- О, мое почтение! Пожалуйте сюда, красотка. Вот так! Чуть-чуть левее. Подключаю электроды. А теперь минутку полного спокойствия. Прошу ни о чем не думать. Абсолютно ни о чем. И даже об этом… И об этом тоже… О, черт! Пардон, моя милочка. Так у нас ничего не получится. Я же просил - ни о чем не думать. От всего абстрагируйся.
- От всего абстра… что, сержант?
- Ничего… Просто ни о чем не думайте. Несколько секунд… Только несколько секунд. Проклятие, при чем тут пять долларов?
- О, сэр, именно пять долларов мне не хватило вчера на чудесный новый джемпер. И вообразите, муж, такая скотина, отказал.
- Разумеется, это весьма неприятно… Да перестаньте наконец думать о муже. Увидите его вечером и скажете ему все это…
- Я не могу не думать, он меня очень обидел.
- Послушайте, мэм. Проверка лояльности у каждого сознательного гражданина не должна занимать более одной минуты. Эта норма утверждена федеральным бюро. А вы, пардон, торчите перед аппаратом уже пять минут и ни с места. Можете вы несколько мгновений ни о чем не думать?
- Постараюсь, сэр.
- Ну, я жду…
- А я ничего и не думаю.
- Три дюжины бочек рогатых чертей! Вы понимаете, что такое ни о чем не думать? Не понимаете?.. О-о!.. Придется докладывать шефу. Алло, старший сержант О'Патрик? Я - сержант Джонс. Тут у меня миссис Салли Кавиш. С ней ничего не получается. Она не может ни о чем не думать… Что на экране? Невообразимый горох с капустой, сэр. Ничего понять нельзя. Шляпки, платья, чулки, какая-то старая шкура.
- Это натуральная выдра, сержант. Мне Тото обещал достать на горжетку.
- Помолчите, вы, я говорю не с вами. Да, шеф, это был ее голос… Что еще? Трудно понять. По-видимому, обрывки кадров из каких-то кинофильмов. Что за фильмы? Не могу разобрать. Каша… Сейчас спрошу у нее. Миссис Кавиш, вспомните, какие фильмы вы смотрели на прошлой неделе… О, черт!.. Это я не вам, сэр. Сплошная порнография и вестерны!.. Что? Дать сто процентов? О'кэй, сэр. Вы свободны, миссис Кавиш. Ваш паспорт. Поздравляю, сто процентов лояльности Следующий!
- Здорово, сержант. Меня зовут Ник Смокри. Куда и чего?
- Первый раз, парень?
- Именно. Вчера стукнуло шестнадцать.
- О'кэй, Ник. Это чертовски просто. Стань туда и минутку ни о чем не думай. Ты это должен уметь…
- Здесь даже и о девочках нельзя думать, сержант?..
- О-ля-ля! А у тебя, вижу, губа не дура, парень. Первый сорт девчонка! Бьюсь об заклад, ты ее видел в фильме.
- Нет - настоящая. И живет недалеко отсюда.
- Подождите-ка. А вот эта?.. Ух ты! И эта настоящая?
- Ага!
- Слушай, Ник, зачем тебе две? Познакомь с одной меня. Познакомишь?
- Ладно. Приходи сегодня вечером в бар "Под палтусом".
- О'кэй. Давай твою метрику. Получай, Ник, первые сто процентов. До вечера!.. Следующий! Следующий, говорю! Неужели все?.. Э-э, а ты, бабка, чего ждешь?
- Прислали на проверку, милай! Доктор Осслоп послал. Иди, говорит, старая, пускай тебя по всем индиксям проверят, что там у тебя внутри скрывается. Пускай они рентгену всей твоей… этому сделают. И справку дадут.
- Так сюда и послал?
- Так и послал, милай. Бумажку дал. Да я ее кудай-то задевала. Не найду.
- Чудеса! Ведь тебе, бабушка, верно уже за восемьдесят?
- Девяносто три, красавчик!
- О'кэй! А мы проверяем от шестнадцати до семидесяти пяти. Тебя не надо проверять, бабушка. Иди домой.
- Это как же домой! Это что ж, так мне и помирать без проверки? Доктору Осслопу я чего скажу? Ты мне тут колесо не крути, парень. Проверяй и справку давай. А не хочешь проверять, я жаловаться пойду. Я законы знаю… Не смотри, что старая. Меня знаешь до чего боятся? Соседа Смайса три раза из петли вынимали. Вот так!.. Давай свое дело делай и помалкивай.
- Вот поговори с такой. Ну и денек. Собачья должность. Послушай, бабушка…
- Раздеваться, что ль, красавчик? Совсем, что ли?
- Этого еще не хватало. Подожди! Ты что, первый раз тут?
- Первый раз, миленький.
"Ясно! И спрашивать нечего было. Эти проверки ввели десять лет назад. Ей уже тогда было за восемьдесят. Что за осел послал ее".
- Эй, слушай, бабушка, ничего не выйдет. Машина не в порядке.
- А ты поправь. Мне не к спеху. Подожду.
- Долго ждать.
- Ничего. Я работку с собой взяла. Буду вязать помаленьку.
- Вот старая ведьма!..
- Чего-чего?
- Это я с машиной, бабушка, разговариваю.
- Ну давай-давай…
Вспыхивает большой экран на стене. На экране лицо инспектора Смита начальника отдела в федеральном бюро по проверке лояльности. Сержант Джонс вскакивает с места и застывает в положении "смирно".
