- Крыса-преступник.
- Бери выше! Профессиональный убийца!
- Что ты имеешь в виду? Ты хочешь сказать, что эта крыса существует для того, чтоб убивать?
- Да. Точнее, ее создают для того, чтобы она убивала.
- Невероятно!
- Если хочешь, я расскажу об этом поподробней.
Я был не прочь послушать занятную историю, по крайней мере мое тело голосовало за это каждой своей клеточкой, но в этот миг из-за ширмы появилась бородатая физиономия. Я был близок к тому, чтобы возненавидеть ее.
- Бонуэр!
- Иду, шеф! - Подмигнув Поурсу, я поднялся: - Еще поговорим.
Поурс кивнул. Похоже, он слегка расстроился оттого, что не сумел в должной мере заинтриговать меня, но мне не было дела до его настроения. У меня была цель, и я не собирался отступать от нее.
Новое испытание измучило меня совершенно. Прежде я едва передвигал ноги, теперь, вдобавок к этому, не мог поднять руки. Если бы Поурс захотел, он мог бы просто-напросто задушить меня, словно куренка. Слава Богу, мой напарник был настроен более чем миролюбиво. Поглаживая себя ладонью по наголо остриженной голове, он рассказывал о царств крыс, выказывая при этом недюжинные познания, позволявшие думать, что я имею дело либо с профессионалом, либо с редкостным извращением из числа тех, что молятся Луне или подглядывают сквозь щелку в мужском сортире.
- Существуют два полярных мнения. Одни считают, что крыса - однозначно агрессивное существо, другие признают ее трусливой и потому способной на агрессию лишь в случае реальной угрозы для жизни. Так сказать - ответная реакция инстинкта самосохранения. Оба мнения имеют своих сторонников и оба они, по моему глубокому убеждению, неверны. Крысы - как люди. Они агрессивны и трусливо-миролюбивы одновременно. Но если у людей данные качества, я имею в виду агрессию и трусость, зависят от склада характера, то у крыс в большей степени - от вида.
- Разве крысы чем-то различаются между собой?
- О да! - Поурс заметно оживился. Вне сомнения, данная тема была близка ему. - Лишь профаны полагают, что все крысы похожи одна на другую. На деле существуют два вида крыс - серые и черные. Черные предпочитают питаться с помоек, серые обычно селятся рядом с человеком, в его доме. Своеобразная иерархия, зависящая от вида. Теплое место всегда занимает тот, кто сильнее.
- Неужели черная крыса слабее? - Признаться, я почти ничего не знал об этих тварях, но пару раз мне приходилось видеть черных крыс, и они произвели на меня самое отталкивающее впечатление. - Она выглядит столь мерзко!
- Ты прав! - поспешил поддержать меня Поурс. - Внешне черная крыса куда более отталкивающа, и, может быть, именно потому кажется, что она более агрессивна, но на деле это не агрессивность, а активность. Если бы речь шла о человеке, я бы определил подобное поведение как суетливость. Черная крыса напоминает воришку, забравшегося в чужой чулан. Серая - хозяин. Чулан принадлежит ей, и потому она ведет себя соответственно - неторопливо, обстоятельно, пожалуй, нагло! Она не скрывается сломя голову в щели, едва заслышав шаги человека, и не бросается прочь при виде кошки. Она отступает, всем своим видом показывая, что готова дать отпор…
Из-за ширмы вновь показалась бородатая физиономия.
- Бонуэр!
Я со стоном поднялся.
- Я сейчас, Поурс. Я скоро вернусь и с удовольствием дослушаю твою историю.
Поурс оценил мои поползновения стать силачом скептическим хмыканьем:
- Ты напрасно тратишь время!
- Посмотрим.
Я не был уверен, что Поурс не прав, но в другом я был уверен абсолютно - я ничего и никогда не делал напрасно. Естественно, я не стал говорить об этом, чтобы не выглядеть слишком самоуверенным.
Обратно на скамейку я вернулся, сгибаясь в три погибели. Адская машина буквально разорвала на части мой живот, пытаясь соорудить из него некое подобие торса "Дорифора" ("Дорифор" - копьеносец, статуя Поликлета). Не уверен, что в итоге истязаний я имел шанс научиться отбивать брюхом копье, но ощущение было такое, словно мне уже загнали пониже пупка раскаленный бурав.
- Ну что там насчет серых крыс? - спросил я, одарив Поурса улыбкой святого Себастьяна. - Серые сильнее черных. В таком случае, если быть последовательным, крысиный волк должен быть альбиносом.
Поурс оценил мою претензию на остроумие и поощрительно подмигнул в ответ:
- Нет. Альбиносы и впрямь имеют в крысином мире значительный вес и очень часто именно они становятся крысиными королями, но волка формирует не обличье, а психология.
- Что же, он слабее короля?
Поурс замялся, и ответ его прозвучал не очень уверенно:
- У них разные функции. Король повелевает, волк убивает. У крысиного волка нет той власти, которой обладает король, но он может убить короля, а вот король его убить не может.
