униформе протянул руку. Уайт отдал ему свой значок, и коп приложил его к сканеру.
- Юристы ждут вас в комнате 5-А.
- Юристы? - переспросила Эйнджел, пытаясь хоть немного быть в курсе происходящего.
- Мы хотим, чтобы вы провели опознание подозреваемых.
Они прошли мимо стола и дальше вдоль длинного коридора. Через равные промежутки на их пути попадались двери. Одна из дверей, почти в самом конце коридора, была открыта. Не доходя до конца, Уайт остановился.
- Вы готовы к этому?
- Я? К опознанию подозреваемых? - медленно проговорила Эйнджел.
Она согласилась пойти с копами только потому, что все еще находилась в шоке. Она так и не научилась доверять полиции и теперь только начала раздумывать, что же происходило в самом деле. Кого, черт возьми, ей предстояло опознать? Байрона она почти не знала.
"Ага, - проговорила цинично настроенная половина мозга, - тогда почему ты так переживаешь по поводу всего этого?"
"Потому что могла бы выйти за него замуж", - ответила она себе.
"По любви, - не унимался сидящий в ней циник, - или потому что он был единственным лицом, проявившим хоть какой-то интерес к потрепанному кролику, который только что вырвался из объятий улицы и обрел собственный дом?"
- Тогда поговорим внутри, - сказал полицейский, приняв ее молчание за согласие.
Уайт не отпускал Эйнджел от себя до самой двери комнаты под номером 5-А, куда они вошли и закрыли за собой дверь. У дальней стены комнаты стояли смотровые экраны. Перед ними - стол и два пустых стула. С каждой стороны от стола также стояло по стулу, на которых уже сидели какие-то люди.
На присутствующих были темно-синие костюмы консервативного покроя. Человек справа оказался рыжеволосой женщиной, которая лениво перебирала клавиши на карманном компьютере. Второй из присутствующих был хорьком-моро. Хорек искоса посмотрел на вошедших и, хмыкнув, обратился к Уайту:
- Вы все сказали свидетельнице?
Уайт вздохнул.
- Мисс Лопес, позвольте представить вам мистера Игалеса, общественного защитника.
Хорек коротко кивнул.
- А это миссис Гарднер, помощник прокурора округа.
Гарднер оторвала взгляд от клавиатуры, и голова ее в знак приветствия едва заметно качнулась.
В комнате находилось еще одно лицо. Возле двери у контрольной панели сидел полицейский в форме. Представлять его Уайт не стал. Стулья в комнате были расставлены так, что, когда Эйнджел села, она не могла видеть этого копа.
Уайт сел рядом с ней. Лица их были обращены к стене со всевозможными контрольными таблицами. Он пододвинул к ней микрофон.
- Я хочу, чтобы вы знали, что находитесь здесь в качестве свидетеля, а не подозреваемого. Но у вас есть право пригласить собственного адвоката.
"Ага, моро с адвокатом. Моро-официантка, бывшая предводительница уличной банды и адвокат. Интересно, откуда был этот Игалес родом и кого он защищал?"
Эйнджел вздохнула и спросила:
- Что вы от меня хотите?
Заговорила Гарднер, помощник прокурора:
- Нас интересуют события, происшедшие 27 октября 2059 года.
После длинной паузы Эйнджел наконец проронила:
- В понедельник, что ли?
Все стало на свои места. "Кроличья нора". Подозреваемыми Уайта были…
Трое пинков, что напали на нее!
С тех пор как Уайт и Анака взяли ее, она все еще пребывала в состоянии шока и бесчувственности. И до тех пор, пока не появился осязаемый объект для гнева, она не подозревала насколько сильно была взвинчена. Она прикусила нижнюю губу и почувствовала солоноватый вкус крови. Ей отчаянно хотелось пнуть что-нибудь ногой.
Как жаждала она расквитаться с этими кожаными головами!
Ей начали задавать вопросы относительно "Кроличьей норы" и тех пинков, что напали на нее. И если вопросы помощника прокурора были спокойными, иногда наводящими, то общественный защитник почему-то все время кипятился. Он был жестким и озлобленным и словно старался отыскать в ее ответах слабые места. Но, поскольку ему это не удавалось, он пытался изобразить ее в самом худшем свете.
Вопросы сопровождались каким-то странным ритмичным звуком, похожим на барабанный бой. И только потом Эйнджел осознала, что это она сама постукивала о пол ногой.
Игалес достал ее. Нет, ничего такого, что могло бы опорочить ее, ему не удалось из нее выудить. Однако, ссылаясь на ее приятеля-моро, он хотел все представить так, как если бы она спровоцировала что-то…
- Итак, вы утверждаете, что, размозжив половые органы того мужчины, вы не превысили необходимой для самообороны силы? - спросил хорек.
- Эти трое бритоголовых пинков собирались проткнуть меня, как футбольный мяч.
Ритм, отбиваемый ногой, против ее воли ускорился вдвое. В такт постукиванию стол ходил ходуном. Тут Эйнджел поняла, что Уайт недоуменно смотрит на нее.
- Я не видела иного способа, как выйти из…
Эйнджел, как разжавшаяся пружина, подскочила на стуле и резко наклонилась к нему:
- Вас когда-нибудь насиловали, Игалес?
Она изумилась тому спокойствию, с каким прозвучал ее голос.
- Мисс Лопес… - произнес Уайт.
Он, желая успокоить ее, положил руку ей на плечо.
- Насиловали, мистер общественный защитник?
Теперь помещение заполнилось бешеным стуком ее сердца и запахом крови из прикушенной губы. Она явно ходила по лезвию бритвы и была готова вот-вот сорваться.
Биотехнологи всего мира моделировали моро для участия в сражениях, поэтому большинство моделей хранят в своих генах запись о боевых рефлексах. Эйнджел оставалось довести "до ручки", тогда от бурлящего в ней адреналина она просто взорвется.
- Нет…
По виду хорька можно было сказать, что по исходившему от Эйнджел запаху он понял, как сильно достал ее. Страх, который он источал, и испуганное биение его сердца только подлили масла в огонь.
Больше она не могла владеть собой, словно кто-то стоял сзади и толкал ее в спину, вынуждая к действию. Она дошла до точки, когда каждая ее клеточка занялась огнем и предупреждала об опасности.
- Такой вот хорек, как ты, попытался меня однажды изнасиловать. И если бы я ударила его в пах, он был бы еще жив.