Впрочем, как ей стало ясно в течение следующих месяцев, город был подобен исполинскому трюму для рабов. Бараки, мастерские, фабрики квартал за кварталом тянулись во всех направлениях. Ни травы, ни деревьев - ничего живого, кроме рабов и хозяев. Некоторые из последних были очень высокими - куда выше родителей Сасс - и походили на громил, с которыми сражалась Карин Колдей в "Тайне ледяного мира".
Звенья расформировали, и рабов подвергли тестированию, чтобы установить их продажную цену. Потом каждого приписали к новому звену для работы, обучения или того и другого вместе, в зависимости от пожелания хозяев.
Сасс была изрядно удивлена, что она еще помнит, чему ее учили в школе.
Когда на экране появлялось очередное задание, она с головой погружалась в проблемы математики, химии или биологии. Дни проходили совершенно однообразно: сначала центр тестирования, потом тяжелая работа в бараках, где Сасс подметала полы - совершенно голые, чтобы в этом нуждаться, - и мыла кухни и общие туалеты, и, наконец, коллективная работа, такая же бессмысленная, как и на корабле. Шесть часов отводилось для сна; она проваливалась в беспамятство, как в колодец.
Сассинак не имела ни возможности, ни причины считать дни. Она не могла ни разыскать старых друзей, ни выяснить, где они находятся. Вообще-то Сасс легко заводила новых товарищей, но постоянные переброски из одного звена в другое делали невозможным поддерживать дружбу. В конце концов, после окончания тестирования и долгих дней работы в полные три смены, ее привели в здание, которое она еще не видела. Скованная с другими рабами Сасс услышала заунывные выкрики аукциониста и поняла, что ее намерены продать.
К тому времени, как Сасс добралась до стенда с дисплеем, она узнала о себе все. Пол - женский, физическое развитие - степень два, общий интеллект - восемь, математика - девять, рост - такой-то, вес - такой-то, с такой-то планеты, генетический код, родной и выученные языки, специальный опыт и так далее. Сассинак боялась, что ее начнет трясти от боли и унижения, и покупатели поймут, насколько она чувствительна и возбудима, и сразу же постаралась сдержать дрожь. Она уже узнала, что покупатели редко гоняются за красотой - этого можно легко достичь с помощью косметики и пластической хирургии. А вот талант и опыт, тем более в сочетании с энергией и возбудимостью, ценились по-настоящему. Поэтому рабов и вывозили со сравнительно молодых колоний.
Аукцион шел своим чередом - цены назначались в неизвестной Сассинак валюте. Наконец торг закончился, кто-то выключил экран, а кто-то еще - судя по ошейнику, раб - повел Сасс по пустым коридорам и приковал к кольцу на какой-то двери. Сассинак умудрилась не дрожать и не плакать, хотя внутри ее душили рыдания.
- Как тебя зовут? - спросил другой раб, складывающий ящики возле двери.
Сасс посмотрела на него. Это был крепкий мужчина с седеющими волосами, шрамами на руке и вмятиной на черепе - в этом месте волосы не росли. Он ждал ответа и улыбался. - Ладно-ладно, если не хочешь, можешь не отвечать.
- Сассинак! - быстро и чересчур громко выпалила Сасс. Она снова обрела имя!
- Тише! - предупредил девочку раб. - Значит, Сассинак. Откуда ты?
- С Мириады. - Ее голос дрогнул, а глаза наполнились слезами.
- Говоришь на Неогейше? - спросил раб на этом языке. Сасс молча кивнула, опасаясь разреветься. - Спокойно, - остановил ее раб. - Возьми себя в руки - ты сможешь.
Сасс, дрожа всем телом, сделала глубокий вдох, потом еще один. Дрожь улеглась. Мужчина одобрительно кивнул.
- У тебя есть шанс, Сассинак. Судя по твоим оценкам, соображаешь ты неплохо. И при этом у тебя имеется мужество - ни плача, ни воплей. Хотя ты здорово дрожала.
Последнее замечание после стольких похвал просто вывело ее из себя.
- Да я даже не пикнула!
- Знаю, - вновь кивнул раб. - Но дрожала. - Он усмехнулся. - Послушай, Сассинак с Мириады. Тебе удалось не пикнуть без всякой тренировки - что тогда, по-твоему, ты могла бы сделать после должной подготовки?
- Подготовки? - невольно заинтересовалась Сасс. - Вы имеете в виду?..
В коридоре послышались голоса. Раб приложил палец к губам и застыл рядом с ящиками.
- Как вас зовут? - шепотом спросила Сасс, и он ответил так же тихо:
- Абервест. Они называют меня Абе. - Раб еле слышно добавил:
- Я из Флота.
Глава 2
Флот! Сассинак не переставала думать об этом, втиснутая в передний отсек грузового тягача вместе с еще двумя недавно купленными рабами. Позже она узнала, что подобное обращение было вызвано не наказанием, а необходимостью: тягач выехал из-под купола в голое безвоздушное пространство маленькой планетки, служившей центром работорговли. Снаружи герметически закупоренных отсека и кабины водителя, где Абе управлял тягачом в сравнительном комфорте, их ожидала немедленная смерть.