- Докладывайте, сержант, - разрешает с экрана инспектор.
- За время моего дежурства, - начинает Джонс и умолкает, похолодев от ужаса. "Бабка, - вспоминает он. - Проклятая бабка! Если инспектор ее заметит…" Перед глазами Джонса вспыхивают огненные строки параграфа № 186 - "присутствие посторонних в аппаратной во всех случаях, когда оно не вызвано непосредственной необходимостью определения индекса лояльности, строго запрещается". Джонс косит глаза в угол аппаратной. Старуха расставила складной стульчик и, сидя на нем, быстро двигает спицами: вяжет что-то длинное, как солитер. - За время моего дежурства… - хрипло повторяет Джонс.
- Что вы там мямлите! - раздраженно бросает с экрана инспектор. - Забыли форму отчетности? Число прошедших проверку за последние сутки, средний индекс лояльности, количество профилактических арестов. Я жду.
- "Суммированный суточный итог работы районного пункта по проверке лояльности, - вспоминает Джонс параграф № 217 "Особых правил", - является секретным и ни при каких обстоятельствах не подлежит разглашению. За разглашение виновный…" - дальше мысли Джонса начинают путаться.
- Ну же, - кричит с экрана инспектор. - Вы что, пьяны, заболели?.. Цифры, быстро!
- Семьдесят восемь, девяносто и пять десятых, ноль, - шепчет Джонс.
- Хорошо. Обращаю ваше внимание, сержант, на несколько завышенный средний индекс лояльности и особенно на отсутствие профилактических арестов, - цедит сквозь зубы инспектор. - Проверьте место нуля индикатора лояльности, а при подведении итогов округляйте в сторону уменьшения. И не будьте формальны. Вызывайте ваших клиентов на откровенность. Вы поняли? Завтра в тринадцать ноль-ноль сами явитесь для внеочередной проверки лояльности. Все!
Экран гаснет, и сержант Джонс вздыхает с облегчением. Потом с ненавистью смотрит на старуху.
- Ну, погоди, - бормочет он. - Я тебе устрою "рентгену" по всем "индиксям". Ведь, кажется, был такой один пункт в правилах…
Джонс торопливо листает пухлый томик "Особых правил".
- Ага! Есть: "Каждый совершеннолетний гражданин, находящийся в здравом уме и твердой памяти…" Гм, в здравом уме, - повторяет Джонс и с сомнением косится на старуху… - Ничего, сойдет, - тут же решает он. Значит, "находящийся в здравом уме… может быть в любое время допущен к проверке лояльности по собственному желанию". "По собственному желанию" этот параграф никогда не применяется. Не мудрено, что я забыл его.
Джонс откладывает "Правила" и многозначительно откашливается.
- Ну-с, - говорит он. - Начнем!
Старуха клюет носом. Она задремала.
- Эй, бабушка, - повышает голос Джонс. - Проснись. Фамилия, имя?
Старуха вздрагивает и роняет вязанье. С испугом глядит на сержанта.
- Фамилия, имя, - повторяет Джонс.
- Фу ты, напугал, - недовольно бормочет старуха. - Наладил машину-то?
- Наладил! Как тебя звать?
- Меня-то?.. Мелания Фукс по мужу, а девичья моя фамилия Воречек.
- А девичья твоя фамилия мне ни к чему. Фукс, значит. Гражданство у тебя какое?
- Здешнее. Я, милай, тут всю жизнь прожила. Несмышленышем меня сюда привезли. Отец-то мой из Польши перебрался. Еще, почитай, до первой войны.
- Ладно! Иди становись вон туда.
- В шкаф-то в этот? А раздеваться где?
- Да не надо раздеваться. Так все сделаем.
- Ты смотри, милай, делай как полагается. Чтобы все видно было.
- Будет, будет. Ты не сомневайся. Насквозь тебя увижу. Лезь. Вот так. А теперь подумай, бабушка, о том, что тебе больше всего на свете не нравится.
- Это про что же, значит?
- Про что хочешь, что тебе не по душе: цены, налоги, пенсия по старости. Ты пенсию получаешь?
- Мало, милай!
- Вот и об этом подумай. Словом, обо всем, что тебе хотелось бы изменить.
- Это чтобы желчь разлилась?
- Вот именно.
- Не вредно это мне будет, сыночек?
- А без этого нельзя. Ничего у нас с тобой не получится.
- Ну давай, попробую…
- Пробуй, бабушка, пробуй… Вот так. Хорошо, очень хорошо! Ай да старая! Да ты, оказывается, самый что ни на есть "подрывной элемент" в нашей стране. Хватит, хватит! У меня уже прибор зашкалило. Вылезай.
- Ну как? Увидел что?
- Все видел. Плохо твое дело. Придется тебя изолировать. Опасная ты для окружающих.
- Это куда же ты меня изолировать хочешь? В санаторий, что ли?
- Там видно будет. Пока в полицейский участок.
- Очумел? Идол!
- Тихо! За оскорбление должностного лица могу оштрафовать.
- Тещу свою штрафуй. Жулик! Меня доктор Осслоп послал кишки проверить, а ты мне на голову трубу наводишь. Я тоже кое-что понимаю. Не маленькая.
- Фу ты, черт! Кишки! Почему сразу не сказала?
- А ты что, сам не видишь? При аппарате сидишь, а не видишь. Все вы жулики, дармоеды, олухи недоученные.