- Почему? - Я был готов искренне обидеться за крысиного короля.
- Крысиный волк уже не крыса. Он вне крысиного общества и живет по своим законам. Его цель в одном - уничтожать себе подобных.
- Занятная история, - пробормотал я, с тоской ожидая того мгновения, когда из-за ширмы вновь появится бородатая физиономия. - Откуда же они берутся? Мутация?
- Нет, их выращивают люди.
- Зачем?
- Чтоб они истребляли крыс.
Признаться, я удивился:
- Не понял. Если следовать твоей логике, люди специально выращивают крысу, способную истреблять других крыс?
- Именно, - подтвердил Поурс. - Как известно, крыса - одна из самых живучих тварей, какие только существуют на Земле. Вместе с некоторыми бактериями и рядом насекомых, к примеру тараканами, крысы относятся к числу созданий, наиболее приспособленных к выживанию. Если бы крысы выработали иммунитет к заразным болезням и располагали достаточным количеством корма, они в течение двух-трех лет расплодились бы в такой степени, что покрыли бы поверхность планеты сплошным слоем.
- Безрадостная перспектива! - бросил я.
- Конечно! Но, к счастью, природа достаточно разумна, во всяком случае, куда более разумна, чем человек. Она поставила на пути у крыс естественные ограничители, до определенной степени регулирующие количество этих тварей. Но человеку всегда хотелось максимально возможно сократить численность крыс. Он придумывал всевозможные ловушки, отравленные приманки и тому подобное. Однако крыса - чрезвычайно живучая тварь с великолепным иммунитетом. Она очень быстро приспосабливается к отравам, ловушкам и техническим новинкам вроде низкочастотных излучателей, при этом иммунная система ее переходит на качественно новый уровень, что повышает жизнеспособность крыс, отчего возникает угроза катастрофического увеличения популяции. Потому-то люди так осторожны в борьбе с этими существами.
Чувствуя, что придется вот-вот подниматься, я быстро произнес:
- Послушай, Поурс, а откуда ты все это знаешь?
Поурс грустно улыбнулся:
- К вашему сведению, до того как попасть сюда, я занимался как раз проблемами иммунологии крыс.
Мой напарник хотел прибавить еще что-то, но не успел, потому что я уже поднялся, готовый к новым мучениям.
Когда охая и постанывая я вернулся обратно, Поурс встретил меня с нетерпением. Едва я уронил свое бренное тело на вожделенное пластиковое седалище, он тут же продолжил рассказ:
- Я уже говорил, что существует множество способов борьбы с крысами, но ни один из них не действенен в той мере, как крысиный волк.
- Да что это такое? - спросил я скорей лишь ради того, чтобы спросить.
- Крыса, выращенная на мясе своих собратьев, - ответил Поурс. - Это делается просто. Берут с десяток крыс, помещают их в клетку и предоставляют самим себе, не давая ни крошки корма. Ошалевшие от голода твари начинают истреблять и пожирать друг друга. В конце концов остается одна, самая сильная, сожравшая всех и привыкшая к крысиному мясу. Это и есть крысиный волк. Выпущенный на волю, он принимается истреблять сородичей.
- Привычка?
- Нечто большее. Кардинальное изменение психики. Это уже не крыса, а волк, облаченный в крысиную шкуру, волк, для которого не существует понятия кровных уз. Его назначение убивать и…
Вновь появилась физиономия санитара. Я одарил ее ненавидящим взглядом и, не говоря ни слова, отправился получать последнюю порцию здоровья. Тренажер, похожий на колесо для колесования, долго мял и растягивал мое тело, на этот раз точно не оставив ни единого живого кусочка.
А потом наступило время возвращаться в боксы. Перед тем как очутиться в коридоре, я попрощался с Поурсом, самым сердечным образом пожав ему руку. Этот человек был симпатичен мне, хотя я не мог не признаться, что доброе отношение к нему вызвано по большей части тем обстоятельством, что Поурс не представлял для меня опасности. Будь он силен и свиреп, как Фирр или Баас, не думаю, что я отнесся бы к нему столь же приветливо.
На мое рукопожатие Поурс ответил, как мне показалось, с радостью. Перед тем как наши пальцы расцепились, он тихо шепнул, чтобы не услышали хранители:
- Жаль, что вы так и не дослушали мой рассказ до конца!
- Почему? - так же, вполголоса, поинтересовался я.
- Дело в том, - пробормотал Поурс уже на ходу, не самым вежливым образом подталкиваемый в спину мордоворотом, - что вы, Бонуэр, очень похожи на крысиного волка!
Я так и не нашелся, что ответить. Не скажу, что подобное сравнение пришлось мне по вкусу, но, похоже, в устах Поурса оно прозвучало как комплимент.
- Крысиный волк! - вполголоса бормотал я себе, шагая по коридору.