- Кофе сделай, - повторила Юна, злясь на обычную мужскую бестолковщину, - потом разберёшься.
- У меня кофе нет, - прогундосила рожа. - Я чай пью. Вот чай могу заварить какой хочешь.
- О ёпрст, - сказала Юника, потому что вспомнила.
Это было в пятом часу утра, в каком-то непонятном клубе, где вместо ламп на столах стояли маленькие самовары, стены были украшены старыми индийскими олеографиями с изображением Кришны-Вишны, или Вишни-Кришни, или как их там всех разом, - а вместо вешалок использовались резные деревянные лингамы. Она была уже совсем хорошая, язык заплетался, карманные деньги кончились, нужен был козёл. Козлов нашлось богато. Больше, чем хотелось бы разом. И тогда, соблазнительно раскинувшись в кожаном кресле, Юна сообщила претендентам, что хочет только чашечку крепкого чая, только не зелёного. И готова составить компанию тому, кто ей такое счастье обозначит.
Тут-то этот парень себя и показал, причём с правильной стороны. Взял на руки, легко вынес на свежий воздух, уложил на заднее сиденье тачилы (она смутно припомнила, что тачила была не новая, но шикарная) и дал газу.
Уже у дома она попыталась сбежать - больше для проформы, чем вправду. Парень её поймал очень деликатно, рук не выкручивал, вёл к подъезду, этак пританцовывая-приговаривая - "Сейчас мы придём… я тебя помою… потом будем пить чай… у меня есть Лапсанг Сушонг, тебе понравится". В тот момент она не очень понимала, о чём идёт речь, но сами эти слова - Лапсанг Сушонг - почему-то внушали ей безотчётное доверие. В конце концов она уткнулась носиком в его рукав и расслабилась.
Теперь же, в холодном свете наступающего дня, она поняла, что попалась в примитивную фрейдистскую ловушку. Ну конечно, Лапсанг Сушонг. Тот самый чай, который папа когда-то обожал - это теперь он ничего кроме "Бомбейского Сапфира" не употребляет, а раньше был трезвенником и уважал всякую безвредную травушку - не ту, которая трава, а в хорошем смысле… Потом ещё была ее работа… и снова этот чай, и с ним был связан визит к Модесту Дееву, который впоследствии оказался порядочной свиньёй, сделав её папе предъяву за мелкую услугу: он слегка поспособствовал разруливанию ситуации с кавказнёй, что наехала на папу из-за оружейных дел. Папа ей потом объяснил, что он прекрасно справился бы и сам, ничего бы ему не сделали, Модест лишь всё испортил, а уж потом повёл себя совсем плохо. И зачем она тогда припёрлась к Модесту, устроила истерику, да ещё сказала ему, что он у неё типа был первым?..
Чайку, однако, попить не мешает.
- Ты мне вчера обещал Лапсанг Сушонг, - напомнила Юника неизвестному. - Сделай.
- Лапсанг? Чай, в смысле? - парень явно растерялся. - Сейчас гляну…
Через пару минут с кухни донеслось.
- Эй, как тебя там? Ты прости, я не знаю как тебя звать.
- Зачем звать? - упёрлась Юна. - Чай неси.
- Так… нету его, - донеслось с кухни. - Кажись, выпили. Давай я тебе обычный сделаю, индийский.
Тут Юну пробило.
- Индийский, да? - заорала она. - Всю ночь меня драл, а теперь у тебя для меня чашки нормального чая не найдётся? Обещал! Лапсанг Сушонг, на хрен! Ну какой же ты урод…
- Ты… это, - в голосе парня послышались угрожающие нотки. - Прикрути фитилек-то. А то как бы…
- Пшёл ты, - отмахнулась Юна. - Или нет, лучше я сама пойду. Сиди уж.
Шубка обнаружилась в прихожей. Юна тихо оделась, вышла, захлопнула за собой дверь - и только в холле сообразила, что забыла сумочку. Возвращаться не стала: равно ничего ценного там не было, хотя за саму сумочку стало ужасно обидно.
Когда приехал лифт, дверь распахнулась. Парень, едва одетый, вылетел в холл.
- Эй! Погоди! Я чай нашёл! Этот твой! Лапсанг! Сушонг!
Юна нырнула в лифт, нажала кнопку, издевательски свела ладошки перед лицом и сказала сквозь зубы:
- Сам пей своё пойло вонючее. Л-лапсанг твою маму, суч-чонок.
5 июля 2003 года. День.
Модест понимал, что жить ему осталось минут десять - пятнадцать.
Его это категорически не устраивало, но выбора ситуация не оставляла. Ещё обиднее было то, что за десять минут чайная колба не успеет прогреться до ста градусов и дать жемчужный кипяток. А ему очень хотелось напоследок выпить хорошего чая.
Неделю назад он обнаружил в продаже мастертимовский Лапсанг Сушонг и на радостях купил себе огромную жестяную банку. Однако с дегустацией решил повременить, пока не установят в кабинете новейшую чайную машину с кварцевой колбой и распределённым подогревом. (Назвать это хайтечное изделие "самоваром" Деев просто не мог.) Он как раз собирался опробовать новинку, когда в соседней комнате закричала в голос секретарша, а секунд через десять с грохотом расселась пополам резная деревянная дверь.
