Послышался вой моторов. Взвизгнули тормоза, заскрипели шины на асфальте. Снизу по шоссе подкатили две длинных черных машины, сверху - еще две. Из машин стали выскакивать плотные чернобородые мужики в белых тюбетейках. В руках у каждого был автомат. Ни слова не говоря, мужики открыли огонь.
Борис махнул рукой и первым полез вверх по склону. Гарик попытался убежать, но Пурдзан ткнул его кинжалом в спину и заставил лезть вслед за Борисом. Василий подтолкнул Ольгу и Гюльчачай, но все и так уже поняли, что делать.
Борис остановился на выцветшей проплешинке среди сухих стволов. Присел на камень.
- Никого не потряли? - спросил он по-турецки и кивнул Пурдзану, - кончай его.
Гарик разинул рот, но не успел издать ни звука - Пурдзан всадил в него кинжал по самую рукоятку. Быстро выдернул, снова всадил, выдернул. Вытер о траву. Поглядел на Бориса.
- Голову отрезать? Отрежем, кинем этому…
- Долго возиться. А этого уже пристрелили.
- Кто, кстати? - спросила Ольга.
Борис встал с камня. В последний раз посмотрел на часы.
- Талгат. Татарин. В местные крутые лезет. Я ему заранее сказал: ровно в полдень все рыбачьи ублюдки будут на шоссе. Я так и думал, что устроят пакость.
- А если бы без пакости?
- Тогда взяли бы паспорта. Я бы все равно потом прихватил кого-то из селедок, а с Талгатом бы перезабился. М-да. Без паспортов надо мотать как можно скорее. Зарядим тачку. Прямо до Москвы.
Через три часа гремящий всеми суставами старый микроавтобус катил в Москву. Борис договорился с водителем за пятьсот долларов.
До Москвы добрались без приключений. Только украино-российскую таможню пришлось обходить пешком. Василий смотрел через замусоленное окошко на покосившиеся домики и на строящиеся коттеджи из серого кирпича. Все это слабо напоминало шикарные загородные виллы провинции Гиперборея, так же, как и усеянное выбоинами шоссе - Трансвизантийскую Магистраль.
Ольга не интересовалась видами. Почти всю дорогу она проспала на заднем сидении. Только при подъезде к Москве она выглянула в окошко и удивленно ахнула.
- Я здесь была!
- Не мудрено, - пожал плечами Василий, - мы в Гиперборее.
- Нет, не просто была. Ведь здесь… Карту! Карта есть?
Водитель, толстый небритый коротышка в потертом коричневом костюме, не отрываясь от дороги, вытянул из бардачка карту и ткнул пальцем в какую-то точку на ней.
- Шо, заблудилась, дочка? Москва, столица бывшей нашей Родины! Вот!
Ольга несколько секунд удивленно пялилась на неправильный овал, начерченный на карте. Снова посмотрела в окно. Снова на карту.
Василий усмехнулся.
- Узнаешь родные места?
Ольга откинулась на спинку сидения.
- Столица? Интересно. Интересно, - повторила она по-турецки, чтобы не смущать водителя, - сейчас мы проезжаем мое учебное стрельбище. А дальше, у реки, будет монастырь. Я в нем росла. Монастырь Святой Параскевы.
Она снова перешла на русский, спросила у водителя:
- Монастыри в Москве есть?
- Как же не быть? Много.
- А монастырь Святой Параскевы?
- О таком не слыхал.
Однообразные белые дома, похожие на картонные коробки, сменились тяжелыми зданиями из желтоватого кирпича. Борис сказал, что его квартира - на севере Москвы. Поехали через центр.
Некоторое время двигались по набережной, потом выбрались на мост. Ольга ела глазами вывески, прохожих на улицах, даже небо, кажется, вызывало ее удивление. А на мосту она радостно вскикнула.
- Вот же он! Монастырь!
Вдоль набережной извивалась красная зубчатая стена.
- Это не монастырь, дочка, - важно ответил водитель. - Это Кремль.
Глава 5
Хафизулла может запомнить дорогу с первого раза, даже ночью в незнакомом городе. Таким вещам специально обучают хашишеев. А Василий запутался. Он устал считать темные переулки, повороты, бульвары.
- Город без света. Пастбище воров.
- Пастбище шпаны, - поправил Борис. Он уверенно крутил руль, проносясь через узкие улочки, выскакивая на проспекты и снова ныряя в темноту. На заднем сидении Хафизулла внимательно смотрел по сторонам, запоминал - на всякий случай.
Больше в шикарной машине Бориса никого не было. Остальных он запер у себя на квартире - шестой этаж, толстенная бронированая дверь. Ольга сразу кинулась в ванную, девушки - спать, а Пурдзан и Мин-хан с любопытством засели перед телевизором.
- Ксивы. Пушки. Сначала - ксивы, - бормотал Борис себе под нос. И не переставая курил.
Василий тоже закурил. Местный табак оказался великолепным.
Миновав очередной перекресток, Борис свернул на бульвар и почти сразу - в переулок. Поставил машину носом к выезду.
- Пошли. Заведение у местной братвы зовется "Буфет". Там крымские люди, меня знают. Вась, Хаф, вы там поменьше трепитесь, больше улыбайтесь. Вы как бы для мебели. А если что… Но там, по идее, ничего такого не бывает.
