Трубка у Редика давно погасла, и он всячески старался ее снова зажечь. Но это ему никак не удавалось сделать, и тогда он отложил ее в сторону.
- Ты находился в состоянии прострации, растерянности, но твои действия были совершенно правильны и логичны. К тому же не надо забывать, что ты был сильно пьян. Сколько ты выпил?
- А я что, считал?
Редик засмеялся.
- Этот мой вопрос мог показаться тебе идиотским, но я задал его совершенно сознательно. Я хотел узнать, проводилось ли после всего случившегося расследование по определению питейных заведений, где ты побывал в тот вечер, и количества выпитого там спиртного?
- Отвечу сразу на оба твои вопроса: нет, не проводилось. Ты что же, Пит, считаешь, что я пустился во все тяжкие, чтобы залить горе в одиночестве, или, наоборот, пытался подыскать себе собутыльников для совместных оргий?
Прежде чем ответить, Пит призадумался.
- Разрази меня гром, Род, если я что-нибудь понимаю! В любом случае, такое случилось впервые с тех пор, как мы с тобой знакомы, что ты решил совершенно сознательно утопить свое горе… в вине. Думаю, что все произошло именно так. Вообще-то не в твоих правилах пить в одиночку, но - кто знает? - может быть, в тот раз, в силу обстоятельств, ты сделал исключение из правил. Тем не менее этот вопрос тебя очень волнует, так ведь? Ты должен выбросить его из головы. Если ты пил тогда не один, то рано или поздно все равно узнаешь, с кем провел тот вечер. Ну а если этого не произойдет, то это, я считаю, будет прямым доказательством того, что ты был тогда один.
Доводы Пита мне показались весьма убедительными.
Глава 4
В воскресенье, в пять часов вечера, я остановил свой "линкольн" у дома 407 по Куахога-стрит. Цифры на счетчике показывали, что я уже намотал несколько сотен километров, хотя машину забрал лишь накануне. Вот уже месяц, как я жил в этом доме, снимая здесь небольшую квартирку. Арчи говорил мне, что он был категорически против. Мой брат хотел, чтобы я, добившись развода с Робин, жил вместе с ним и с бабушкой в ее доме. Но мне было совершенно необходимо остаться одному, иметь место, принадлежащее только мне. По крайней мере такие доводы я приводил тогда, чтобы оправдать свое решение жить одному, и, скорее всего, это была правда, хотя вряд ли вся правда.
Куахога, 407 - так называлось и само здание, и небольшая гостиница с отдельными квартирками и комнатами, рассчитанными в основном на людей одиноких, но респектабельных и состоятельных. Лифт стоял где-то на верхних этажах, поэтому я решил идти пешком и уже направился было к лестнице, когда голос Розабель остановил меня:
- Мистер Бриттен, вам звонили и просили передать вот это.
Розабель, молодая белокурая девушка, работавшая в регистратуре гостиницы в дневную смену, протянула мне листок бумаги. Я быстро пробежал его глазами. Там содержалась просьба позвонить по указанному телефону. Однако номер был мне незнаком.
- Спасибо, Розабель, - поблагодарил я и сунул листок в карман.
- Голос молодой женщины, - на это она, конечно, сразу обратила внимание, не могла не обратить. Чрезмерное любопытство девушки я стал замечать - а может, замечал и раньше - последние пять дней. - Но она отказалась назвать свое имя и оставила только этот номер телефона.
- Хорошо. Как только поднимусь к себе, я сразу же позвоню.
Я снова направился к лестнице. Я надеялся, что звонила не Робин с просьбой отменить нашу встречу, которая должна состояться через два часа.
Моя квартирка была невелика - комната и кухня, но кухней я практически совсем не пользовался, так как не привык сам себе готовить. Холодильник был пуст, не считая нескольких банок с пивом и со сливками для кофе.
Как только я поднялся к себе, я сразу поднял телефонную трубку и сказал:
- Алло, Розабель, соедините меня с указанным номером. Спринг сорок восемь - тридцать семь.
Мне ответил громкий мужской голос с сильным немецким акцентом:
- Вам кто нужен?
- Говорит Род Бриттен. У меня в гостинице кто-то оставил в мое отсутствие этот номер телефона и просил по нему позвонить. Говорят, что это был женский голос. - Я взглянул на листок, который держал в руке, и переспросил: - Это Спринг сорок восемь - тридцать семь?
- Да, он самый. Но здесь нет никакой женщины, и никакая женщина не могла отсюда звонить. Здесь только я и мой брат.
Я попросил извинить меня и положил трубку, чтобы разъединиться с абонентом. Потом снова поднял трубку и услышал голос Розабель.
- Вы все слышали, Розабель?
- Слышала что, мистер Бриттен? - ее голос выражал младенческую невинность. - Я не имею привычки подслушивать чужие разговоры, если вы это, имели в виду, мистер Бриттен.
