Отец говорит:
– Я не потеряю равновесие.
Мы продолжаем говорить:
– Нужно забрать обе доски, чтобы таким же образом перейти другое заграждение, которое находится через семь метров.
Отец смеется:
– Ну, это пустяки.
– Да, но пространство между двумя линиями заграждения заминировано.
Отец бледнеет:
– Тогда это невозможно.
– Возможно. Это вопрос удачи. Мины расположены зигзагом, буквой «w». Если идти по прямой, то рискуешь наступить только на одну мину. Если делать большие шаги, то приблизительно один шанс против семи на мину не попасть.
Отец немного думает, потом говорит:
– Я готов рискнуть.
Мы говорим:
– Тогда мы готовы мам помочь. Мы проводим вас до первой линии заграждения. Отец говорит:
– Ладно. Спасибо. У вас случайно нет чего‑нибудь поесть?
Мы даем ему хлеба и козьего сыра. Наливаем вина с бывшего Бабушкиного виноградника. Мы капаем ему в стакан немного снотворного настоя, который Бабушка так хорошо умела готовить из трав.
Мы отводим Отца в нашу комнату и говорим:
– Спокойной ночи, Отец. Спите спокойно. Завтра мы вас разбудим.
Мы ложимся на угловой скамье в кухне.
Расставание
На следующий день мы встаем очень рано. Проверяем, что Отец крепко спит.
Мы выбираем четыре доски.
Мы выкапываем Бабушкино богатство: золотые и серебряные монеты и много драгоценностей. Большую часть мы складываем в холщовый мешок. Еще каждый из нас берет по гранате, на случай, если встретится патруль. Уничтожив патруль, можно выиграть время.
Мы идем к границе на разведку, нужно найти самое хорошее место: непросматриваемый сектор между двумя вышками. Там, под большим деревом, мы прячем холщовый мешок и доски.
Мы возвращаемся домой, едим. Потом приносим завтрак Отцу. Нам приходится трясти его, чтобы разбудить. Он трет глаза и говорит:
– Давно я так хорошо не спал.
Мы ставим поднос ему на колени. Он говорит:
– Вот так пир! Молоко, кофе, яйца, ветчина, масло, варенье! В Большом Городе этого всего не достать. Откуда это у вас?
– Мы работаем. Ешьте, Отец. У нас не будет времени покормить вас еще раз перед уходом.
Он спрашивает:
– Пойдем сегодня вечером?
Мы говорим:
– Пойдем сейчас же. Как только вы соберетесь.
Он говорит:
– Вы сошли с ума? Я отказываюсь переходить эту чертову границу днем!
Нас увидят.
Мы говорим:
– Нам тоже нужно видеть, Отец. Только глупые люди пытаются перейти границу ночью. Ночью патрулей в четыре раза больше, и всю зону постоянно просвечивают прожекторы. Наоборот, около одиннадцати утра наблюдение ослабевает. Пограничники думают, что ни один сумасшедший не рискнет перейти границу в это время.
Отец говорит:
– Видимо, вы правы. Я полагаюсь на вас.
Мы спрашиваем:
– Вы позволите нам проверить ваши карманы, пока вы едите?
– Карманы? Зачем?
– Надо, чтобы вас не смогли опознать. Если с вами что‑нибудь случится, и они узнают, что вы наш Отец, нас обвинят в сообщничестве.
Отец говорит:
– Вы предусмотрели все.
Мы говорим:
– Мы вынуждены думать о своей безопасности.
Мы обыскиваем его одежду. Забираем его бумаги, паспорт, записную книжку, билет на поезд, квитанции и фотографию нашей Матери. Все, кроме фотографии, мы сжигаем в кухонной плите.
В одиннадцать часов мы выходим из дома. Мы несем по доске.
Наш Отец не несет ничего. Мы просим его только идти за нами, стараясь как можно меньше шуметь.
Мы подходим к границе. Мы говорим Отцу, чтобы он лег за большим деревом и не двигался.