У двери на стене висела табличка: "Гостиница Кубань". Тесный холл с гардеробом, коридор. В коридоре Василий уловил знакомый сладковатый запах.
- Здесь живут турки?
- С чего ты решил? - удивился Борис.
- Пахнет гашишем.
- А, это Гарик напыхтел. Он - большой любитель.
- Гарик?!
- Не волнуйся. Гариков полно.
В небольшом прямоугольном зале жмутся друг к другу столики, шумят посетители - в основном, молодые. Василий отметил, что здесь все друг друга знают. Несколько человек приветливо помахали Борису со своих мест.
Борис подошел к стойке, поздоровался с буфетчиком за руку, заказал коньяку. Василий и Хафизулла, к ужасу Бориса, попросили для себя щербета, но буфетчик, громила в ослепительно белой, как у Мин-хана, сорочке, только усмехнулся и налил два стакана какой-то коричневой бурды с пузырьками. Бурда оказалась приторной на вкус.
Василий брезгливо поставил свой стакан на стойку. А Хафизулле понравилось.
- Колу пьешь? Зря, от нее зубы гниют. Привет, Борь, ты из Крыма?
Сутулый человечек в аккуратном сером костюме пил коньяк, облокотившись о стойку.
- Здравствуй, Студент, - ответил Борис, - нет, я прямо из Турции.
- А, я, вот, завтра в Крым собираюсь. Новость слышал? У Рыбака всех крымских людей застрелили.
- Кто?
- Говорят, Талгат. И тебя там видели. Но тебя ведь там не было, говоришь?
- Нет.
- Значит, обознались.
- А кто обознался-то?
- Да… - замялся Студент, - пошли лучше к нам туда. Тебя как раз Бультерьер искал.
- Так. Он-то мне и нужен… Погоди. Восемь ксив надо, очень срочно.
Студент допил коньяк, аккуратно подвинул рюмку к буфетчику.
- Саш, еще столько же, можно?
- Тебе еще две можно, - предупредил буфетчик, - а потом ты просил тебе не давать.
- Помню, помню… Ксивы? А как срочно?
- Сейчас, - Борис поджал губы и очень серьезно посмотрел в глаза Студенту. Студент ответил таким же взглядом. Потом пожал плечами.
- Ну ладно… Звони завтра в три дня. Ксивы с нуля, или у них уже есть?
- С нуля.
- Тогда по штуке.
- Легко, - Борис поставил на стойку пустую рюмку, - а если я завтра не позвоню, значит - отбой, не надо. Пошли к Бультерьеру.
Бультерьер сидел у дальней стены с двумя высокими девушками в рыжих париках. Увидав Бориса, он сразу что-то коротко шепнул девушкам. Обиженно надув щечки, девушки встали и отошли к стойке.
Бультерьер был невообразимо толст и весел. Несколько минут он выражал свою радость от встречи с Борисом, потом начал рассказывать какой-то длинный анекдот и вдруг, не закончив, спросил:
- Калаши есть? Сто калашей нужно, позарез.
- Есть. В Крыму. Цена обычная.
- Беру! Куда идти?
Борис вырвал листок из записной книжки, написал телефон.
- Севастополь. Телефон запомни и потеряй. Сожги лучше. Спросишь Вадима, скажешь - от меня, забрать то, что я не взял. Ему ничего не давай, я уже заплатил. Все деньги - мне. Нормально?
- Не то слово!..
- Теперь у меня к тебе вопрос. Большие пушки. Ракеты. Нестандарт, по чертежам.
- Очень дорого.
- Золото и платина. Слитки без клейма. В диком количестве. А могу и просто деньгами…
- Нет. Самое оно. Вертолетный завод под Казанью. Сделают все, у них денег нет. Только через начальство не суйся. Вот, дай твою книжицу.
И Бультерьер записал Борису в книжку номер телефона.
- Это сжигать не обязательно. Спросишь Александра Ильича. Сошлешься на меня, все объяснишь - не по телефону, разумеется. Видишь, как хорошо? Да, арбалеты нужны?
- Нет, вроде…
Но тут встрепенулся Хафизулла:
- Арбалеты? Какие?
- Пистолет, стрелы металлические, убой - двадцать пять метров.
- А прицельная дальность?
- Столько же… Да пойдем, взглянешь. У меня образец в багажнике.
Борис с Василием пытались возразить, но глаза Хафизуллы загорелись. Бультерьер с трудом выбрался из-за стола и, тяжело переваливаясь, пошел к выходу. Хафизулла - за ним. Борис и Василий - тоже.
Низкая спортивная машина Бультерьера стояла не в переулке, а за углом, в абсолютно темном дворе.
- Вот, - Бультерьер откинул багажник, посветил фонариком, - игрушечка.
Арбалет оказался совсем маленьким, такой легко помещается за пазухой. Хафизулла повертел его в руках, ловко взвел тетиву.
- Стрела есть?
Бультерьер протянул короткую алюминиевую стрелу со стальным наконечником.
Хафизулла наложил стрелу.
- Во что бы попробовать?..
- Осторожно. Убьешь кого-нибудь.
- Нет. Дай-ка фонарик.