Ларионов выполняет повеление хозяина, а хозяин опять что‑то затевает. Впрочем, «что‑то» не совсем верно. Ясно, что. Итак, Дед и Тагаев сцепились, и помешать этому я уже не могу. Мне уготована роль статиста. Дед расправится со своим недругом, как делал это не раз, потом умоет руки и скажет с грустью, глядя мне в глаза: «А что, по‑твоему, я должен был делать? Ждать, когда он убьет меня?»
– Сукин сын! – рявкнула я. Сашка укоризненно взглянул на меня, а я добавила:
– И твой Тагаев тоже. Тигры, мать их. Пауки в банке…
Мое душевное состояние способствовало тому, что до дома я доехала в рекордно короткие сроки. Несмотря на поздний час, свет в гостиной горел. Загнав машину в гараж, я поднялась в холл, Сашка отправился на кухню и там затих, почуяв неладное, а я вошла в гостиную. Тагаев играл в шахматы. Он поднял голову и сказал:
– Привет.
Я прошла и села напротив.
– У тебя неприятности? – спросил он немного погодя.
– Даже не знаю, что ответить.
– Значит, неприятности. И появился новый знакомый.
– Кого ты имеешь в виду?
– Парня, с которым ты пила кофе в «Домино».
– Потрясена твоей осведомленностью, – развела я руками.
– Пустяки. Хозяин мой приятель.
– Впредь буду осмотрительнее.
– Да, и постарайся себя сдерживать, драка в кабаке не лучшее занятие для женщины.
– Он первый начал.
– Идиот. Может, тебе стоит носить значок «Держитесь от меня подальше»?
– Ты чем‑то недоволен? – помедлив, спросила я.
– Недоволен? – Он поднял брови, демонстрируя удивление, и сложил руки на груди.
– Может, ненароком я нарушила твои планы?
– Интересно, какие именно?
– Тимур, – поморщилась я, – нам не пора ли поговорить?
Он улыбнулся и кивнул:
– Начинай.
– У вас с Дедом наметились разногласия? – собравшись с силами, спросила я.
– Они всегда были. И что?
– Они всегда были, но вы с этим как‑то справлялись. Теперь все не так. Я права?
– Нет.
– Что нет?
– Ты не права, – сказал он спокойно.
– О, черт. Как ты не понимаешь… Ты ставишь меня в безвыходное положение. Если бы мы могли просто поговорить…
Он засмеялся, тихо и весело.
– Хочешь убедить меня в том, что тебя действительно волнуют мои дела?
– Да, они меня волнуют, – призывая себя к терпению, ответила я.
– Знаешь, ты очень убедительна, – вздохнул он, смеяться ему надоело по неизвестной причине, вряд ли потому, что его убедил мой ответ. – По утрам самовнушением не занимаешься? «Я счастлива, у меня всё хорошо…»
– А ты? – разозлилась я.
– Поначалу пробовал, но мне это не помогает.
– Тогда какого черта не уйдешь?
К ответу он подошел очень серьезно, помолчал, подумал, развел руками и улыбнулся:
– Не могу. Без тебя подохну, и с тобой не жизнь.
Я досадливо покачала головой:
– Слушай, я люблю тебя.
– Себе‑то хоть не ври. Если бы у меня хватило сил, я бы давно ушел. Сама ты не сбежишь. Будешь жалеть меня, считать себя виноватой, тихо ненавидеть, не меня, себя. Я много думал, похоже, из этой ситуации нет выхода.
– Выход всегда есть. Взял бы да и пристрелил меня к чертовой матери.
– В этом вся ты, – хмыкнул Тимур. – Нет бы сказала: пустил бы себе пулю в лоб и дал бы пожить спокойно.