– Пора идти дальше, – сказала Лили-Йо Фло, поднимаясь, после того как они отдохнули. – До Вершин уже недалеко.
Внезапный шум заставил вождя замолчать. Прижавшись к стволу древа в поисках защиты, они взглянули вверх. Над их головами в шелесте листьев шевелилась смерть.
Ползун-прыгун метался вокруг изломанного трещинами ствола дерева, раз за разом нападая на колону термитов. Обвившись вокруг ствола, хищное растение метало свой липкий язык в термитов. В противостоянии с этим ловким и проворным врагом, крупным и отлично снаряженным, термиты были практически беспомощны. Рассыпавшись по стволу, они отчаянно продолжали подъем, карабкаясь к своей цели, доверив свои жизни произволу судьбы.
Что касается людей, то для них ползун-прыгун представлял меньшую угрозу, по крайней мере при встрече с ним среди ветвей. Столкнуться же с липким языком-стеблем на голом стволе означало неизбежно погибнуть и пасть в зелень.
– Поднимемся по другому стволу, – прошептала Лили-Йо.
Ловко балансируя, Лили-Йо и Фло побежали вдоль ветви, довольно скоро столкнувшись хотя и с меньшей, но тоже серьезной угрозой в виде цветка-паразита, вокруг которого гудели древесные пчелы – предвестники яркого цветного мира, ожидающего наверху. Они умело избежали встречи с цветком.
Более серьезная опасность таилась в совершенно невинном на первый взгляд дупле в ветви древа. При приближении Лили-Йо, из дупла навстречу им вылетела тигромуха. Размерами муха не уступала людям и к несчастью обладала как разящим оружием, так и разумом, а кроме того – неукротимой злобой. С гудением муха устремилась в атаку, выпучив свои фасетчатые глаза, хищно работая челюстями и мощно разгоняя воздух полупрозрачными крыльями. Голова мухи представляла собой покрытый острой щетиной бронированный шар, крепящейся посредством изящной талии к веретенообразному телу, раскрашенному чередующимися желтыми и черными полосами, в конце которого скрывалось острейшее смертоносное жало.
Устремившись в промежуток между женщинами, муха вознамерилась сбить из с ветви ударами своих крыльев. Когда до насекомого оставались считанные метры, Лили-Йо и Фло проворно кинулись вниз и крепко прижались к ветви. Со злобным воем муха пронеслась над ними, но быстро развернувшись, устремилась обратно; темно-золотое жало насекомого яростно подрагивало и сновало туда и обратно.
– Я разберусь с ней! – крикнула Фло. Тигромуха убила одного из ее детей.
На этот раз муха летела гораздо ниже, целясь в ноги. Увернувшись, Фло быстро схватила муху за выступающую щетину, резко развернув ее в воздухе и лишив равновесия. Нож Фло взлетел словно молния. Одним сильным и точным ударом она перерубила тонкую талию мухи, соединяющую ее голову и брюшко.
Две половинки тигромухи полетели вниз, в зелень. Женщины поспешили дальше вверх.
Главная ветвь на своем протяжении не становилась тоньше. Вместо того, на некотором расстоянии от одного ствола она упиралась в соседний ствол и срасталась с ним. Дерево, старейший долгожитель посреди этого растительного мира, представляло собой хитросплетение миллионов стволов. Когда-то давным-давно – две тысячи миллионов лет назад – деревья росли повсюду во множестве разновидностей, определяющихся климатом, почвой и многими другими факторами и условиями. По мере того как поднималась температура, деревья все более процветали, в то же время вступая в жестокую конкурентную борьбу друг с другом. В конце концов именно баньян, чудесно разросшийся в тепле и использующий собственную систему самоукореняющихся стволов, постепенно захватил лидерство над всеми остальными разновидностями растительного мира. Другие же растения, оказавшись под накрывшей все сенью баньяна, были вынуждены либо исчезнуть полностью, либо эволюционировать и адаптироваться, совершенно изменив свой вид. Баньян же распространялся с неукротимой силой, иной раз возвращаясь назад и сплетаясь и срастаясь с самим собой для пущей жизнестойкости. С течением времени баньян отвоевывал все новые высоты над планетой, поднимаясь в росте и захватывая все новые и новые территории, защищая свои родительские стволы, по мере того как враги становились все злее и изощреннее, пуская в Почву новые корни, оплетая пространство сетью новых ветвей, постепенно научившихся срастаться друг с другом, после чего завеса над Почвой стала такой густой, что туда уже не проникал ни единый солнечный луч, что означало неизбежную гибель всех других растений. С этого момента власть баньяна стала бесспорной, его могущество непоколебимым, срок его жизни – неограниченным.
На том континенте, где обитали древесные люди, сегодня росло только одно дерево баньян. Баньян стал сначала Царем Леса, а затем и самим Лесом. Он покорил горы и пустыни, болота и равнины. Весь материк оказался под властьпредержащей крышей его сетчатого тела. Только самые широкие реки и близость океанского побережья, где властвовала смертоносная морская трава, заставляли баньян отступить, но совсем ненамного.