К сожалению, разговор в первые же три минуты зашёл в тупик.
- Давайте рассмотрим наши взаимные претензии ещё раз, - Деев покосился на колбу. Вода в ней оставалась спокойной и неподвижной. - Вы хотите получить от меня некий документ, хотя я им не владею. Моя проблема в том, что…
- Ваши проблемы - вы о них и думайте, - заявил белобрысый краснорожий славянин, единственный среди набившихся в кабинет кавказцев. Деев почему-то подумал про себя, что такого количества кавказцев с автоматами он не видел уже много лет - и совершенно не соскучился по этому зрелищу.
- Нам нужен список владельцев Сити. Не липовый реестр, не юрлица. Настоящий список.
- Итак, моя проблема, - нажал голосом Модест, - в том, что, если я не предоставлю вам интересующий вас документ, вы меня пристрелите. Ничего другого вы сделать со мной просто не успеете, не говоря уже о том, что у меня ещё есть некое пространство для манёвра… Но, в конце концов, пуля - это чистая и по существу лёгкая смерть. Зато если я вам означенный список предоставлю, то, скорее всего, проживу подольше - на пару часов или на пару дней. Но в таком случае меня, скорее всего, задушат. Платочком. Знаете, как у них это принято? И они это будут делать куда медленнее, чем вы, и перед этим познакомят меня ещё со всякими пыточными штучками. Теперь вы осознаёте всю сложность моего положения?
- Отдай нам список. Потом хоть застрелись, хоть вешайся, - вполне серьёзно сказал славянин.
- Э, нет, - не согласился Модест. - Мои работодатели - не ангелы. Но они, по крайней мере, не врывались в мой кабинет, чтобы убить меня. Поэтому предоставление вам документов было бы не просто глупым, но и крайне подлым поступком. Боюсь, мне нечего вам предложить.
Он опять скосил взгляд на чайную машину. До стадии жемчужного кипятка осталось совсем чуть-чуть.
- Кипяток? - поинтересовался бандит и тут же сделал характерный жест.
- Ну да, вы можете обварить меня, - заметил Деев, - это, наверное, очень больно. Но таким способом вы выиграете в лучшем случае пару минут. Пару минут я перетерплю. Если учесть, что речь идёт о земельной собственности в центре столицы, на набережной, размерами примерно в тысячу гектар, с планируемой общей площадью зданий около трёх миллионов квадратных метров, то…
- Хватит болтать, - прорычал русский и протянул руку к колбе. Ухватил её за горлышко. Матюгнувшись, отдёрнул лапу.
- Позвольте всё-таки мне выпить чашку чая, - попросил Модест. - Я очень хотел это сделать.
Его предполагаемый убийца механически кивнул. Модест, радуясь маленькой удаче, поставил чашку под выходное отверстие и нажал на кнопку "strong tea". Кипяток с хлюпаньем потек сквозь заварочную ёмкость. Чайная машина вздрогнула и застыла, ожидая, пока таймер даст сигнал к наполнению.
В этот момент на столе Деева затрещал телефон.
- Возьми трубку, - повёл стволом автомата белобрысый.
Модест трубку взял.
- Деев слушает, - автоматически сказал он. Потом недоумённо поднял брови и протянул трубку: - Это, кажется, вас.
Бандит молча указал большим пальцем на Модеста. Наполняющие комнату кавказцы хищно заулыбались.
Разговор продолжался недолго. Когда славянин положил трубку, глаза у него были белые от бешенства.
- Вам очень повезло, - проговорил он, скрипя зубами. - Ваши хозяева нашли способ убедить нас в том, что… Короче, они нашли аргументы.
Чайная машина фыркнула паром и из кварцевой трубки полился чай.
- Чем воняет? Сапогами? - принюхался белобрысый.
- Это такой специальный чай. Лапсанг Сушонг, - очень вежливо объяснил Модест. - у него своеобразный запах и вкус, но мне нравится.
- Как он называется? Ещё раз?
- Лап-санг Су-шонг, - повторил по складам хозяин кабинета.
- Во как, - бандит осторожно снял чашку с чаем с дырчатого поддона. - Сахар в него кладут?
- Нет, - сказал Деев.
- Очень хорошо, что нет. - Белобрысый молниеносным движением выплеснул кипяток в лицо Модеста.
Деев не закричал.
- Надеюсь, в следующий раз у меня будет время слупить кожу с твоего рыла. До скорого свидания. Пейте свой вкусный чаёк. Лапь-сан, - бандит сплюнул он на пол. - Ссу-шёнг.
16 февраля 2004 года. Середина дня.
Маскировка была простейшей: чёрный чулок на голову с дырками для глаз и рта. Фигуру замаскировать было сложнее, поэтому все щеголяли в бесформенных серых балахонах, колыхавшихся при ходьбе. Тер был единственным, кому балахона не выдали. Чулка на голове у него не было тоже.
- Ликвидация Деда бессмысленна и не нужна, - наставал низенький человек с голосом простуженной жабы. Сквозь чулок были видны седые усы. Тер-Григорян догадывался, кто это мог быть, но благоразумно держал свои догадки при себе.
- Так или иначе, Дед сейчас является символом, - ораторствовал другой, повыше. - И гарантом жизнеспособности системы. Он не принимает решений, но без него никакие решения не принимаются.