Инопланетянину предложили плоский, с блестящим покрытием кружочек, отличавшийся по оттенку от таблеток "М amp;М", но, по всей вероятности, превосходивший их по энергетической ценности.
Он попробовал откусить кусочек.
Ну и гадость!
- Ты прав, - сказал Эллиот, - это несъедобно. Неужто ты опять проголодался? Я и сам голоден, пойдем состряпаем чего-нибудь. Гарви… - пригрозил Эллиот собаке, - не путайся под ногами.
Гарви жалобно заскулил, но освободил дорогу, потом уныло поплелся за Эллиотом и кошмарным чудовищем вниз, на кухню. Распластавшись у миски, он всем своим видом намекал Эллиоту, что для успокоения нервной системы остро нуждается в баночке консервов "Алпо", которые уплетет в один присест. Но Эллиот прикинулся, будто не понимает собачьих страданий, и Гарви пришлось утешиться обгрызанием края миски.
Тем временем Эллиот открывал ящик за ящиком, доставая все необходимое для своего излюбленного завтрака.
- Вафли - мое фирменное блюдо, - похвастался он, замешивая бездрожжевое тесто. - Пробовал когда-нибудь?
На глазах у видавшего виды ботаника один за другим возникали таинственные предметы, не имевшие отношения к космическим полетам. Он наблюдал, и огромные глаза вращались, фиксируя детали загадочных приготовлений, в итоге которых образовалось длинное щупальце клейкого месива, протянувшееся с полки буфета до самого пола.
Гарви быстрехонько, словно влажной шваброй, слизал языком разлитое тесто, остатки которого Эллиот пытался запихнуть в вафельницу.
- Ну вот и все. Уже печется.
Космическое чудище, поводя носом, прошлепало к вафельнице. Пахло восхитительно, словно от гигантской "М amp;М".
Эллиот извлек испеченную вафлю и пооткрывал остальные ящики и дверцы.
- Вот сироп, масло, консервированные фрукты… А не полить ли сверху взбитыми сливками?
Ботаник так и подскочил на месте - внезапно сильно запахло озоном, а из баллончика в руках мальчика изверглась белая струя.
- Не бойся, это вкусно. Пальчики оближешь.
Эллиот украсил взбитые сливки лепешечкой "М amp;М" и протянул вафлю многомиллионнолетнему скитальцу во времени.
- А вот вилка. Умеешь такой пользоваться?
Древний исследователь внимательно посмотрел на сверкающие зубцы. Лучший образец механической работы из всего, виденного им в доме. Он вспомнил матовое сияние корабля. Верно, предмет с четырьмя отростками… прикрепленными… К чему же? На какой-то миг в сознании мелькнул и исчез образ готового устройства, которое его спасет.
- Эй, этим едят. Видишь? Вот так, как я…
Изрядно помучившись, инопланетянин наконец выковырял "М amp;М". Проглотив конфетку, он приступил к белой массе, пробуя неожиданные химические соединения, формулы которых тут же, по мере того как ученый углублялся вилкой в эфемерное, точно пена, лакомство, расшифровывались внутренним анализатором. Потрясающий, поразительный эффект…
- А как насчет молока? Вот, держи стакан.
Жидкость заплясала, выплескиваясь на пальцы; форма рта инопланетянина не была рассчитана на земные стаканы, поэтому большая часть молока пролилась ему на грудь, ручейком стекая над сердцем-фонариком.
- Эх, какой же ты недотепа!
Тыкая вилкой в хрустящее угощение, старый путешественник не отводил глаз от зубцов. Четыре острых отростка, звенящих "вжик, вжик, вжик…"
- Что случилось? Мне вдруг стало так грустно из-за тебя.
Словно неведомая могучая волна подхватила и закружила Эллиота. Необъяснимые чувства переполняли мальчика, будто он лишился чего-то несказанно прекрасного, что должно было всегда принадлежать ему.
"Вжик, вжик, вжик…"
Древний натуралист, закрыв глаза, погрузился в пучину Высшего Знания. Отыщется ли в бескрайней Вселенной ухо, которое прислушается к песне четырех зубцов? И как это осуществить? Не может же такой миниатюрный инструмент исторгнуть волны, пересекающие галактики. Ученый горько сожалел, что в свое время не прислушивался к разговорам навигаторов и связистов, которые смыслят в этом куда лучше чем он.
- Пора повеселиться, - сказал Эллиот, стряхнув нахлынувшую грусть, и взял жутковатой наружности пришельца за руку. - Пойдем…
Длинные, похожие на корни пальцы переплелись с его пальцами; Эллиоту показалось, что рядом с ним совсем маленький ребенок, но тут его накрыла и понесла на гребне новая волна, волна, в которой было все - и тайны мироздания, и космические законы, - и Эллиот осознал, что пришелец куда старше его, несравнимо старше. Что-то изменилось у него внутри, слегка покачнулось, будто гироскоп, который непонятным образом всегда возвращается к исходному положению в пространстве; мальчик заморгал, не в силах постичь пронизавшего его вдруг ощущения, что он тоже дитя звезд и никогда-никогда никого не обижал.