Другой неприступной преградой был терминатор, где заканчивался день и наступала ночь. Там баньян тоже оказывался бессилен.
Женщины продолжали подъем, внимательно прислушиваясь к злобному жужжанию тигромух, снующих в этой области дерева в особенном изобилии. Со всех сторон вокруг них теперь пестрели бутоны ярких цветков, растущие из дерева, укрепившиеся на лианах или свободно парящие в воздухе. Здесь процветали лианы, мхи и лишайники. Тут и там можно было заметить глупышей, бесцельно проталкивающихся сквозь переплетения лиан. По мере приближения к Вершинам воздух становился свежее, цвета вокруг – ярче, прибавлялось лазури и пурпура, канареечно-желтого и лилового, всех волшебных красок и чудес, которыми была богата природа.
С длинного языка липун-губы на ствол стекал сладкий и густой клейкий алый сок. Несколько острошипов с растительной глупостью погрузили свои ползучие корни в питательный сок и сейчас растворялись в нем и погибали. Лили-Йо и Фло благоразумно обогнули ствол и продолжили подъем по его другой стороне.
Там их встретила нож-трава. Выхватив свои ножи, они отразили атаку и продолжили подъем.
Здесь, в океане света и свежего воздуха обитало множество совершенно фантастических форм растений, некоторые в облике птиц, некоторые бабочек. Из гущи зелени то и дело стремительно появлялись ловкие руки и языки, выхватывая лакомых летунов прямо из воздуха.
– Смотри! – прошептала Лили-Йо и указала вверх.
Перед ними на стволе дерева виднелась едва различимая трещина. Едва различимая, но все-таки живая и движущаяся. Вытянув вперед руку, Фло осторожно продвинулась вперед, пока край палки не повис прямо над живой трещиной. После чего она опустила палку и дотронулась до странного места.
Моментально часть ствола раздвинулась шире, распахнув белесый смертоносный зев. Устричный рот, мастер маскировки, устроил для себя укрытие в выемке ствола. Сильно размахнувшись, Фло воткнула свою палку в самую середину рта. Как только челюсти сомкнулись, она сильно дернула палку на себя. Лили-Йо поддержала подругу. Устричный рот, не подготовленный к такому обороту событий, не удержался и был вырван из своего укрытия.
Разжав челюсти, хищник полетел вниз в зелень. Не успел устричный рот исчезнуть из виду, как птицелист ловко подхватил его на лету.
Лили-Йо и Фло двинулись дальше.
Вершины были странным ослепительным миром в себе, растительным царством, самым экзотическим и властным.
Если баньян правил Лесом, сам был Лесом, то правителями Вершин были странники. Они определяли собой типичный для Вершин ландшафт. Бескрайние сплетенные странниками сети тянулись над лесом во все стороны, гнезда-логова странников имелись тут и там среди макушек деревьев Вершин.
После того как странники покидали свои гнезда, в их гнездах поселялись другие создания, разрастались другие растения, яркие, хищные и ядовитые, пестрея разноцветными красками на фоне неба. Остатки пищи и отходы жизнедеятельности слеживались на дне гнезда в твердое дно, ровную платформу. Именно в таком месте росло дерево огнелинз, к которому Лили-Йо несла душу Клат.
Отталкиваясь ногами и подтягиваясь вверх, женщины наконец поднялись на дно одной из платформ. Разыскав себе укрытие от небесных врагов под одним из просторных листьев, они отдохнули от трудного подъема. Даже в тени листа, даже для них, привычных к условиям леса, жара Вершин была едва переносимой. Над их головами, замерев в самом центре великих небес, ослепительно полыхало огромное и великолепное солнце. Солнце светило безо всякого перерыва, неподвижно повиснув в одной точке, выбранной раз и навсегда, дожидаясь того последнего дня – теперь уже отнюдь не невозможно далекого – когда сила его жара иссякнет совсем.
Здесь на Вершинах, избрав для себя солнце в качестве удивительного способа защиты, рос огнелинз, сделавшийся правителем среди остальных неподвижных деревьев. О приближении посторонних чувствительные корни огнелинза предупреждали хозяина загодя. Лили-Йо и Фло увидели, как в листве над их головами движутся пятна света; пятна света скользили по дну гнезда, замирая, нащупывая, сокращаясь. Потом один из листьев съежился и обуглился, его внезапно охватило пламя. Фокусируя на чужаках свои линзы, огнелинз боролся с врагами при помощи самого страшного оружия – огня.
– Бежим! – скомандовала Лили-Йо и они прыгнули на проплывающего мимо глупыша, который понес их выше, петляя между шипами, все время не выпуская из виду линзы огненного растения.
Зрелище было воистину потрясающим.