- Конечно, нет, Розабель. Но телефон, который вы мне передали, скорее всего, принадлежит какой-нибудь китайской прачечной, и ее хозяин умеет изъясняться только по-литовски. Наверное, записывая номер, вы что-то спутали. Может быть, случайно сохранилась запись на черновике, откуда вы потом переписали этот номер на отдельный листок для меня?
- Нет, мистер Бриттен. Я сразу пишу номер на таких листках. Я очень сожалею, если ошиблась.
- Не огорчайтесь. Это не столь важно, уверяю вас. А в котором часу звонили?
- Приблизительно час назад.
- Наберемся терпения. А главное - не расстраивайтесь.
Я положил трубку и стал искать в телефонной книге свое собственное имя, чтобы позвонить Робин и узнать, не она ли мне звонила. Однако номер, который я нашел, не имел ничего общего с тем, что был указан на листке, и совсем не принадлежал к зоне Спринг. Значит, рассудил я, если звонила Робин, то она звонила явно не из дома. Я сделал все, что мог. Мне не оставалось ничего другого, как пойти на встречу.
Я не спеша принял душ, тщательно побрился и переоделся к ужину. У меня оставалось еще немного времени, и мне все еще хотелось узнать, кто же мне звонил и оставил тот загадочный номер, поэтому я решил позвонить Арчи. Я прямо спросил его, знаком ли ему такой номер телефона. Нет, он его не знал.
- Ты сказал, что это звонила девушка?
- Так мне сказала телефонистка. Арчи, за последний месяц я встречался с какой-нибудь женщиной? Ты случайно не знаешь?
- Точно не знаю, но мне не составит большого труда узнать. Послушай, Род, ведь совершенно естественно, что у тебя была женщина, с которой ты встречался. У тебя не было абсолютно никаких оснований вести монашеский образ жизни. Но ни про одну из них ты мне никогда не рассказывал. Ни единого намека… А разве у тебя нет записной книжки с телефонами? Загляни в нее, и сумеешь справиться с этой загадкой.
- Да, где-то есть, только я никак не могу ее найти. Но все равно спасибо, Арчи.
- Погоди, Род, не вешай трубку. У меня на завтра назначена встреча с нотариусом Хеннигом, душеприказчиком нашей бабушки. Нам предстоит обсудить с ним некоторые вопросы: легализация завещания, продажа дома и ряд других. Думаю, тебе тоже не мешает приехать на эту встречу. Может, возникнет необходимость в наших подписях.
- Хорошо, Арчи. Где и когда?
- Мы можем встретиться в девять тридцать утра в аптеке "Рексол" - это на перекрестке улиц Майн и Четвертой. Офис Хеннига находится в том же здании. Встреча назначена на десять, у нас с тобой останется время выпить по чашке кофе и потолковать перед встречей с нотариусом.
Я ответил, что считаю его предложение весьма недурным.
Ровно в семь часов я подъехал к дому Робин. Она была уже одета и ждала меня. На столе стояло несколько бутылок. Был там и "Том Коллинз" со льдом. Приятно было сидеть в кресле и смотреть на Робин, держа в руках холодный стакан. Ей очень шло ее голубое вечернее платье. На нее хотелось смотреть и смотреть без конца. Она была очень красива.
- Есть у тебя какое-нибудь особое место, где тебе хотелось бы побывать, Робин?
- Я поеду, куда ты захочешь.
- Тогда, может быть, "Ниагарский водопад"? - по ее лицу я понял, что не должен был называть это место, и, не дожидаясь ответа, сразу предложил: - Или "Риччи"?
- Нет, Род. Куда угодно, только не "Риччи".
Значит, какие-то воспоминания… В ее ответе: "Куда угодно, только не туда" и в ее тоне это хорошо чувствовалось. Что ж, значит, это запретная зона и не будем в нее вторгаться. Я решил поменять тактику. Пожав плечами с выражением легкого недоумения, я сказал:
- Тогда решай сама… Кстати, это не ты звонила сегодня во второй половине дня и оставила номер телефона Спринга?
Она покачала головой.
- А почему ты решил, что это была я?
- Я подумал, может быть, ты хотела что-то сообщить мне относительно нашей сегодняшней встречи. Не знаю, кто бы это мог быть. Мне совершенно ничего не приходит в голову. А что ты можешь сказать нд этот счет?
- Понятия не имею. Почему бы тебе не позвонить по этому номеру?
Я объяснил ей все как было, потом отказался от второго бокала вина, который Робин мне предложила. Пить я не хотел. Уже сидя в машине, я вдруг вспомнил, что буквально на днях прочитал в газете сообщение об открытии нового ресторана и ночного клуба под названием "Большое Колесо". Я сказал о нем Робин, подумав, что уж туда-то мы точно никогда не заглядывали… Мое предложение было принято.
В "Большом Колесе" оказалось совсем недурно. Правда, оркестр особенно не блистал, но под его музыку вполне можно было танцевать, к тому же он играл достаточно тихо и не мешал беседе. За заказанный посетителем ужин стоимостью в три доллара надо было заплатить десять. Программа варьете была вполне сносной и не вызывала сильного раздражения, а наш столик, к счастью, стоял достаточно далеко от подиума.