– В этом я как раз не сомневаюсь.
– И правильно. А смоделировать ситуацию, в которой противник начнет действовать нужным ему образом, не так сложно. Особенно для нашего стратега.
– То есть в настоящее время мы все пляшем под его дудку? – усомнилась я.
Лялин хохотнул:
– Как всегда.
– Что верно, то верно, – не могла не согласиться я. – И что в этой ситуации делать мне?
– Я уже сказал, – вздохнул он.
Я разозлилась:
– Глупости.
– Ты все равно поступишь по‑своему. В этом вся прелесть.
– А как же дружеский совет на прощание?
– Нет у меня советов. То есть я бы посоветовал поступать, как подсказывает тебе сердце. Что бы ты на это ответила? – Я фыркнула и отвернулась. – Правильно. Так что топай и не мешай мне работать.
– Ладно, потопала. – Я поднялась и пошла к двери, досадуя, что приехала сюда и затеяла этот разговор. Олег прав, никакие слова ничего не изменят, но я все‑таки не удержалась и спросила:
– Значит, ты уверен, что каждый человек кузнец своего несчастья?
– Все‑таки обиделась? – улыбнулся Олег. – Зря. Ты такая, какая есть. Ты делаешь свой выбор, они свой. Только и всего. Так что выбрось из головы чепуху о том, что ты приносишь мужикам несчастья. Лично мне ты доставила массу незабываемых мгновений. Хочешь, я тебя поцелую? '
– Валяй.
Он наградил меня отеческим поцелуем, и я отправилась восвояси.
Ободренная этим решением, я завела мотор.
– Все мужики придурки, – ворчливо заметила я. Мой пес презрительно отвернулся, а я добавила:
– И ты не лучше.
* * *
Вечером в компании Тагаева я усердно изображала оживленность и довольство жизнью, но приглядывалась к своему сердечному другу.