И все-таки Бейли не покидало чувство неловкости. Ему хотелось чем-нибудь утешить своего партнера.
- Послушайте, Дэниел, - обратился он к все еще неподвижно стоящему роботу. - Даже если бы меня подстерегала опасность, чего, конечно, нет, - поспешно добавил он, бросив быстрый взгляд на других роботов, - даже и в этом случае ничего нельзя сделать. Такова моя работа. Я обязан пытаться предотвратить опасность, грозящую человечеству, точно так же, как вы делаете это применительно к отдельному человеческому существу. Вы понимаете меня?
- Нет, не понимаю, - бесстрастно ответил Дэниел.
- Значит, вы так устроены. Но поверьте мне, если бы вы были человеком, вы бы меня поняли.
Дэниел склонил голову в знак согласия и так и остался стоять, неподвижно, с бессильно опущенными руками. Бейли медленно направился к двери. Все три робота расступились, чтобы пропустить его, по-прежнему устремив свои фотоэлектрические глаза на Дэниела.
Землянин чувствовал, что наконец-то он делает первый шаг к свободе, и сердце его забилось в предвкушении нового, неизведанного…
В двери показался, поспешно шагая, новый робот. "Он появился без вызова, наверное, что-то случилось", - промелькнуло в мозгу Бейли, и сердце его екнуло.
- Что такое, парень? - вскричал он.
- Вам экстренное сообщение, господин, из Департамента Безопасности, от самого главы Департамента правителя Атлбиша.
Бейли схватил поданную бумагу и прочитал ее. На его худом продолговатом лице выступил румянец удовольствия. Он получил официальное уведомление, что ему разрешены любые встречи, в том числе личные, с теми из соляриан, которые будут нужны ему для расследования. Всем жителям Солярии предписывалось по мере своих сил содействовать деятельности представителей Земли и Авроры - Бейли и Дэниелу Оливо.
Правитель Корвин Атлбиш капитулировал, капитулировал полностью. Даже фамилию землянина он поставил впереди фамилии аврорианина. Он, Бейли, вышел победителем в схватке с надменным спейсером.
Илайдж Бейли встречается с социологом
Снова Бейли пришлось совершить путешествие на воздушном корабле, как в тот памятный день на Земле, когда его вызвали в Департамент юстиции. Однако между этими двумя путешествиями было различие. Самолет отнюдь не был герметически закрыт, как это делалось на Земле. В окна ярко светило солнце. Бейли старался изо всех сил не поддаваться панике. Изредка, когда он чувствовал, что больше не в состоянии выдержать, он прятал голову в колени, но потом снова заставлял себя поднять ее. Ведь он сам выбрал этот путь, твердил он себе.
- Я должен привыкнуть к этому, просто обязан, - беспрерывно повторял он и смотрел, не мигая, на голубое небо до тех пор, пока хватало сил, пока сердце не начинало бешено колотиться. Он старался сосредоточиться на том, что ему предстояло сделать. А ему предстояла первая личная встреча с рекомендованным ему Атлбишем социологом, неким Ансельпом Квемотом. Из разговора с социологом он надеялся почерпнуть ценные сведения о структуре солярианского общества. А это, в свою очередь, помогло бы ему разобраться в целях того заговора, которого опасался правитель Груэр.
Когда самолет приземлился, Бейли уже поджидали роботы. Выйдя из самолета, он снова очутился на открытой площадке и почувствовал себя совсем скверно. Он весь дрожал, даже колени у него тряслись.
- Поддержи меня, парень, - пробормотал он, обращаясь к одному из роботов.
Опираясь на робота, Бейли прошел в дом социолога.
В конце длинного коридора Бейли ожидал солярианин.
- Добрый день, инспектор, - сказал он, напряженно улыбаясь.
Бейли кивнул.
- Добрый день, сэр. Не могли бы вы распорядиться, чтобы зашторили окна? - прошептал он, с трудом переводя дыхание.
- Окна уже закрыты, - ответил социолог. - Я знаю кое-что об обычаях Земли. Не пройдете ли вы со мной в мой кабинет?
Держась от хозяина дома на почтительном расстоянии, Бейли проследовал за ним через анфиладу многочисленных комнат и переходов. Бейли был рад, что наконец-то он сможет сесть и отдохнуть. Стены комнат поражали пестротой своей расцветки. Во множестве ниш красовались золотые и пурпурные статуи самого нелепого и претенциозного вида. В углу стояло странное сооружение с качающимися белыми клавишами и многочисленными педалями: очевидно, музыкальный инструмент.
Бейли внимательно глядел на социолога, стоявшего перед ним. Спейсер был высок и худ. У него было скуластое лицо с большим носом и глубоко посаженными живыми глазами, с белыми волосами. Некоторое время в комнате царило напряженное молчание, а затем Бейли, почувствовав себя лучше, начал разговор:
- Я благодарен вам, сэр, что вы согласились лично принять меня.
Квемот выдавил улыбку и сказал:
- Давно уже я не делал ничего подобного. Да, давно. - Его голос задрожал, и он умолк.