Он увлек неуклюже переваливавшееся существо к лестнице. Гарви трусил следом, зажав в пасти свою миску на случай, если по дороге подвернется что-нибудь достойное того, чтобы запустить в него зубы.
Эллиот привел процессию в ванную и остановился перед зеркалом - интересно, видело ли нелепое существо со стороны свое отражение?
- Видишь? Это ты!
Ветеран-звездопроходец посмотрел на свой облик в примитивном отражающем стекле землян. Его гордости - сложнейшего и хитроумного органа установления контакта, радужным нимбом сияющего и переливающегося вокруг головы, не было видно! В результате лицо полностью утратило красоту.
- Смотри, вот это рука… - Эллиот подрыгал верхней конечностью. Галактическое создание последовало его примеру, расчленяя сложнейшее движение на простые составляющие, выводя мелькающими пальцами формулы сверхскоростных полетов, кратчайших межзвездных маршрутов и космического прорицания.
- Тебе бы фокусы показывать… - Эллиот изумленно хлопал глазами, на медленный манер землян, следя за пальцами вместо того, чтобы постигать тайный смысл их жестикуляции. "Да он глупее огурца", - подумалось многомудрому звездопроходцу.
- А отсюда берется вода, - изрек Эллиот, поворачивая краны. - Вот - горячая. Теперь - холодная. Здорово, да? Там, откуда ты взялся, есть водопровод?
Архаичный естествоиспытатель зачерпнул пригоршню воды и поднес к лицу. Переключив зрение на режим микрофокусировки, он по привычке стал созерцать мир крохотных водных существ.
- Ну как, нравится? А теперь смотри - это вообще шикарно! - Эллиот начал наполнять ванну и жестом указал инопланетянину, чтобы тот залезал. - Давай сюда, не бойся.
Реликтовое создание наклонилось над ванной, которая напомнила ему лабораторные резервуары на Великом Корабле, где любой ученый мог, расслабившись, предаться изучению водного микромира. В порыве грусти, вызванной воспоминанием, он опустился в воду.
Раздался звонок. Ботаник подскочил в ванне - во все стороны полетели брызги. Уж не для того ли его посадили в воду, чтобы тайком изучать? Неужели это лаборатория для регистрации излучаемых им волн?
- Успокойся, это всего лишь телефон…
Эллиот выскочил из ванной, и ученый с головой погрузился в воду, убаюкиваемый обволакивающим потоком, умиротворенный зрелищем танцующих микроорганизмов. Переключив дыхательный аппарат на водную среду, он с наслаждением вытянулся на дне. Потом сфокусировал зрение на атомном уровне и углубился в изучение молекул воды, наблюдая за скрытой тепловой энергией. Может ли она пригодиться для его спасения?
Гарви осторожно приблизился к ванне. Едва ли не худшие воспоминания его жизни были связаны с ней, когда раз в году его подвергали унизительному мытью шампунем от блох; пес украдкой покосился через край на нынешнего обитателя ванны, которому, судя по всему, пребывание в ней ничуть не претило. Он напомнил Гарви крупную и ужасно кусачую старуху-черепаху, которой пес однажды вознамерился задать изрядную трепку; дело кончилось тогда трагически - Гарви отделался болезненным укусом в нос. Этим и только этим объяснялось, что вместо того, чтобы как следует куснуть, или, на худой конец, облаять нежившегося в воде монстра, Гарви только боязливо посматривал на него. Уготовил ли Эллиот мытье шампунем этому типу?
Эллиот вернулся, заглянул в ванну и рывком выдернул образину из воды.
- Эй, так и утонуть недолго!
Гарви разочарованно вздохнул - мытье шампунем не состоится. Как видно, блох у страхолюдины не было.
- А может, ты гном-амфибия? - спросил Эллиот.
"Кто угодно, лишь бы не кусачая черепаха", - подумал Гарви и бережно прикрыл лапой нос - так, на всякий случай.
- Вот полотенце, умеешь им пользоваться?
Странник, повидавший на своем веку не одну сверхновую, в недоумении уставился на предлагаемый предмет - его собственная кожа была покрыта водозащитной пленкой. Он взял полотенце, осмотрел его и вопросительно воззрился на мальчика.
- Ну, вытирайся же, дурья башка!
Мальчик дотронулся до него. Пальцы землянина с целительными компонентами доставили облегчение ноющей спине. Спасибо, молодой человек, очень вам признателен.
- У каждого из нас собственное полотенце. Это мое, указал Эллиот, - это Майкла, это Герти, а вот мамино. А это когда-то принадлежало папе. Он теперь в Мексике. Ты туда летал?
Старый ученый мигнул, уловив волну грустного чувства на диапазоне связи с мальчиком. Эллиот подступил ближе и растопырил руки, словно крылья.
- Ты ведь везде летаешь на корабле, да? Где твой корабль?
В сознании космического существа всплыл матово сияющий облик корабля, корпус которого, залитый голубовато-красным светом, украшали древние письмена. Сердце-фонарик тоже замерцало в ответ, и вот уже грусть молодого землянина стала его собственной.