Местом назначения оказались те же самые бараки для рабов - только значительно меньшего размера. Сассинак ожидала прежней рутинной работы, но вместо этого ей пришлось учиться. По шесть часов в день она проводила за компьютером, обучаясь использовать математику, которую уже неплохо знала, в картографии, навигации и геологии, совершенствуя свое произношение на Харише и учась понимать (но не говорить) по-китайски. Другая смена проходила за ручным трудом - выполнением случайной работы под наблюдением надсмотрщика. Регулярных обязанностей у нее не было.
Больше всего угнетало чувство замкнутого пространства. Раньше Сассинак могла выходить из дома, смотреть на небо, бродить с друзьями по холмам.
Теперь же она повсюду видела одну и ту же унылую серость. Большинство зданий не имело окон, да и снаружи можно было увидеть только стену другого строения. Устало плетясь по узким улицам с очередным поручением, Сасс старалась не смотреть вверх - она уже усвоила, что это чревато порцией брани или ударом. Да сверху и нельзя было ничего увидеть, кроме сероватой дымки купола. Сассинак не знала, насколько велика эта планета или спутник, как далеко находится космодром, даже сколько зданий в комплексе, где ее обучали. День за Днем перед ее глазами были одни и те же серые стены сборных домов. Она приучилась ни на что не поднимать взгляд и довольствоваться тем, что представляла себе мысленно.
Но, как ни странно, одна из смен оставалась свободной. Несколько часов в день Сасс могла заниматься чем угодно - проводить время в лингвистической лаборатории, за компьютером, за книгой или - чаще всего - с Абе.
Сассинак вскоре узнала, что Флот был его мечтой и его жизнью. Абе поступил на службу еще мальчишкой, сразу после окончания школы, и усердно трудился, постепенно повышаясь в звании (впрочем, в результате потасовок случалось и обратное, но крайне редко), как подобает хорошему космонавту.
Умный, но не с таким ярким интеллектом, чтобы получить место в Академии, сильный, но не жестокий, храбрый, но уже распрощавшийся с бесшабашной юношеской удалью, Абе цеплялся за добродетели флотской службы, как утопающий хватается за соломинку. Даже будучи рабом, он считал себя по-прежнему пребывающим во Флоте.
- Во Флоте служат крутые ребята, - поделился с девочкой Абе вскоре после приезда. - Не менее крутые, чем работорговцы, а может, и более. - Сасс видела, как блестят его глаза. - Флот никогда не забывает своих. Они придут за мной рано или поздно. Но даже если будет слишком поздно, мое имя навсегда останется в списках Флота и в его памяти.
И спустя несколько месяцев Сассинак уже не думала о Флоте как о буйной и никому не подчиняющейся орде, о которой рассказывали ей родители. По словам Абе, с ним служили исключительно солидные и надежные люди. Причем на всех кораблях поддерживают одинаковые порядки, звания и все остальное - они отличаются друг от друга только размерами и вооружением.
Абе не рассказывал о том, как случилось, что он стал рабом, и сколько времени он пробыл в рабстве, но его вера в длинную руку и твердую память Флота мало-помалу заражала и Сасс. Настроение ее надсмотрщиков менялось от приступов гнева до сонного равнодушия, но Абе улыбался и говорил, что хорошие командиры должны быть последовательны в своих поступках и тогда у них в подчинении будут хорошие бойцы. Когда девочка приходила к нему вся в царапинах и синяках от незаслуженных побоев, он велел ей не забывать, что когда-нибудь она станет сильной и сможет за себя постоять.
Однажды вечером Абе сказал, что она уже и теперь способна на многое.
- Ты уже готова, и я хочу кое-чему тебя научить.
- Чему?
- Физической дисциплине. Это облегчит твою жизнь и здесь, и где бы то ни было. Ты не должна чувствовать боль и голод.
- Но это невозможно!
- Чепуха! Сегодня ты работала на компьютере шесть часов подряд - даже не прерывалась, чтобы поесть. Ты была голодна, но не думала об этом.
Значит, ты можешь научиться не думать о еде, пока сама этого не захочешь.
- Я же не могу постоянно торчать у компьютера, - усмехнулась Сасс.
- Конечно не можешь. Но ты можешь сосредоточиться и заставить себя не думать о боли и голоде. Теперь сядь прямо и дыши глубоко - вот отсюда. - Он ткнул ей в живот.
Все оказалось и труднее, и легче, чем ожидала Сасс. Легче удавалось погружаться в похожее на транс состояние путем сосредоточенности на чем-нибудь - например на уроках, которые она учила дома, пока Лунзи и Джанук играли рядом. Труднее - отключаться от окружающего без этой сосредоточенности.
- Ты должна концентрировать внимание на том, что внутри тебя, - настаивал Абе. - Если ты будешь думать о чем-нибудь внешнем - например математике, - то у тебя смогут вырвать эти мысли.
И несколько неудачных сеансов подряд Сасс пыталась отыскать у себя в голове нечто похожее на то, о чем говорил флотский.