- Вам, наверное, тяжело находиться вблизи другого человека?
- Да, очень.
Квемот резко отвернулся от собеседника и сел на стул в самом дальнем углу комнаты.
- Интересно, что вы ощущаете, когда я нахожусь здесь, у вас, доктор Квемот? - спросил он.
- Вы задали весьма интимный вопрос, - пробормотал социолог.
- Но, видите ли, как вам известно, я занимаюсь выяснением обстоятельств и причин убийства. В ходе расследования я буду вынужден задавать вопросы сугубо интимного свойства.
- Я постараюсь помочь вам, - ответил Квемот. - Но я надеюсь, вопросы будут достаточно пристойными.
Во время разговора он смотрел в сторону, а не на своего собеседника. Изредка он бросал взгляды на Бейли, но тут же поспешно отводил взор.
- Я спросил о ваших ощущениях не только из любопытства. Это мне важно по существу дела.
- Не вижу, почему.
- Я хочу знать как можно больше о вашем мире. Я должен понимать, что чувствуют соляриане при личном контакте. Видите ли, для убийства Дельмара требовался личный контакт убийцы и его жертвы.
Квемот медленно заговорил:
- Десять лет назад умерла моя жена. Лично встречаться даже с ней для меня было весьма не просто. Но, конечно, к этому со временем привыкаешь. Мне не было предписано новой женщины, поскольку мой возраст… - он остановился, надеясь, что Бейли продолжит фразу. Но Бейли молчал, и Квемот закончил упавшим голосом: - Мой возраст меня защитил. Не имея даже жены, я, признаться, совершенно отвык от каких-либо личных встреч.
- Но что вы ощущаете при этом? - настаивал Бейли.
Квемот искоса взглянул на Бейли и тотчас же отвел взгляд.
- Я буду откровенен с вами, инспектор, мне кажется, что я почти обоняю вас.
Бейли невольно откинулся в своем кресле.
- Обоняете меня? - повторил он недоуменно.
- Это, конечно, воображение, - продолжал Квемот. - У меня в носу имеется фильтр. Но… - он пожал плечами с плохо скрытым отвращением.
- Я понимаю, - медленно произнес Бейли.
- Вы не обидитесь на меня, инспектор, если я скажу вам, что в присутствии человеческого существа у меня появляется такое ощущение, как будто меня касается что-то грязное и скользкое. Я все время пытаюсь отстраниться от этого прикосновения. Все вместе крайне неприятно…
Бейли всячески старался подавить раздражение, вызванное словами Квемота. "В конце концов, это просто нервная реакция на самые обычные вещи", - убеждал он себя.
- В таком случае, - сказал он, - я удивлен, что вы с такой готовностью согласились встретиться со мной.
- Во мне заговорило любопытство. Ведь вы - человек с Земли, - ответил Квемот.
- Ну и что же?
Щеки Квемота окрасил легкий румянец. В его голосе в первый раз зазвучали какие-то признаки энтузиазма.
- Мне не просто объяснить свои чувства, но я попытаюсь. Я работаю над проблемами социологии уже пятьдесят лет, и я пришел к некоторым выводам, которые звучат неожиданно и парадоксально. Эти выводы заставляют меня серьезно интересоваться вашей планетой и ее обитателями. Видите ли, если бы вы тщательно изучили образ жизни на Солярии и все наше общество, для вас стало бы совершенно очевидным, что наше общество построено по точному образу и подобию общества на Земле.
Бейли не мог удержаться от удивления.
- О чем вы говорите? - воскликнул он.
- Я имею в виду прошлое Земли, ее древнюю историю. Вы знаете ее, конечно, инспектор?
- Я имею о ней общее представление, - осторожно заметил Бейли.
- В таком случае, вы понимаете меня.
Бейли, отнюдь не понимая, к чему клонит его собеседник, сказал:
- Позвольте объяснить вам, доктор Квемот, что мне от вас нужно. Я хотел бы получить следующую информацию: чем и по каким причинам жизнь на Солярии так сильно отличается от жизни на остальных Внешних Мирах.
Бейли самым решительным образом хотел изменить тему разговора. Любая дискуссия столь обширного вопроса, как сходство и различия между Солярией и Землей, могла бы затянуться до бесконечности.
Квемот улыбнулся.
- Вы предпочитаете проводить аналогию между Солярией и остальными Внешними Мирами, но не между Солярией и Землей.
- Я достаточно хорошо знаю Землю, сэр.
- Извините меня, инспектор, - солярианин слегка кашлянул, - вы не возражаете, если я поверну стул так, чтобы сидеть спиной к вам. Мне это было бы., ну… было бы удобнее.
- Как вам угодно, доктор Квемот, - сухо ответил детектив.
По приказу Квемота робот повернул стул своего господина. Теперь, когда высокая спинка стула полностью предохраняла социолога от лицезрения собеседника, его голос зазвучал более живо и уверенно.
- Солярия была основана около трехсот лет назад, - начал он. - Первыми переселенцами были нексонцы. Вы знаете планету Нексон?
- Боюсь, что не очень, - ответил Бейли.